Ночь

Не отрезай мне ухо — я хочу

Слышать песню завывающего ветра ночью,

Днём царапанье горячих острых лучей солнца,

Вкрадчивый шёпот обнимающихся листьев!

Всегда — пугающий шорох шевелящейся травы,

Мёртвую глухую глубину отражающего зеркала воды —

Где ещё ищут причину или казус прославленного уха.

Однако всё это напрасно:

Ткань повязки плотно охватывает голову, скрывая рану…

Никто не видит уродливый остаток

Органа слуха. И много лет мой напряжённый

Несчастный взгляд — обрамлён и остеклён!

Моё реальное лицо растворилось в космосе,

Являясь призраком в музеях, в которых люди

С любопытством вглядываются в результаты моего

Скандала с бритвой!

И я слышу шёпот:

«Нет! Это не он сделал — а его враг Гоген!

Он был спортсменом фехтовальщиком!»

Что?!

Гоген?!

Ван Гога друг?!

Был фехтовальщиком?

Нет! Он был художник тоже!

Дурные слухи!

Но Ван Гог перестал слышать,

Как Бетховен!

Это ошибка хирурга!

Нет, какая ерунда!

Он сам это сделал!

Все знают, что

Он был сумасшедший!

«Ван Гог — голландец!»

«Зато Гоген — француз!»

А я слышал другую версию.

Всё произошло в борделе.

Проститутка — по имени Рашель — откусила ему ухо!

Ван Гог, благородный человек,

Твердил, что сам ранил себя бреясь!

Но французская полиция заставила её признаться!

Она любила целовать и покусывать клиентам уши,

Однажды много выпила вина

И потеряла меру. Ван Гог просил ее:

«Умоляю, не кусай мне ухо! Перестань, мне больно!

Эй! Дура! Видишь кровь!

Где мое ухо? Ты его съела?»