Вечное пламя

Теплый быстрый свет закинул их к основанию Гималаев, и Киф поплотнее закутался в плащ.

— Нельзя было выбрать горы потеплее? — проворчал он, вместе с Софи тащась по заснеженной дороге к Убежищу.

— Думаю, им нужно было как можно больше места, — заметила Софи.

В Убежище содержались все животные, которых эльфы взялись оберегать — от динозавров до маврикийских дронтов, а заодно всех тех, кого люди по глупости своей считали «волшебными». Также тут жили по несколько представителей вымирающих видов, потому что эльфы хотели сохранить их.

Эльфы считали, что у всех созданий есть причина жить на планете, а если хоть кто-то вымрет, то это нанесет непоправимый урон хрупкому балансу их мира.

Ледяной порыв ветра прорвался под тунику Софи, и она пожалела, что не надела плащ. Она всегда ощущала себя в них глупо — но идти под снегом без плаща явно было еще глупее.

— Возьми, — сказал Киф, накидывая ей на плечи свой плащ.

— В-в-все в п-порядке. Н-н-не об-б-бязательно…

— Ты была бы куда убедительней, если б так не дрожала, — перебил он. — К тому же легкий снежок ничего мне не сделает, — он самодовольно ухмыльнулся, но Софи видела, что он уже ежится.

— Тоже не знаешь, как регулировать температуру тела? — спросила она, ощущая, как выравнивается голос, пока Киф закреплял теплый плащ под ее подбородком.

— А, это поможет только в прохладе, а не на морозе. Но нет, я так и не научился. Это умение преподают только в Эксиллиуме.

От его слов по телу пробежала совсем другая дрожь.

Эксиллиум был школой, куда Совет грозился отправить Софи, если она не справится в Фоксфайре. Она ничего о ней не знала — только то, что все постоянно твердили, что ей там не понравится.

— Тогда откуда Декс знает, как регулировать температуру? — спросила Софи. Он ходил только в Фоксфайр.

Киф рассмеялся:

— Ты серьезно удивляешься, что его родители научили его чему-то странному?

— И правда.

Родители Декса были известны своей любовью играть по собственным правилам и не следовать общественным нормам. Его отец даже признавал, что нарочно сделал свой магазин, «Хлебни да рыгни», как можно более вычурным и хаотичным, просто чтобы нудные аристократы — как он любил их называть — морщились, покупая эликсиры.

Киф вновь поежился, содрогаясь всем телом, и Софи попыталась вернуть ему плащ.

— Не-а. Ты его заслужила, Фостер, — твердо сказал он. — В конце концов, ты несколько раз спасла мне жизнь.

— Всего однажды, — поправила Софи.

— Ага, но ты спасла весь мир от Вечного пламени, так что тоже считается. А еще, если ты замерзнешь до смерти, мне придется столкнуться с гневом Гигантора, не забыла?

— Ну, спасибо, — пробормотала она, натягивая капюшон на голову, чтобы согреть замерзшие уши.

Киф помедлил, глядя ей в глаза, а затем отступил и пожал плечами:

— Только не потеряй герб Сенсенов. Отец меня удушит.

Он явно шутил — но Софи вспомнила о ране его матери.

И то, как она пыталась ее спрятать.

И то, как лорд Кассиус принялся их торопить, когда Софи ее заметила…

— Так, — пробираясь сквозь снег вместе с Кифом, начала Софи, не особо представляя, как затронуть нужную тему. — У вас дома все в порядке, да?

— Эм, если не учитывать постоянные нотации отца по поводу того, что я «не оправдываю свой потенциал», то да. А что?

— Ничего.

— Пф, у тебя всегда есть причина, Фостер. Колись.

Софи дернула запорошенную снегом ресничку и сдула ее, пожелав немного храбрости.

— Просто… твой папа никогда не…

Киф остановился.

— Никогда не что?

Софи вздохнула:

— Когда он злится, он никогда не… бьет никого?

Последние слова она прошептала.

Киф рассмеялся, но улыбка быстро пропала.

— Погоди, ты серьезно? Ух ты, эм, понимаю, отец всегда весь такой суровый и пугающий, но все равно… с ума сойти.

— Значит, нет? — спросила Софи, потому что ей нужно было услышать точное подтверждение.

— Именно, определенно нет. Ты серьезно решила?..

— Не знаю. У твоей мамы рана на плече…

— Правда?

— Ага. А твой отец выглядел так, будто не хотел, чтобы я ее заметила.

Киф нахмурился:

— Ну, я понятия не имею, в чем дело. Но явно не в том, о чем ты подумала. Здесь никто так себя не ведет. Не забыла про вину, которая разрушает нам психику, все такое? С насилием то же самое.

Эльфы и правда казались невероятно мирными. У них даже не было полиции.

И все же Софи до сих пор ощущала боль в запястьях, которые обжег ее похититель, пытаясь выпытать ответы на вопросы. Она до сих пор помнила мертвый взгляд в глазах Декса, когда мятежник раз за разом стрелял в него из парализующего мелдера. Она до сих пор слышала хруст ломающегося крыла Силвени, которую мятежники стащили с неба прямо перед тем, как сломать Кифу несколько ребер в бою.

Либо эльфы были способны на большее, чем думали, либо мятежники были сумасшедшими.

Софи даже не знала, что хуже.

— Ладно. М-да. Извини, — тихо сказала она. — Я просто хотела убедиться.

— Не надо извиняться. Приятно знать, что таинственная мисс Ф. обо мне беспокоится.

Они оба явно не знали, что сказать дальше, так что просто шли в неуютной тишине, а снег хрусть-хрусть-хрустел у них под ногами.

— Не понимаю, как люди не нашли это место, — сказала Софи, когда они добрались до возвышающихся серебряных ворот, воздвигнутых в горе. Но затем она заметила круглые черные искажатели, разбросанные по скалам.

— Осторожнее, — предупредил Киф, указывая на несколько серебристых устройств, похожих на вилки, которые были воткнуты в землю рядом с некоторыми валунами. — Это отходники. Подойдешь слишком близко — и так завоняешь, будто рядом с тобой стояла стая гулонов. Отец один раз попал под его действие, пока гномы их устанавливали, а когда вернулся — я его учуял со сто восемьдесят седьмого этажа. Кажется, этот запах повреждает носовые пазухи огров, типа того.

— Огров? — переспросила Софи, отходя подальше от вонючих устройств.

— Ага. Один из гоблинских патрулей пару ночей назад обнаружил странные следы, и они решили, что это могут быть огры. Точно они сказать не смогли, потому что запаха не было, а когда сюда добрался Алвар…

— Брат Фитца? — перебила Софи.

— Ага. Он несколько лет работал с ограми, так что отец решил, что он сможет сказать, были ли они замешаны. Но пока он сюда добирался, начался снег и следы замело. Так что Совет решил на всякий случай установить отходники.

— Хорошо, — медленно произнесла Софи, — но… я думала, у нас с ограми мирный договор.

— Так и есть — но это не значит, что мы им доверяем. Посмотри, что стало с людьми.

Много столетий назад эльфы заключили мирные договоры со всеми «разумными» созданиями, стараясь добиться мира. Но люди решили, что это они хотят править миром, и, чтобы предотвратить войну, эльфы решили исчезнуть. Они все еще наблюдали из тени, пытаясь незаметно делиться своей мудростью. Но люди продолжили свой путь насилия и разрушений, и в конце концов эльфы полностью оборвали с ними контакты.

И все же «Черный лебедь» нарушили все законы — рискуя своим здравомыслием и жизнями, — чтобы спрятать Софи именно среди людей. Она так и не поняла почему.

— А какое ограм дело до Убежища? — спросила она, рассматривая массивные ворота.

— Эм, привет? Там Силвени. Не забыла про срок до вымирания, все такое?

Она не забыла. Эльфы многие десятилетия искали самку аликорна, отчаянно желая вывести потомство от единственного аликорна, которого они нашли, самца, уже живущего в Убежище. Если они вскоре не начнут возрождать свой вид, аликорны станут первыми вымершими животными.

Но Софи все равно не понимала, какое ограм дело до двух сверкающих летающих лошадей. Однажды Грейди сказал ей, что огры не ценят жизнь животных так, как ее ценят эльфы.

Но кто еще мог оставить следы?

— Нам надо постучать или что? — спросила Софи — она хотела оказаться по другую, куда более безопасную сторону ворот.

— Думаю, они сейчас сканируют наши регистрационные медальоны, чтобы проверить, есть ли у нас допуск.

Рука Софи скользнула к шее, и пальцы сомкнулись вокруг треугольного кристалла, свисающего с ожерелья. Совет добавил к нему дополнительных цепочек после того, как похитители срезали первый медальон. Но она все равно предпочитала перепроверить, на месте ли он.

— Наконец-то, — произнес Киф, когда от гор отразился громкий лязг.

Земля затряслась, когда распахнулись серебряные ворота, и волна тепла защипала кожу Софи, последовавшей за Кифом в солнечный рай.

Она знала, что идет в глубину горного хребта, но, глядя на густые луга и бесконечно тянущиеся цветущие деревья, было сложно в это поверить. Небо было идеально лазурным — хотя с каждым шагом оно менялось, сверкая разными цветами, будто они шли сквозь радугу, — а воздух был свежим и сладким, как яблоко.

— Что из этого настоящее? — спросила она, потирая глаза и отчасти ожидая, что все исчезнет.

— Небо — иллюзия. И они скрыли горы, чтобы казалось, будто места больше. Но все остальное настоящее.

— Как они…

— Вы опоздали, — прервал их высокий худой эльф, выступивший из-за кустов. Его шоколадно-коричневая туника была вся в ярко-зеленых заплатках, а всклокоченные густые черные волосы висели длинными колтунами. — Вы хоть представляете, сколько неприятностей мне создали?

— Простите, сэр, — пробормотала Софи, избегая пронизывающих синих глаз.

Он раздраженно рассмеялся режущим уши смехом.

— Я много кто, мисс Фостер, но явно не «сэр». Можете звать меня Юреком. Я коновод Убежища. И я был прав, да?

Софи глянула на Кифа, но тот казался таким же сбитым с толку, как и она.

— Да?

Юрек вытащил из кустов мешкообразную сумку и, повесив ее на плечо, поманил Софи с Кифом идти за ним.

— Вы не смогли сюда телепортироваться, так?

— А, да, — призналась Софи. — Откуда вы узнали?

Он улыбнулся:

— Скажи мне: если ты можешь телепортироваться в Убежище, то почему аликорны не телепортируются из него?

Это… был очень хороший вопрос.

Софи, сощурившись, посмотрела на радужное небо, которое вовсе небом не было.

— Из-за гор?

— Я вот тоже так думаю. Не дает прыгнуть со светом — почему бы и телепортов не пропускать? Но откуда мне знать? Это не у меня тут шикарные способности и странные глаза.

— Ну, вы явно знаете больше меня, — сказала она, не обращая внимания на оскорбление. Она постепенно привыкала быть единственным кареглазым эльфом.

— Так, погодите, то есть она не может телепортироваться через твердые предметы? — спросил Киф и нахмурился, когда Юрек с Софи закивали. — Блин, это портит мои планы. Но не волнуйся, Фостер, мы все равно сможем натворить дел.

Он толкнул Софи локтем, но она не улыбнулась в ответ.

Ей нравилось думать, что, если Совет не разрешит ей исцелить Прентиса, она сама телепортируется в Изгнание. Но изолированная тюрьма была вырыта в глубине Земли, и если она не могла телепортироваться через твердые вещества, значит, не смогла бы туда пробраться.

— Ох, погодите-ка, — произнес Киф, вставая перед Юреком, чтобы не дать ему пройти. — А не думаете, что было бы неплохо сказать: «Ребята, телепортация в Убежище может и не сработать и вы можете застрять в жуткой черной бездне»?

— Вообще-то я сказал ее отцу, который сообщил мне, что моя работа бесталанного — ухаживать за животными и готовиться к посетителям, а не притворяться, будто я знаю что-то о способностях.

Софи скривилась.

Эльфы без талантов все равно были богаты настолько же, насколько и остальные, и вроде как должны были быть им равны. Но в то же время они не могли попасть на элитные курсы Фоксфайра, не могли стать частью аристократии и носили на работу в городах «рабочего класса» другую одежду. И иногда казалось, что некоторые считали их хуже остальных.

Но так думали только болваны вроде Вики, Тимкина и Стины Хекс, семьи, которая обожала считать, что они лучше всех. Софи не верила, что и Грейди такой же.

— Грейди действительно так сказал? — тихо спросила она.

— Что за Грейди?

— Мой отец, — она была удивлена, как легко сорвалось с языка это слово. Грейди с Эдалин удочерили Софи лишь три месяца назад после тяжелого процесса, и ей до сих пор было слегка неуютно звать их мамой и папой.

Юрек указал на герб Сенсенов на ее плаще.

— Я думал, лорд Кассиус твой приемный отец.

— А! Нет, это Кифа, — и она вполне верила, что папа Кифа такое сказал.

Юрек фыркнул:

— Думаю, стоило догадаться. Они оба одинаково самодовольно усмехаются.

— Да, но у меня прическа лучше, — сказал Киф, растрепывая волосы еще сильнее. Софи вернула ему плащ.

— Будем надеяться, что ты лучше его не только в этом. — Юрек пошел вперед, ничего больше не сказав.

Киф закатил глаза, будто ему было плевать. Но Софи заметила, что перед тем, как двинуться за Юреком, он спрятал герб Сенсенов в складках плаща.

Софи молча пошла следом, разглядывая сверкающие цветы и пытаясь придумать, что сказать.

Через несколько неловких секунд Киф прокашлялся.

— Так где Блестящая Попка?

— Он о Силвени, — пояснила Софи. И она пыталась понять то же. На полях вокруг них были лишь пасущиеся мамонты, динозавры с перьями и огромные волкомедведи.

— Все кони на фиолетовых пастбищах, — объяснил Юрек, сворачивая с дороги и срезая путь прямо через холмы.

Длинное синее платье было скользким от росы, и Софи, побежавшая следом, постаралась не поскользнуться. К тому времени, как они перешли последний холм, она вся вспотела и выдохлась, но была вовсе не против, потому что мысли заполнил знакомый голос:

«Друг! Софи! Киф! Навещать!»

«Да», — передала Софи в ответ, ладонью прикрывая глаза от света и пытаясь найти ее.

На одном из покрытых фиолетовой травой полей скакала пара серебряно-черных единорогов, а по краям небольшой речки выстроились странные синевато-зеленые лошади, которые казались почти что скользкими. Но никаких сверкающих аликорнов не было видно.

— Она предпочитает пастись вот там, внизу, — сказал Юрек, а затем плюхнулся на траву и съехал по холму.

Киф тут же устремился за ним, но Софи смотрела на откос, даже не сомневаясь, что спуск по нему завершится визитом к Элвину.

Только когда Киф прокричал: «Давай, Фостер. Не распускай нюни!» — она села на землю и покатилась к ним.

Трава и грязь полетели в лицо — и она ощущала, что на несколько дней отбила себе все бедра, — но она подскакивала и подпрыгивала и каким-то образом благополучно добралась до низа.

Ну… почти благополучно.

Остановиться было сложнее, чем она ожидала, и в конце концов она врезалась в Кифа, отчего он на нее завалился.

— Знаешь, если хотела сразить меня наповал, можно было сделать это и менее болезненно, — сказал он ей, рассмеявшись, когда она попыталась подняться.

Софи отвернулась, чтобы скрыть покрасневшие щеки.

— Скатываться было обязательно? — спросила она Юрека.

— Нет. Но было весело, — тот откинул свои спутанные волосы, отчего вокруг полетела трава.

«Друг! Софи! Киф! Летим!»

Софи резко обернулась навстречу звуку и ощутила, как при виде сверкающей молнии, крутящей сальто в радужном небе, на глазах наворачиваются слезы. Софи немного боялась, что крыло Силвени так полностью и не восстановится. Но оно явно было как новое. И все такое же сверкающее.

— Она рада меня видеть, да? — спросил Киф.

— Не настолько, как она рада видеть меня.

Хотя Софи бы не отказалась, если бы в голове у нее было поменьше «Киф! Киф! Киф!». И она была отнюдь не в восторге, когда Силвени подогнула крылья и нырнула, приземляясь рядом с Кифом с буйным ржанием.

— Видишь? Блестящая Попка меня любит, — Киф потянулся погладить сверкающий круп, но Силвени отпрянула, огрызаясь на свой хвост.

— Я же говорила, она ненавидит это прозвище, — самодовольно сказала Софи.

Она попыталась подозвать Силвени к себе, но та была слишком занята погоней за собственным хвостом и не слушалась.

Киф нахмурился:

— Ты это чувствуешь, Фостер?

— Вроде как, — Софи закрыла глаза, пытаясь разобраться в головокружительных эмоциях, кружащихся в голове. Она и забыла, какой подавляющей может быть энергия Силвени.

«Спокойно», — передала она. Но Силвени продолжила крутиться, и чем больше она это делала, тем больше отрицательных эмоций ощущала Софи.

«Тебе страшно?» — спросила она, повторяя вопрос, пока Силвени наконец не остановилась и не посмотрела на нее.

Волна страха впилась в разум Софи когтями, как злобный верминион, и она шагнула назад, потому что стало сложно дышать.

— Чего она боится?

— Скорее всего… легче вам показать, — Юрек раскрыл свою сумку и вытащил пригоршню скрученных синих стеблей, заполнивших воздух острым коричным запахом.

Разум Софи затянулся туманом голода Силвени, но аликорн попятилась от угощения.

— Почему она…

Софи прервало оглушительное ржание, и Силвени встала на дыбы, а с неба обрушилось огромное расплывчатое серебряное пятно. Юрек едва успел оттащить Кифа, как на его место приземлился огромный аликорн с синими кончиками крыльев.

— Это Грейфелл, — сказал Юрек, кинув угощение новому аликорну, чтобы отвлечь его, пока накидывал золотое лассо на его массивную шею. Грейфелл забился и заборолся, но Юрек держал крепко. — Он наш местный самец. И вплоть до последних нескольких дней они с Силвени прекрасно ладили.

— И что изменилось? — спросила Софи, когда Силвени завизжала и взмыла обратно в небо.

— Понятия не имею, — Юрек попытался погладить Грейфелла по носу, но аликорн глянул на него самыми холодными карими глазами, что Софи только видела. — Именно это вам и предстоит понять — и чем быстрее, тем лучше. Иначе, боюсь, он убьет Силвени.