Арто – стать бессмертной

На самом деле поднялась Лерой совсем рано: солнце еще даже не поднялось из-за горизонта. Она не без труда вышла из комнаты (все-таки тумба у двери была лишней) и на цыпочках пробралась на улицу, зачем-то прихватив перо с собой. Вообще-то, Лерой всегда вставала еще до восхода солнце без помощи будильника, как будто ее внутренние часы чувствовали приближение рассвета, но сейчас она ругала себя так, словно проспала до полудня. Ведь девочка все-таки пропустила тот момент, когда ушла Эллада, а та даже не удосужилась разбудить хозяйку. И все-таки Лерой не решалась злиться на бессмертную, хотя бы потому, что та действительно существовала и даже позаботилась о том, чтобы землянка помнила об этом.

Девочка пересекала сумеречные комнаты, глупо улыбаясь свои мыслям: Элладу так удивляло празднование всей семьей дня рождения, но она не знала, что есть теперь во Вселенной кто-то, кто так же будет рад ее собственному существованию. Пусть этот кто-то всего лишь Лерой…

Звучно спустившись по широким деревянным ступенькам, она, как обычно, полной грудью вдохнула прохладный, даже холодный утренний воздух, еще не прогретый лучами солнца. Все же в четырех стенах было не так свежо. Девочка свернула к калитке, не слишком-то обращая внимание на красоту летнего сада. А ведь ее мама всегда следила за тем, чтобы на клумбах были цветы, поэтому высаживала их таким образом, что когда увядали одни, то в то же время другие только зацветали. Но Лерой уже так привыкла к этому, что лишь потом, став старше, поняла, как много сил было вложено (и не всегда оправданно) ее мамой в этот садик. Лучшие сорта фруктовых деревьев, ровные тропинки и идеально прополотые грядки, которые, правда, редко давали обильный урожай. Но гордостью всей семьи, несомненно, был розовый куст, выросший выше человеческого роста и весной покрывавшийся россыпью ярко-малиновых бутонов, так что весь двор норовил сфотографироваться на его фоне. Помнится, отец даже как-то в шутку предлагал брать за это деньги. Одним словом, мама Лерой превратила обычный дворик в настоящий летний рай, ничем не уступавший всяким дачам.

Но сейчас девочка не замечала всего этого, потому что голова ее была забита мыслями, совершенно далекими от Земли. Хотя, наверное, так было всегда. Ну, по крайней мере, сколько она себя помнила, Лерой всегда больше интересовалась звездами и дальними мирами, а не тем, что творится у нее под носом, и из-за этого прослыла неуклюжей и жутко странной. И, надо признать, задумавшись, она действительно часто спотыкалась или билась обо что-нибудь, но все же никак не могла назвать себя неловкой… Вот, например, Ася хорошо рисовала и играла на музыкальных инструментах, но зато она, Лерой, сама сделала ту люстру в виде солнца, собрала телескоп и всегда чинила им обеим велосипеды.

Бах!

— Ай… Чтоб тебя! — девочка принялась усиленно растирать, где болело: задумавшись, она сильно врезалась в оставленные открытыми кем-то из соседей зеленые железные ворота.

— А я всегда говорила, что руки у тебя из того места, а головы, чтобы ими управлять, нет! — незамедлительно послышался у нее из-за спины знакомый голос. — Ну ты знаешь… она слишком далеко, а вернее, высоко от них.

— А тебе бы уже не мешало обновить запас шуток, — передразнивая подругу, парировала Лерой. — Ну ты знаешь… они уже слишком устарели, — заметив тут же переменившееся лицо Аси, Лерой поспешно сбавила тон: — В смысле, могла бы и посочувствовать!

— Подорожник приложи, — закатила глаза та, в это время преградив Лерой путь. — А куда это ты собралась? Я сегодня специально встала раньше и все видела: инопланетянка улетела. И вообще, не нужны нам тут ушастые пришельцы с копытами.

Лерой не смогла сдержать эмоций: слезы обиды и разочарования сами выступили на глазах. Она всхлипнула:

— Зачем ты так? — Лерой отвернулась, краем куртки, которую она набросила поверх высохшей за ночь одежды, пытаясь вытереть глаза. Но, как всегда, грусть брала над ней верх, вот и сейчас она совсем разревелась: — Т-ты же знаешь, что космос всегда бы-был моей единственной мечтой! Мо-могла бы и промолчать или по-помочь мне… — Лерой оттолкнула подругу, лицо которой разом потеряло свой обычный саркастический вид. — Т-ты бесчувственное б-бревно!

Ася еще некоторое время безучастно смотрела ей вслед, решаясь, а потом за пару секунд догнала, подняв облако пыли на незаасфальтированной дороге, и резко развернула к себе:

— Знаешь, почему я это делаю?! — почти прошипела она. — Потому что знаю, чем это закончится! Потому что я тебя хорошо знаю! Ты улетишь… и улетишь навсегда, а я… Я люблю свою жизнь, и не понимаю, почему ты не любишь свою. Посмотри на это место, — она махнула рукой, — этот город, парки, скверы, соседские сады, где можно воровать абрикосы, торговые центры… И тебе этого мало? А твоя семья? А меня тебе не жалко?

— А ты из-за собственного… эгоизма готова отнять у меня мечту, — как можно более твердо прогундосила Лерой, отворачиваясь от картины их тихой улицы, на которую указывала Ася. Что ей эти сады и площади, когда за пределами ее города целый мир? Конечно, она будет скучать по маме, папе и по Асе. Пожалуй, эти люди были единственными ее настоящими друзьями. Но сейчас Лерой была так расстроена, что и об этом думать не хотела: — Ася, не пытайся давить на жалость. Я все равно найду Элладу.

И она медленно поплелась куда-то в конец улицы, откуда обычно смотрела на рассвет, хотя и прекрасно понимала, что это ничего не даст. Мысли ворочались в голове медленно… Город в это время был еще пуст. Глаза слипались: наверное, за всю ночь девочка проспала всего пару часов. Лерой нахмурилась, утренний ветерок неприятно холодил мокрые от слез щеки.

Подруга тотчас же попыталась отвлечь девочку от мрачных мыслей: все-таки Лерой нечасто выходила из себя, особенно при ней. Наверное, пыталась быть терпеливой рядом с постоянно внешне чем-то недовольной Асей.

— Я видела, что ино… Эллада вылетала из твоей комнаты, — очень осторожно начала Ася, и было видно, что она чувствует себя неловко рядом с обычно всегда веселой Лерой. — О чем говорили?

Что-то в груди больно екнуло при этом вопросе, слово сердце на мгновение выбилось из ритма. Та борьба и живость видения никак не сочетались с безмолвием загородной улочки, сейчас розоватой от рассветных лучей.

От раздумий Лерой очнулась, только когда подруга придержала ее за плечо, чтобы та не врезалась в столб.

— М? А, она показала мне историю своего народа, — невнятно пробормотала Лерой. — Ох, ты бы видела, что Эллада может!

Обе подруги наконец вышли к месту на холме, откуда открывался невероятный вид на рассвет, и Лерой вновь почувствовала прилив сил, как будто вместе с первыми лучами солнца с ней заговорил самый старший огонь. — Там все было так по-настоящему, и… и космос! А сама Эллада? Ты знала, что она и правда огонь энергии? Правда я забыла, как он называется.

Ася внешне никак не отреагировала на восторженные возгласы подруги и устало присела на корточки, прикрыв глаза. Похоже, она тоже не спала всю ночь, сторожа и наблюдая. Кто знает, какие тараканы посещали ее голову в этот раз? Огненные лучи приятно согревали кожу, и хотелось спать. Жители пригорода постепенно вставали: сначала старики, а потом и те, кому надо было даже летом идти на работу.

— Пошли? — Ася наконец заставила себя проснуться и медленно поднялась на ноги. — Кстати, ты знала, что у тебя от солнца глаза оранжевым отсвечивают?

Лерой только грустно вздохнула в ответ и вяло поплелась вслед за подругой. Только дойдя до ворот своего двора, она позволила себе горестно всхлипнуть:

— Представитель внеземной цивилизации, Ася, понимаешь?! Все ученые десятилетиями ищут жизнь на других планетах, а Эллада была прямо здесь! Нам так сильно повезло, и мы упустили свой шанс!

Та устало улыбнулась и подтолкнула Лерой вперед:

— Шанс на что, Лер? Тебя бы там ждала совершенно другая жизнь, и не факт, что счастливая.

Но не успела Лерой даже впасть в депрессию по поводу того, как всю оставшуюся жизнь будет вспоминать о том вечере, как отец с порога разрешил ситуацию:

— О, уже вернулась? — на мгновение девочка погрузилась в темноту и только спустя мгновение поняла, что папа просто нацепил ей на голову панамку, а потом еще и сунул железную миску в руки: — Так, раз ты у нас самая неспящая, то пройдись-ка и собери смородины.

«Вообще-то я как раз собиралась пойти поспать немного», — хотела было возразить она, но отец уже вытолкал ее на улицу.

— Ну, если ты настаиваешь, — скорее себе, чем кому-то еще пробормотала девочка, не спеша спустилась по ступенькам во двор и направилась прямо к нужным кустам.

Но едва Лерой окинула взглядом мирный солнечный дворик и цветущие кусты и деревья, как слезы снова сами по себе покатились из глаз, и она почти вслепую принялась горстями вместе с листьями срывать крупные темные ягоды.

Ну и кем она будет работать? Путешествовать больше не хотелось: всего одна планета, что тут смотреть. Космос? Но при всех сегодняшних технологиях она за всю свою жизнь не облетит даже треть Млечного Пути! Остается только скучная работа в сером офисе, когда ненавидишь каждый свой рабочий день.

Громко хлюпая носом, Лерой неохотно поднялась на ноги, чтобы перейти к следующему кусту, но руки предательски дрогнули, и миска с ягодами полетела на землю. Тут уж девочка в конец раскисла и закрыла лицо ладонями.

— Эй, ты чего это? — послышался знакомый живой, хоть и грубоватый голос.

— А-а-а! — растоптав половину собранных ею же ягод и сломав несколько ветвей, Лерой кубарем перелетела на другую сторону прямо через заросли.

Почти сразу же послышался громкий отрывистый смех: Эллада, не имея манер леди, хохотала во весь рот, упершись руками в коленки.

— Отныне мое любимое занятие — пугать искр, — еле смогла выдавить она. — Поверить не могу, что вы такие нежные! Сразу видно, что войн не видели.

— Вообще-то, они и у нас были, — невпопад пролепетала Лерой, сев на влажную разрыхленную землю, и аккуратно поправила панамку. Но потом опомнилась: — Ты вернулась! Боже, я так рада! Но почему?

Та неопределенно пожала плечами, и было видно, что бессмертная старается уйти от ответа:

— Ну, невежливо получилось. Я не попрощалась и не поблагодарила за все, — тут улыбка на ее лице немного поугасла. — Да… Ты заснула посреди моей истории. Не думала, что так скучно рассказываю.

— Что вы? Нет! — поспешно затрясла головой Лерой, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. — У меня никогда не было такого живого сна. Знаете, обычно все так туманно: какие-то образы и ситуации, а сегодня я увидела всю историю бессмертных и даже почувствовала! — Девочка вернулась к сбору ягод, но краем глаза все же следила за реакцией бессмертной. Та же отреагировала неожиданно:

— Погоди-ка. Видение? Настоящее? О-о-о-о, — Эллада сжала кулаки, но от восторга, и чуть не запрыгала на месте, как маленькая девочка. Лерой уже успела оценить, насколько ее новая знакомая была эмоциональной, поэтому даже не улыбнулась. — Я хотела только звезды подвигать, думала, больше ничего не смогу, но… Похоже, что у меня получилось сотворить видение. Мое первое настоящее видение! Ура!

Лерой вздернула брови: что-то тут не сходилось.

— Вы ведь вызывали молнии еще вчера вечером, — осторожно начала она, поворачиваясь к сияющей в прямом и переносном смысле собеседнице.

— Да-да, — снисходительно закивала Эллада, садясь рядом, и от счастья принялась помогать, срывая в том числе совсем еще зеленые ягоды. — Но понимаешь, огонь бессмертного это тебе не просто молнии метать. Огонь и я — это одно и то же, точнее, я и есть огонь, как ты помнишь. Я должна создавать энергию, которая никуда бесследно не исчезает и будет иметь власть над всем во Вселенной. А это невероятно сложно… — Тут Эллада на мгновение запнулась, как будто сама не знала, как лучше сказать: — Ну, понимаешь… Чтобы хорошо управлять этим огнем, я должна прежде всего хорошо изучить саму себя. А мне это плохо дается.

— Кстати, как и сбор смородины. Ягоды надо только черные срывать, — и Лерой улыбнулась, заметив, как несколько раз на пару секунд изменилось выражение лица ее гостьи.

— Да я их тут больше не вижу! — возмутилась Эллада, поднявшись на носки. — Какая разница, какую траву есть? Вот уж между ними точно разницы нет.

— Надо под кустом смотреть, — тут уж пришла очередь Лерой быть снисходительной. — А вообще, черная — сладкая. Ты совсем что ли фруктов не ешь?

— Вы — дети земли, а я — дитя огня. Вы едите траву, а мне нужна движущаяся энергия, — почти гордо проговорила бессмертная и тут же полезла глубже в кусты.

Лерой в ответ только фыркнула:

— Если ты, типа, «бог», да еще и бог энергии, то зачем тебе дышать, спать и есть? А смородину попробуй, — Лерой и сама сунула в рот горсть сильно пахнущих шариков вместе с засушенными концами.

— Да есть не мне надо, а ему, — терпеливо отвечала Эллада, похлопав себя по животу. — Когда бессмертных заключили в тела, то один из нас предложил дать телам некоторые чувства и потребности обычных существ. Например, чувство боли говорит нам, когда телу грозит опасность погибнуть, а если тела не будет, то огонь вырвется наружу… Ну и к тому же чувства помогают лучше понять других. Ну, в смысле быть не такими холодными, что ли… — Она задумчиво смяла между пальцами смородинку и теперь неотрывно смотрела на яркий сок, перепачкавший ей все руки. — Так странно говорить о холоде, когда имеешь в виду огонь, да? Ну и вообще, бессмертным, наверное, надоедает столько лет сидеть в этой тюрьме, вот и развлекаются чувствами, как могут.

— Наверное? — Лерой тут же уловила изменения в голосе Эллады. — Но разве вы не…

— Мы больше всего любим что-нибудь пряное и жгучее, — сразу же прервала ее та, через силу улыбнувшись. — Но никак не траву. Знаешь, некоторые короли платят магам и торговцам огромные деньги, только чтобы те достали им таких приправ или наложили нужное заклинание для вкуса. Ну и для запаха тоже. Эх, видел бы Митрат, как мы занимаемся этой ерундой.

— Митрат?

— Ну да, — просто отозвалась Эллада, возвращаясь к работе. — Так назвал Создатель первое свое тело, ну вот имя и закрепилось. Потом, когда это тело умерло, сам Создатель потерял память. Огни хотели это исправить, но Арт сказал, что будет лучше, если новое тело будет начинать для каждого из нас новую жизнь, так что теперь все бессмертные теряют память, когда заново перерождаются в ребенка. Ну а тело Создателя стали называть Митратом, пока тот еще был прежним…

Лерой снова почувствовала, что на нее свалилась гора информации. Кто такой Арт? Зачем перерождаться в ребенка? Разве, когда одно тело умирает, огонь на мгновение не вырывается наружу, пока не создаст новое? Но вместе этого спросила:

— Так зачем ты вернулась? В смысле, я рада этому, безумно рада. Ну а все-таки?

Эллада вновь замялась, старательно отводя взгляд.

— Видишь ли, Империя потеряла одного своего бессмертного. Очень важного бессмертного. Другие думают, что он покинул мир до лучших времен, но я не верю, потому что без него этот самый мир бы погиб. Он не мог просто уйти, не имел права, — заметив пристальный взгляд Лерой, бессмертная наконец раскололась: — Ох, ну хорошо! Надеюсь, что тебе можно верить. В общем, да… Мы потеряли Создателя.

— Чего? — не задумавшись, громко воскликнула Лерой. — В смысле потеряли? Как его вообще можно было потерять?

— А чего ты на меня кричишь? — так же громко ответила ей Эллада. — Я же в этом не… — но потом внезапно резко замолчала, снова тупо глядя перед собой. — Да вообще-то никто, кроме него, и не виноват… — И она отвернулась, сжав руки в кулаки так, что они засветились больше обычного.

— Эллада, — осторожно начала Лерой, попытавшись положить ей руку на плечо, но та резко дернулась в сторону, как дикое животное. А через несколько минут заговорила снова глухим и дрожащим голосом:

— Я тогда и подумать не могла, что этим все закончится. Знаешь, я уже пару лет ищу нового Митрата, но уже начинаю думать, что Создатель снова ушел из этого мира или что-то в этом роде. Как он мог всех нас бросить?! И хотя последнее время он совсем не был похож на того теплого отца из легенд, но все же я не думала никогда!.. — Эллада немного помолчала, а потом продолжила уже более спокойно: — И вот я путешествую по Вселенной, надеясь найти ее или его… Да какая разница?! Хоть кого-нибудь, кто прекратил бы то, что творится сейчас в Империи. Но все безуспешно. Конечно, я не просто так ищу: прихватила одну вещь, которая может помочь. Наверное. Ну и чутье пытаюсь применить. Ведь все, что есть, так или иначе сотворил Создатель, так? А значит я, как его дочь, могу почувствовать… Ай, ладно! Все это так глупо!

— Значит, того огня больше нет? — тихо спросила Лерой, тоже отводя взгляд. — Бело-золотого? — И вздохнула, когда бессмертная покачала головой.

Сейчас Эллада выглядела еще старше: лицо мрачное, брови нахмурены.

— И если та темная фигура, которую ты видела вчера, найдет нового Митрата первой, то всему конец. Он ведь не постоянно живет в нашем мире. Приходит, только когда его Вселенной нужна помощь, но в этот раз, когда пришло время бороться, — тут ее голос стал совсем уж хриплым, — он сбежал. Сбежал, когда больше всего был нужен.

Собеседница ее так и застыла, не зная, как реагировать. Творилось что-то странное, но она старалась всеми силами делать вид, что все нормально. Бессмертная отчего-то грустно засмеялась, при этом улыбка снова вышла какая-то больная, словно Эллада боялась, что ее за это накажут.

— Лерой… Ты очень хорошая. Нет, правда! Но таких у вас на Земле точно нет, — она как будто уговаривала сама себя, — я бы сразу узнала. Он похож на меня… Ну, в смысле на бессмертного. Тоже светится. Крылья мы можем убирать, — и Эллада сама продемонстрировала, как в синем вихре за спиной исчезли без следа ее собственные. — Но у него светлые золотистые волосы, почти белые. И очень яркие глаза. Знаешь, я когда-то видела их вживую, и это нечто! Они блестящие, янтарные и похожи на закатное солнце. Знаешь, он одним взглядом мог сделать очень многое. Правда делал не всегда… — но тут она осеклась. — Просто я взяла одну вещицу, которая начинает светиться, если Создатель близко. Но я не знаю, что делать: не проверять же всех… — Эллада немного помолчала, думая о своем, но потом вдруг снова неуверенно улыбнулась: — Эх, жаль, что нечасто смогу к тебе летать. Но буду обязательно!

Лерой ничего не сказала на это, но внутренне расплылась в счастливую улыбающуюся лужу: они будут видеться. Может быть, бессмертная даже принесет потом карты или книги со своей родины… Замечтавшись, она не заметила, что уже в открытую улыбается до ушей, и, чтобы не оправдываться, поспешила спросить:

— А что за вещь? Покажешь?

Эллада мгновенно изменилась в лице:

— Ты что! Нет, конечно! — Она, будто преступник, прижала уши. — Сказать честно, я и сама взяла его… не имея на то прав.

— То бишь украла? — спокойно поправила ее Лерой, не видя в этом ничего плохого. — Да ладно тебе! Ты же на благо. Цель оправдывает средства!

Бессмертная тут же горделиво выпрямилась:

— А вот и не оправдывает! Так говорят лишь эгоисты!

— Ну да, — хмыкнула в ответ Лерой, разом сбив с собеседницы высокомерие, — говорят только эгоисты, а делают и они, и ты.

— Ты, маленькая землянка, меня обвиняешь?

— Нет, глупая! Я тебя оправдываю! — попыталась как можно более дружественно рассмеяться девочка. — Все благородные, пока не дойдет до дела.

— А сможешь ли ты быть по-настоящему жестокой, когда до него дойдешь? — ничуть не уступающим тоном парировала бессмертная.

На некоторое время обе замолчали, каждая думала о своем. Однако вскоре на лице Эллады, у которой эмоции завладевали всем телом до самых кончиков пальцев, проступило сомнение.

— Я… Я не хочу, — вслух выдохнула она, но потом опомнилась: — В смысле, я не хочу, чтобы то, о чем я думаю, оказалось правдой. — Эллада с волнением в глазах обернулась к своей собеседнице: — Видишь ли, я уже говорила, что меня направляет не только та вещь, которую я с собой принесла, но и мое чутье. Так вот, помнишь, я вчера случайно высказалась, что твоя Ася мне кого-то напоминает?

Лерой медленно кивнула, не совсем понимая, к чему клонит Эллада.

— Так вот. Ты не удивляйся и не обижайся, но… Твои родители, случайно, тебе не приемные?

Лерой на мгновение даже потеряла дар речи:

— Что? Нет! Нет, конечно, — она была так обескуражена этим вопросом, что даже сама перестала быть уверенной и даже успела расстроиться, но разум взял верх: — Я много раз из любопытства лазала в документах и видела свидетельство о рождении. Оно даже у меня в комнате хранится, могу показать.

— Я верю, верю, — все еще волнуясь, закивала бессмертная, как обычно отводя взгляд, когда не хотела что-то говорить вслух. — Но сама понимаешь… Ну а свое детство? Ты хорошо его помнишь? Или, может, сны необычные были? Просто Лерой — имя довольно необычное в плане значения, и не сказать чтобы часто встречалось на Земле. Я знаю, я ведь хорошо понимаю смысл всех слов.

— Ну… Никто из смертных не помнит свое детство досконально. А имя… эх, а я-то, глупая, думала, что хоть ты не будешь к нему цепляться. Ну не помнят мои родители, почему так меня назвали! — Лерой слегка нахмурилась. — Что не так? Совпадения случаются.

Эллада отвернулась, тяжело дыша и кусая губы.

— Я ведь должна сделать это, да? — скорее для себя прошептала бессмертная, словно в бреду. — Мой долг, он ведь превыше всего… — Видя, что Лерой снова собирается заговорить, она уже рукой закрыла ей рот: — Погоди. Помолчи лучше. Ты ведь сразу поняла, что я не просто так вернулась, да?

Лерой даже не знала, что ответить. Сейчас ее собеседница вообще мало походила на адекватного человека. А Эллада между тем сняла с жилистых плеч сумку и ослабила затяжку, а потом достала на свет маленький кожаный мешочек и зажмурилась.

— Ох, молись, чтобы я ошиблась, — еле слышно шепнула бессмертная и рывком вытряхнула на ладонь его содержимое.

Перед Лерой предстал кристально чистый камень, ограненный в форме бриллианта, однако сейчас его форму и размеры практически нельзя было различить, потому что камень излучал яркий золотой свет. На мгновение лицо Эллады стало каменным, а потом бессмертная побледнела так, как будто увидела, как Лерой своей рукой подлила ей в бокал яд. А затем зрачки бессмертной вновь сузились, и почти сразу же раздалось какое-то клокочущее шипение, полное ненависти:

— Ах ты маленькая дрянь!..