Неточные совпадения
Перед ним стояла не одна губернаторша: она держала
под руку молоденькую шестнадцатилетнюю девушку, свеженькую блондинку с тоненькими и стройными чертами лица, с остреньким подбородком, с очаровательно круглившимся овалом лица, какое художник взял бы в образец для Мадонны и какое только редким случаем попадается на Руси, где любит все
оказаться в широком размере, всё что ни есть: и горы и леса и степи, и лица и губы и
ноги; ту самую блондинку, которую он встретил на дороге, ехавши от Ноздрева, когда, по глупости кучеров или лошадей, их экипажи так странно столкнулись, перепутавшись упряжью, и дядя Митяй с дядею Миняем взялись распутывать дело.
Он стоял в пальто, в шапке, в глубоких валяных ботиках на
ногах и, держа
под мышкой палку, снимал с рук перчатки.
Оказалось, что он провел ночь у роженицы, в этой же улице.
— Подождите-с, — проговорил он наконец слабым голосом и вдруг, вытащив из-под стола свою левую
ногу, начал завертывать на ней наверх панталоны.
Нога оказалась в длинном белом чулке и обута в туфлю. Не торопясь, Смердяков снял подвязку и запустил в чулок глубоко свои пальцы. Иван Федорович глядел на него и вдруг затрясся в конвульсивном испуге.
Когда он принялся работать, то снял свой синий кафтан и
оказался в красной рубахе и плисовых штанах. Обивая в гостиной мебель и ползая на коленях около кресел, он весьма тщательно расстилал прежде себе
под ноги тряпку. Работая, он обыкновенно набивал себе полнехонек рот маленькими обойными гвоздями и при этом очень спокойно, совершенно полным голосом, разговаривал, как будто бы у него во рту ничего не было. Вихров заметил ему однажды, что он может подавиться.
— А что, господа! — обращается он к гостям, — ведь это лучшенькое из всего, что мы испытали в жизни, и я всегда с благодарностью вспоминаю об этом времени. Что такое я теперь? — "Я знаю, что я ничего не знаю", — вот все, что я могу сказать о себе. Все мне прискучило, все мной испытано — и на дне всего
оказалось — ничто! Nichts! А в то золотое время земля
под ногами горела, кровь кипела в жилах… Придешь в Московский трактир:"Гаврило! селянки!" — Ах, что это за селянка была! Маня, помнишь?
Вскоре, однако, в соседних комнатах раздались радостные восклицания княжны, и на террасу вбежал маленький князек, припрыгивая на одной
ноге, хлопая в ладони и крича: «Ма тантенька приехала, ма тантенька приехала!..» — и
под именем «ма тантеньки»
оказалась Полина, которая шла за ним в сопровождении князя, княжны и m-r ле Грана.
Когда Елизавета Николаевна с большим усилием встала на
ноги, то
оказалось, что вместо башмаков на ней были какие-то опорки; платьишко она вынула из-под себя: оно служило ей вместо простыни, но по покрою своему все-таки было щеголеватое.
На другой день проводник направил нас на неширокую речку с плавучими берегами. Дупелей
оказалось мало; зато утки вырывались из камышей чуть ли не на каждом шагу из-под самых
ног и кряканьем разгоняли бекасов.
Парень подошел к стоявшему в углу полинялому ящику, похимостил что-то тут около него и, воткнув в дыру висевший на стене ключ, начал им вертеть.
Оказалось, что это был небольшой органчик: «Трым-трым! Трым-трым!» — заиграл он мазурку Хлопицкого, и майор, как бы ведя
под руку даму, нежно делая ей глазками, пошел, пристукивая
ногами, откалывать танец.
— История если и была вызвана с помощью благоприятных обстоятельств, — скромно продолжал Колтышко, — то единственно затем, чтобы определить почву
под ногами, и не столько для настоящего, сколько для будущего. Надо было узнать на опыте, насколько подготовлено общество, масса, общественное мнение и, пожалуй, даже войско. Это одно, а потом необходимо было знать, насколько слабо или сильно правительство. К счастью, оно
оказалось непоследовательнее и слабее даже, чем мы думали.
От него пошла большая волна, которая окатила меня с головой и промочила одежду. Это
оказался огромный сивуч (морской лев). Он спал на камне, но, разбуженный приближением людей, бросился в воду. В это время я почувствовал
под ногами ровное дно и быстро пошел к берегу. Тело горело, но мокрая одежда смерзлась в комок и не расправлялась. Я дрожал, как в лихорадке, и слышал в темноте, как стрелки щелкали зубами. В это время Ноздрин оступился и упал. Руками он нащупал на земле сухой мелкий плавник.
Под ноги ей попался какой-то блестящий предмет. Она подняла его. Это
оказался нож Григория Лукьяновича, выбитый из его руки Яковом Потаповичем.
Чурбан,
оказалось, стоял
под последним висельником, который и упирался в него
ногами.
Заметил я, что Инна Ивановна, старушка наша Божья, все
ноги под юбку прячет, когда садится, поджимает их, как гусь. В чем дело? А
оказывается, у нее башмаки до того растрепались, что пальцы наружу лезут: ползает ведь старушка! Говорю ей: да как же вам не стыдно, мамаша, отчего вы мне или Саше не скажете? Ну!