Неточные совпадения
На счастье Левина, старая княгиня прекратила его страдания тем, что сама встала и посоветовала Кити итти спать. Но и тут не обошлось без нового страдания для Левина. Прощаясь с
хозяйкой, Васенька опять хотел поцеловать ее руку, но Кити, покраснев, с наивною грубостью, за которую ей потом выговаривала
мать, сказала, отстраняя руку...
Сама бывшая
хозяйка его,
мать умершей невесты Раскольникова, вдова Зарницына, засвидетельствовала тоже, что, когда они еще жили в другом доме, у Пяти Углов, Раскольников во время пожара, ночью, вытащил из одной квартиры, уже загоревшейся, двух маленьких детей и был при этом обожжен.
Наконец, большая часть вступает в брак, как берут имение, наслаждаются его существенными выгодами: жена вносит лучший порядок в дом — она
хозяйка,
мать, наставница детей; а на любовь смотрят, как практический хозяин смотрит на местоположение имения, то есть сразу привыкает и потом не замечает его никогда.
После «тумана» наставало светлое утро, с заботами
матери,
хозяйки; там манил к себе цветник и поле, там кабинет мужа. Только не с беззаботным самонаслаждением играла она жизнью, а с затаенной и бодрой мыслью жила она, готовилась, ждала…
— Испортить хотите их, — говорила она, — чтоб они нагляделись там «всякого нового распутства», нет, дайте мне прежде умереть. Я не пущу Марфеньку, пока она не приучится быть
хозяйкой и
матерью!
Опекуну она не давала сунуть носа в ее дела и, не признавая никаких документов, бумаг, записей и актов, поддерживала порядок, бывший при последних владельцах, и отзывалась в ответ на письма опекуна, что все акты, записи и документы записаны у ней на совести, и она отдаст отчет внуку, когда он вырастет, а до тех пор, по словесному завещанию отца и
матери его, она полная
хозяйка.
Бабушка, отдав приказания с раннего утра, в восемь часов сделала свой туалет и вышла в залу к гостье и будущей родне своей, в полном блеске старческой красоты, с сдержанным достоинством барыни и с кроткой улыбкой счастливой
матери и радушной
хозяйки.
Мать была в страшном положении; с нею была наша
хозяйка, довольно мало, впрочем, испуганная.
Та тотчас согласилась, и как ни билась и ни плакала
мать, отказываясь оставить труп, однако все-таки наконец перешла к
хозяйке, которая тотчас же велела поставить самоварчик.
В дверях гостиной встретили нас три новые явления:
хозяйка в белом чепце, с узенькой оборкой, в коричневом платье; дочь, хорошенькая девочка лет тринадцати, глядела на нас так молодо, свежо, с детским застенчивым любопытством, в таком же костюме, как
мать, и еще какая-то женщина, гостья или родственница.
Перед Марьею Алексевною, Жюли, Верочкою Михаил Иваныч пасовал, но ведь они были женщины с умом и характером; а тут по части ума бой был равный, и если по характеру был небольшой перевес на стороне
матери, то у сына была под ногами надежная почва; он до сих пор боялся
матери по привычке, но они оба твердо помнили, что ведь по настоящему-то, хозяйка-то не
хозяйка, а хозяинова
мать, не больше, что хозяйкин сын не хозяйкин сын, а хозяин.
Как только она позвала Верочку к папеньке и маменьке, тотчас же побежала сказать жене хозяйкина повара, что «ваш барин сосватал нашу барышню»; призвали младшую горничную
хозяйки, стали упрекать, что она не по — приятельски себя ведет, ничего им до сих пор не сказала; младшая горничная не могла взять в толк, за какую скрытность порицают ее — она никогда ничего не скрывала; ей сказали — «я сама ничего не слышала», — перед нею извинились, что напрасно ее поклепали в скрытности, она побежала сообщить новость старшей горничной, старшая горничная сказала: «значит, это он сделал потихоньку от
матери, коли я ничего не слыхала, уж я все то должна знать, что Анна Петровна знает», и пошла сообщить барыне.
После этой истории
мать сразу окрепла, туго выпрямилась и стала
хозяйкой в доме, а дед сделался незаметен, задумчив, тих непохоже на себя.
Но замечательно, как смешивает все понятия, уничтожает все различия этот над всеми без разбора тяготеющий деспотизм:
мать, дочь, кухарка,
хозяйка, мальчишка слуга, приказчик — все это в трудную минуту сливается в одно — в угнетенную партию, заботящуюся о своей защите.
Глафира еще при жизни
матери успела понемногу забрать весь дом в руки: все, начиная с отца, ей покорялись; без ее разрешения куска сахару не выдавалось; она скорее согласилась бы умереть, чем поделиться властью с другой
хозяйкой, — и какою еще
хозяйкой!
— Моя дочь пока еще вовсе не полновластная
хозяйка в этом доме. В этом доме я
хозяйка и ее
мать, — отвечала Ольга Сергеевна, показывая пальцем на свою грудь. — Я хозяйка-с, и прошу вас не бывать здесь, потому что у меня дочери девушки и мне дорога их репутация.
Мать Агния ввела своих дорогих гостей прямо в спальню и усадила их на кушетку. Это было постоянное и любимое место
хозяйки.
Мать постоянно отвечала, что «госпожой и
хозяйкой по-прежнему остается матушка», то есть моя бабушка, и велела сказать это крестьянам; но отец сказал им, что молодая барыня нездорова.
Из девушки довольно веселой и живой, державшей себя в доме весьма свободно и самостоятельно, как следует барышне-хозяйке, она вдруг сделалась печальна, тиха, робка и до того услужлива, особенно перед
матерью, что
матери это было неприятно.
Я почти ничего не ел, потому что разнемогался, даже дремал; помню только, что
мать не захотела сесть на первое место
хозяйки и сказала, что «покуда сестрица Татьяна Степановна не выйдет замуж, — она будет всегда
хозяйкой у меня в доме».
Хозяйка встретила мою
мать в сенях и ушла с нею в дом, а отец высадил меня и сестру из кареты и повел за руку.
Посмотрю я, какая ты охотница до яблок?»
Мать с искреннею радостью обнимала приветливую
хозяйку и говорила, что если б от нее зависело, то она не выехала бы из Чурасова.
Мать подумала и отвечала: «Они вспомнили, что целый век были здесь полными
хозяйками, что теперь настоящая
хозяйка — я, чужая им женщина, что я только не хочу принять власти, а завтра могу захотеть, что нет на свете твоего дедушки — и оттого стало грустно им».
В первый раз была дождливая осень и тяжелая жизнь в разлуке с
матерью и отцом при явном недоброжелательстве родных-хозяев, или
хозяек, лучше сказать.
Наконец мы собрались совсем, и
хозяйка согласилась отпустить нас, взяв честное слово с моего отца и
матери, что мы непременно приедем в исходе лета и проживем всю осень.
Мать в самом деле была большая охотница до яблок и ела их так много, что
хозяйка, наконец, перестала потчевать, говоря: «Ты этак, пожалуй, обедать не станешь».
Вслед за этой сценой все обратились к моей
матери и хотя не кланялись в ноги, как моему отцу, но просили ее, настоящую
хозяйку в доме, не оставить их своим расположением и ласкою.
Вдруг — она очутится в лесу, вдруг — среди долины ровныя, вдруг — сделается
хозяйкой и
матерью, вдруг — проникнется страстью к балам и пикникам.
Через несколько минут
мать сидела, греясь у печки, в маленькой комнатке Людмилы.
Хозяйка в черном платье, подпоясанном ремнем, медленно расхаживала по комнате, наполняя ее шелестом и звуками командующего голоса.
Она подбросила в печь два полена дров, выпрямилась и ушла в узкую дверь около печи, плотно притворив ее за собой.
Мать посмотрела вслед ей и стала раздеваться, думая о
хозяйке: «О чем-то тоскует…»
Мать Мити, узнав про это, выпытала вою правду у сына и побежала в магазин фотографических принадлежностей. Она заплатила 12 рублей 50 копеек
хозяйке и уговорила ее скрыть имя гимназиста. Сыну же велела всё отрицать и ни в каком случае не признаваться отцу.
Арина Петровна увлекалась и как
мать, и как
хозяйка, желающая выставить во всем блеске свои способности перед ласковым сыном.
Умудренная годами тяжких страданий, семнадцатилетняя девушка вдруг превратилась в совершенную женщину,
мать,
хозяйку и даже официальную даму, потому что по болезни отца принимала все власти, всех чиновников и городских жителей, вела с ними переговоры, писала письма, деловые бумаги и впоследствии сделалась настоящим правителем дел отцовской канцелярии.
Девушка или с самого начала так прилаживается к окружающему ее, что уж в четырнадцать лет кокетничает, сплетничает, делает глазки проезжающим мимо офицерам, замечает, не крадут ли горничные чай и сахар, и готовится в почтенные
хозяйки дома и в строгие
матери, или с необычайною легкостью освобождается от грязи и сора, побеждает внешнее внутренним благородством, каким-то откровением постигает жизнь и приобретает такт, хранящий, напутствующий ее.
Успеешь, ваше степенство, выспаться, а теперь, пока есть время, одевайся, говорю, да подобру-здорову подальше от греха…“ Только что он стал одеваться, как дверь отворилась, и здравствуйте… гляжу — мать-царица! — входят к нам в комнатку хозяин с
хозяйкой и три работника…
Нам, сынок, всем жизнь-то — не
мать родная, — наша строгая
хозяйка она…
Отец княгини Варвары Никаноровиы был очень бедный помещик, убогие поля которого примыкали к межам князя Льва Яковлевича.
Мать бабушкина была очень добрая женщина и большая
хозяйка, прославившаяся необыкновенным уменьем делать яблочные зефирки, до которых жена князя Льва Яковлевича была страстная охотница. На этом княгиня и бедная дворянка заинтересовались друг другом и, встретясь в церкви, познакомились, а потом, благодаря деревенской скуке, скоро сошлись и, наконец, нежно подружились.
В доме графини давно вздыхали о княжне Анастасии, «терзавшейся в руках безверной
матери», вздыхала «об этой мученице» сама
хозяйка, вздыхали ее гости, и, наконец, кому-то из них пришла гениальная мысль вырвать княжну у
матери и выдать ее замуж, нимало не медля.
Прохор. Вот что, — давайте-ка пошлем к чертовой
матери все это: семейность, прошлое и — все вообще. Сочиним маленький кавардак, покуда
хозяйки нет! Я тебе, Рахиль, плясуна покажу, эх ты! Ахнешь! Ну-ка, Люда, зови Пятеркина…
Берта Ивановна Шульц была прежде всего и больше всего красавица, здоровая, свежая, белая, роскошная, очень добрая, угодливая, верная жена, страстно нежная
мать и бесценная
хозяйка.
Не говоря о том, что она была хорошей женой,
хозяйкою и
матерью, она умела и продавать в магазине разные изделия токарного производства; понимала толк в работе настолько, что могла принимать всякие, относящиеся до токарного дела заказы, и — мало этого — на окне их магазина на большом белом листе шляпного картона было крупными четкими буквами написано на русском и немецком языках: здесь починяют, чистят, а также и вновь обтягивают материей всякие, дождевые и летние зонтики.
Она осталась навсегда доброю
матерью и хорошею
хозяйкою, но с летами после мужа значительно располнела; горе и заботы провели у нее по лбу две глубокие морщины; а торговые столкновения и расчеты приучили ее лицо к несколько суровому, так сказать суходольному выражению, которое замечается почти у всех женщин, поставленных в необходимость лично вести дела не женского хозяйства.
«Любезному нашему сыну Григорию Исаичу кланяемся, я и
мать и семейные наши и
хозяйка.
В этот день дядя, державший вообще прекрасный стол, не щадил никаких издержек, чтобы угостить на славу, и
мать являлась за столом на Ядрине такою же
хозяйкой, какой была и в Новоселках.
Конечно, Аполлон с торжеством объявил об этом родителям и вечером в воскресенье вернулся обвороженный любезностью
хозяйки и ее
матери, приезжавшей на вечер с двумя дочерьми.
Не без намерения употребил я слово «опрятный»: не только сама
хозяйка казалась образцом чистоты, но и все вокруг нее, все в доме так и лоснилось, так и блистало; все было выскребено, выглажено, вымыто мылом; самовар на круглом столе горел как жар; занавески перед окнами, салфетки так и коробились от крахмала, так же как и платьица и шемизетки тут же сидевших четырех детей г. Ратча, дюжих, откормленных коротышек, чрезвычайно похожих на
мать, с топорными крепкими лицами, вихрами на висках и красными обрубками пальцев.
Так как каретная четверка была с отцом в отъезде, нам запрягли в рессорные дрожки пару разгонных, и по приказанию
матери мы отправились с вечера в дом Ал. Н. Зыбиной, откуда должны были вместе с
хозяйкой идти в церковь.
Татьяна Семеновна, его
мать, с которою я теперь познакомилась ближе, была чопорная, строгая
хозяйка дома и старого века барыня.
Кроме того, надобно отдать ей честь, она была самая расчетливая и неутомимая
хозяйка и добрая
мать: при весьма ограниченных средствах, она умела жить чистенько и одевала дочерей хотя не богато, но, право, весьма прилично.
— И меня тоже извините, — отвечала
хозяйка, — и я, как
мать, может быть, сказала вам что-нибудь лишнее.