Неточные совпадения
Живет лишь один Версилов, а все остальное кругом него и все с ним связанное прозябает под тем непременным
условием, чтоб
иметь честь питать его
своими силами,
своими живыми соками.
— Ты дурно поступаешь со мною, Дмитрий. Я не могу не исполнить твоей просьбы. Но, в
свою очередь, я налагаю на тебя одно
условие. Я буду бывать у вас; но, если я отправлюсь из твоего дома не один, ты обязан сопровождать меня повсюду, и чтоб я не
имел надобности звать тебя, — слышишь? — сам ты, без моего зова. Без тебя я никуда ни шагу, ни в оперу, ни к кому из знакомых, никуда.
— Ну, это все пустяки! — успокаивал Карачунский. — Другой делянки никому не дадим… Пусть Мыльников, по
условию, до десятой сажени дойдет, и конец делу.
Свои работы поставим… Да и убытка компании от этой жилки нет никакого: он обязан сдавать по полтора рубля золотник… Даже расчет нам
иметь даровую разведку. Вот мы сами ничего не можем найти, а Мыльников нашел.
Белоярцев уложил Райнера в
своей комнате и долго толковал с ним, стараясь всячески держаться перед Райнером покорным учеником, который послушен во всем, но только
имеет опыт, обязывающий его принимать теоретические уроки, соображая их с особенными
условиями, в которых учитель не компетентен.
— Извольте-с. Если вы уж так хотите, то души
своей хотя я перед вами и не открою, а на вопрос отвечу другим вопросом: если б вам, с одной стороны, предложили жить в сытости и довольстве, но с
условием, чтоб вы не выходили из дома терпимости, а с другой стороны, предложили бы жить в нужде и не
иметь постоянного ночлега, но все-таки оставаться на воле, — что бы вы выбрали?
Они
имели от царя жалованные грамоты на пустые места земли Пермской и жили на них владетельными князьями, независимо от пермских наместников, с
своею управой и с
своею дружиной, при единственном
условии охранять границы от диких сибирских народов, наших недавних и сомнительных данников.
Как отдельный человек не может жить, не
имея известного представления о смысле
своей жизни, и всегда, хотя часто и бессознательно, соображает
свои поступки с этим придаваемым им
своей жизни смыслом, так точно и совокупности людей, живущих в одинаковых
условиях — народы, не могут не
иметь представления о смысле их совокупной жизни и вытекающей из нее деятельности.
Книга эта посвящена тому же вопросу и разъясняет его по случаю требования американским правительством от
своих граждан военной службы во время междоусобной войны. И тоже
имеет самое современное значение, разъясняя вопрос о том, как, при каких
условиях люди должны и могут отказываться от военной службы. В вступлении автор говорит...
Так вот какой
имела исход эта нежная, взаимная любовь отца и дочери, скрепленная, казалось, неразрывными узами временного охлаждения, произведенного покойною Александрой Петровной, потом раскаянием и благодарностью со стороны виновного отца и пламенною безграничною горячностью невиноватой дочери, забывшей все прежние оскорбления, — дочери, которая посвятила
свою жизнь больному старику, которая вышла замуж именно за такого человека и с таким
условием, чтоб он не разлучал ее с отцом!..
Все они
имеют случайный, преходящий характер и находятся в полной зависимости от жизненных
условий; достаточно каких-нибудь десяти лет, чтобы они исчезли или уступили
свое место другим, новым недостаткам, без которых не обойтись и которые, в
свою очередь, будут пугать малодушных.
Бенни поставил Ничипоренко
свои условия с такою решимостию, что тот сразу увидел себя в совершенной необходимости на которое-нибудь из них решиться. Ехать назад одному, ничего не сделавши для «предприятия» и притом не
имея что и рассказать о том, за что он прогнан, Ничипоренко находил невозможным, и он извинился перед мальчишкою и дал Бенни требуемое этим последним слово воздержаться вперед и от драчливости, и от брани.
Имея возможность зарабатывать в ежедневной газете от трехсот до пятисот рублей в месяц, Бенни, конечно, не зарывался, считая себя в силах давать
своим ученицам ежемесячно восемьдесят рублей, — он мог давать им эти деньги; но он упустил из вида одно важное
условие, что для получения денег он должен был продолжать работать, а ему в это время стало не до работы.
Я бульшую часть
своего времени проводил за столом у окна, выходившего в сад, которым, по
условиям найма,
имели равное право пользоваться жильцы верхнего и нижнего этажей, то есть мои семейные и занимавшие нижний этаж «немки».
Катерина Матвеевна. Позвольте, позвольте! Но как вы объясняете себе это явление? Всякому мыслящему человеку должно быть известно, что влечение к миловидности есть только низшее проявление человеческой природы. Как может такая личность, как этот господин, не видеть всю гнусность этого увлечения, всю высоту
своего падения! Как не понимать, что, раз вступив в эту среду и подчинившись всем этим суеверным и мертвящим
условиям, возврата нет. А он понимает свободу женщины. Я
имею данные…
Катерина Матвеевна. Марья Васильевна с Марьей Исаевной
имеют свои убеждения. Для меня странно только то, на каком основании можно обвинять в гнуснейших замыслах человека, не давшего на то никакого права. Этот господин всей жизнью
своей доказывает, что цель его есть только общее дело. Ежели бы этот господин вздумал соединиться с женщиной, то он первым
условием поставил бы независимость, как личную, так и имущественную.
В
своих непрактических — а может быть — и слишком уже практических — мечтаниях мы забываем, что человеческий организм
имеет свои физические
условия для каждой духовной деятельности, что нельзя говорить без языка, слушать без ушей, нельзя чувствовать: и мыслить без мозга.
Кажется бы, дело простое, — думается, когда читаешь эти повести, — человек родился, значит, должен жить, значит,
имеет право на существование; это естественное право должно
иметь и естественные
условия для
своего поддержания, то есть средства жизни.
— Тема предложена мною. Я
имел в виду показание Аврелия Виктора, который пишет, будто бы Клеопатра назначила смерть ценою
своей любви, и что нашлись обожатели, которых таковое
условие не испугало и не отвратило… Мне кажется, однако, что предмет немного затруднителен… не выберете ли вы другого?..
Конечно, при этих
условиях трудно ожидать полного успеха, и много исторических знаний и уменья нужно
иметь автору, чтобы представить в
своем произведении не бледный очерк, но полную картину древней Руси.
Жизнь всех людей нашего времени такова, что девятьсот девяносто девять тысячных всего народа постоянно заняты физическим трудом и не
имеют ни времени, ни возможности заниматься науками и искусствами. Одна же тысячная этого народа, живущая, освободивши себя от физического труда, составила соответствующие
своим требованиям науку и искусство. Спрашивается: каковы по
своему качеству должны быть наука и искусство, возникшие при таких
условиях?
Такой человек, считая, что поступки, не имеющие в себе ничего нравственного и угодного богу, могут служить средством или
условием исполнения
своего желания непосредственно от бога, находится в заблуждении о том, что, несмотря на то, что он не
имеет к тому ни физической, ни нравственной склонности, он может естественным способом, не имеющим ничего общего с нравственностью и доступным самому дрянному человеку, приколдовать к себе эту сверхъестественную божескую помощь исповеданиями веры и исполнением различных церковных обрядов.
Затем, университет в его лучших представителях, склад занятий, отличие от тогдашних университетских городов, сравнительно, например, с Казанью, все то, чем действительно можно было попользоваться для
своего общего умственного и научно-специального развития; как поставлены были студенты в городе; что они
имели в смысле обще-развивающих
условий; какие художественные удовольствия; какие формы общительности вне корпоративной, то есть почти исключительно трактирной (по"кнейпам") жизни, какую вело большинство буршей.
До получения
своей наследственной части Григорий жил в Петербурге в крайней нужде и, постоянно
имея надобность в деньгах, делал займы, причем, занимая рубль, он давал вексель на десятки рублей, благо в Петербурге нашлось немало людей, дававших на таких
условиях взаймы будущему наследнику Богачева; таким-то простым способом долг Григория и вырос до громадной цифры.
Для человека, понимающего жизнь как подчинение
своей личности закону разума, боль не только не есть зло, но есть необходимое
условие, как его животной, так и разумной жизни. Не будь боли, животная личность не
имела бы указания отступлений от
своего закона; не испытывай страданий разумное сознание, человек не познал бы истины, не знал бы
своего закона.
Ложное познание, не
имея в виду этого главного предмета знания, направляет
свои силы на изучение животного существования прошедших и современных людей и на изучение
условий существования человека вообще, как животного. Ему представляется, что из этих изучений может быть найдено и руководство для блага жизни человеческой.
Если бы боги сотворили людей без ощущения боли, очень скоро люди бы стали просить о ней; женщины без родовых болей рожали бы детей в таких
условиях, при которых редкие бы оставались живыми, дети и молодежь перепортили бы себе все тела, а взрослые люди никогда не знали бы ни заблуждений других, прежде живших и теперь живущих людей, ни, главное,
своих заблуждений, — не знали бы что им надо делать в этой жизни, не
имели бы разумной цели деятельности, никогда не могли бы примириться с мыслью о предстоящей плотской смерти и не
имели бы любви.
Несколько дней Артемий Петрович не
имел случая видеть Мариорицу, и страсть в эти дни так успешно забрала над ним власть, что сделала его совершенно непохожим на себя. Он блажил, как ребенок, был то взыскателен и нетерпелив, то холоден к
своему делу и слаб. Советов Зуды он вовсе не слушал; сначала сердился на него, потом стал его удаляться; наконец, не
имея около себя никого, с кем мог бы поделиться душою, обратился опять к нему, с
условием, однако ж, не раздражать его противоречием.
По некоторым
условиям своей деятельности и по свойствам среды, с которой приходится
иметь дело, журналист, газетный обозреватель в частности, очень часто попадает в плачевное положение человека, который думает, быть может, умно, а пишет о другом, и пишет и скучно и скверно.