Неточные совпадения
Говорит он скоро и вычурно: он из тех
людей, которые на все случаи жизни имеют
готовые пышные фразы, которых просто прекрасное не трогает и которые важно драпируются в необыкновенные чувства, возвышенные страсти и исключительные страдания.
«Гость, кажется, очень неглупый
человек, — думал хозяин, — степенен в словах и не щелкопер». И, подумавши так, стал он еще веселее, точно как бы сам разогрелся от своего разговора и как бы празднуя, что нашел
человека,
готового слушать умные советы.
— Я на это тебе только одно скажу: трудно поверить, чтобы
человек, который, несмотря на свои шестьдесят лет, зиму и лето ходит босой и, не снимая, носит под платьем вериги в два пуда весом и который не раз отказывался от предложений жить спокойно и на всем
готовом, — трудно поверить, чтобы такой
человек все это делал только из лени.
Видишь, есть же благородные и великодушные
люди, тотчас
готовые помочь бедной дворянке в несчастии.
По бокам парадного крыльца медные и эмалированные дощечки извещали черными буквами, что в доме этом обитают
люди странных фамилий: присяжный поверенный Я. Ассикритов, акушерка Интролигатина, учитель танцев Волков-Воловик, настройщик роялей и починка деревянных инструментов П. Е. Скромного, «Школа кулинарного искусства и
готовые обеды на дом Т. П. Федькиной», «Переписка на машинке, 3-й этаж, кв.
Говорил он не озлобленно, а как
человек, хотя и рассерженный, но хорошо знающий, как надобно исправлять чужие ошибки, и
готовый немедля взяться за это. В полосатой фуфайке жокея, в каких-то необыкновенного цвета широких кальсонах, он доставал из корзины свертки и, наклонив кудлатую голову, предлагал Самгину...
Рядом с ним, на стуле, в позе
человека,
готового вскочить и бежать, сидел Морозов, плотный, крепкий и чем-то похожий на чугунный утюг.
Самгин еще в начале речи Грейман встал и отошел к двери в гостиную, откуда удобно было наблюдать за Таисьей и Шемякиным, — красавец, пошевеливая усами, был похож на кота,
готового прыгнуть. Таисья стояла боком к нему, слушая, что говорит ей Дронов. Увидав по лицам
людей, что готовится взрыв нового спора, он решил, что на этот раз с него достаточно, незаметно вышел в прихожую, оделся, пошел домой.
Город с утра сердито заворчал и распахнулся, открылись окна домов, двери, ворота, солидные
люди поехали куда-то на собственных лошадях, по улицам зашагали пешеходы с тростями, с палками в руках, нахлобучив шляпы и фуражки на глаза,
готовые к бою; но к вечеру пронесся слух, что «союзники» собрались на Старой площади, тяжко избили двух евреев и фельдшерицу Личкус, — улицы снова опустели, окна закрылись, город уныло притих.
«В таких домах живут миллионы
людей,
готовых подчиниться всякой силе. Этим исчерпывается вся их ценность…»
«Нет, это не ограниченность в Тушине, — решал Райский, — это — красота души, ясная, великая! Это само благодушие природы, ее лучшие силы, положенные прямо в
готовые прочные формы. Заслуга
человека тут — почувствовать и удержать в себе эту красоту природной простоты и уметь достойно носить ее, то есть ценить ее, верить в нее, быть искренним, понимать прелесть правды и жить ею — следовательно, ни больше, ни меньше, как иметь сердце и дорожить этой силой, если не выше силы ума, то хоть наравне с нею.
— Каково: это идеал, венец свободы! Бабушка! Татьяна Марковна! Вы стоите на вершинах развития, умственного, нравственного и социального! Вы совсем
готовый, выработанный
человек! И как это вам далось даром, когда мы хлопочем, хлопочем! Я кланялся вам раз, как женщине, кланяюсь опять и горжусь вами: вы велики!
— Рада бы, хоть сейчас со двора! Нам с Верой теперь вдвоем нужно девушку да
человека. Да не пойдут! Куда они денутся? Избалованы, век — на
готовом хлебе!
Гончарова.], поэт, — хочу в Бразилию, в Индию, хочу туда, где солнце из камня вызывает жизнь и тут же рядом превращает в камень все, чего коснется своим огнем; где
человек, как праотец наш, рвет несеяный плод, где рыщет лев, пресмыкается змей, где царствует вечное лето, — туда, в светлые чертоги Божьего мира, где природа, как баядерка, дышит сладострастием, где душно, страшно и обаятельно жить, где обессиленная фантазия немеет перед
готовым созданием, где глаза не устанут смотреть, а сердце биться».
Мы отлично уснули и отдохнули. Можно бы ехать и ночью, но не было
готового хлеба, надо ждать до утра, иначе нам, в числе семи
человек, трудно будет продовольствоваться по станциям на берегах Маи. Теперь предстоит ехать шестьсот верст рекой, а потом опять сто восемьдесят верст верхом по болотам. Есть и почтовые тарантасы, но все предпочитают ехать верхом по этой дороге, а потом до Якутска на колесах, всего тысячу верст. Всего!
Человек около пятидесяти сидели на циновках и продавали
готовый бетель на листьях банана, какие-то водяные плоды, вроде орехов и желудей, рыбу, табак.
Один — духовный, ищущий блага себе только такого, которое было бы благо и других
людей, и другой — животный
человек, ищущий блага только себе и для этого блага
готовый пожертвовать благом всего мира.
Рабочие — их было
человек 20 — и старики и совсем молодые, все с измученными загорелыми сухими лицами, тотчас же, цепляя мешками за лавки, стены и двери, очевидно чувствуя себя вполне виноватыми, пошли дальше через вагон, очевидно,
готовые итти до конца света и сесть куда бы ни велели, хоть на гвозди.
Проходя мимо лавок мясных, рыбных и
готового платья, он был поражен — точно в первый paз увидел это — сытостью того огромного количества таких чистых и жирных лавочников, каких нет ни одного
человека в деревне.
Вечный
человек не есть
готовая данность, его нельзя понимать статически.
Так что случай этот был, может быть, единственным в своем роде в жизни Федора Павловича, сладострастнейшего
человека во всю свою жизнь, в один миг
готового прильнуть к какой угодно юбке, только бы та его поманила.
Отвечая по одному вопросу, он очертил характер брата как
человека, может быть и неистового, и увлеченного страстями, но тоже и благородного, гордого и великодушного,
готового даже на жертву, если б от него потребовали.
Встреча с таким «промышленником» гораздо опаснее, чем встреча со зверем. Надо всегда быть
готовым к обороне. Малейшая оплошность — и неопытный охотник погиб. Старые охотники с первого взгляда разбирают, с кем имеют дело — с порядочным
человеком или с разбойником.
Надобно было, чтоб для довершения беды подвернулся тут инспектор врачебной управы, добрый
человек, но один из самых смешных немцев, которых я когда-либо встречал; отчаянный поклонник Окена и Каруса, он рассуждал цитатами, имел на все
готовый ответ, никогда ни в чем не сомневался и воображал, что совершенно согласен со мной.
Поль-Луи Курье уже заметил в свое время, что палачи и прокуроры становятся самыми вежливыми
людьми. «Любезнейший палач, — пишет прокурор, — вы меня дружески одолжите, приняв на себя труд, если вас это не обеспокоит, отрубить завтра утром голову такому-то». И палач торопится отвечать, что «он считает себя счастливым, что такой безделицей может сделать приятное г. прокурору, и остается всегда
готовый к его услугам — палач». А тот — третий, остается преданным без головы.
— У Буйс, на Кузнецкой мост, — отрывисто отвечал Карл Иванович, несколько пикированный, и ставил одну ногу на другую, как
человек,
готовый постоять за себя.
Людям этого слоя не живется в отрицании, в разборе, им анатомия противна, они ищут
готового, целого, созидающего.
Готовая организация, обязательный строй и долею казарменный порядок фаланстера если не находят сочувствия в
людях критики, то, без сомнения, сильно привлекают тех усталых
людей, которые просят почти со слезами, чтоб истина, как кормилица, взяла их на руки и убаюкала.
Видеть себя в печати — одна из самых сильных искусственных страстей
человека, испорченного книжным веком. Но тем не меньше решаться на публичную выставку своих произведений — нелегко без особого случая.
Люди, которые не смели бы думать о печатании своих статей в «Московских ведомостях», в петербургских журналах, стали печататься у себя дома. А между тем пагубная привычка иметь орган, привычка к гласности укоренилась. Да и совсем
готовое орудие иметь недурно. Типографский станок тоже без костей!
— Недостатка в месте у меня нет, — ответил он, — но для вас, я думаю, лучше ехать, вы приедете часов в десять к вашему батюшке. Вы ведь знаете, что он еще сердит на вас; ну — вечером, перед сном у старых
людей обыкновенно нервы ослаблены и вялы, он вас примет, вероятно, гораздо лучше нынче, чем завтра; утром вы его найдете совсем
готовым для сражения.
Брат был
человеком,
готовым отдать последнее.
По-своему М. Новоселов был замечательный
человек (не знаю, жив ли он еще), очень верующий, безгранично преданный своей идее, очень активный, даже хлопотливый, очень участливый к
людям, всегда
готовый помочь, особенно духовно.
Теперь пожарное дело в Москве доведено до совершенства,
люди воспитанны, выдержанны, снабжены всем необходимым. Дисциплина образцовая — и та же былая удаль и смелость, но сознательная, вооруженная технической подготовкой, гимнастикой, наукой… Быстрота выездов на пожар теперь измеряется секундами. В чистой казарме, во втором этаже, дежурная часть — одетая и вполне
готовая. В полу казармы широкое отверстие, откуда видны толстые, гладко отполированные столбы.
Молодежь стала предметом особого внимания и надежд, и вот что покрывало таким свежим, блестящим лаком недавних юнкеров, гимназистов и студентов. Поручик в свеженьком мундире казался много интереснее полковника или генерала, а студент юридического факультета интереснее
готового прокурора. Те —
люди, уже захваченные колесами старого механизма, а из этих могут еще выйти Гоши или Дантоны. В туманах близкого, как казалось, будущего начинали роиться образы «нового
человека», «передового
человека», «героя».
Банковские воротилы были в страшной тревоге, то есть Мышников и Штофф. Они совещались ежедневно, но не могли прийти ни к какому результату. Дело в том, что их компаньон по пароходству Галактион держал себя самым странным образом, и каждую минуту можно было ждать, что он подведет. Сначала Штофф его защищал, а потом, когда Галактион отказался платить Стабровскому, он принужден был молчать и слушать. Даже Мышников, разоривший столько
людей и всегда
готовый на новые подвиги, — даже Мышников трусил.
Ели они, как всегда по праздникам, утомительно долго, много, и казалось, что это не те
люди, которые полчаса тому назад кричали друг на друга,
готовые драться, кипели в слезах и рыданиях. Как-то не верилось уже, что всё это они делали серьезно и что им трудно плакать. И слезы, и крики их, и все взаимные мучения, вспыхивая часто, угасая быстро, становились привычны мне, всё меньше возбуждали меня, всё слабее трогали сердце.
Интеллигенция была идеалистическим классом, классом
людей, целиком увлеченных идеями и
готовых во имя своих идей на тюрьму, каторгу и на казнь.
К тому же книжка моя может попасть в руки охотникам деревенским, далеко живущим от столиц и значительных городов,
людям небогатым, не имеющим средств выписывать все охотничьи снаряды
готовые, прилаженные к делу в современном, улучшенном их состоянии.
Действительно, жизнь девушки не очень интересна: в доме властвует самодур и мошенник Пузатов, брат Марьи Антиповны; а когда его нет, так подглядывает за своею дочерью и за молодой женой сына — ворчливая старуха, мать Пузатова, богомольная, добродушная и
готовая за грош продать
человека.
Варвара Павловна показывала себя большой философкой: на все у ней являлся
готовый ответ, она ни над чем не колебалась, не сомневалась ни в чем; заметно было, что она много и часто беседовала с умными
людьми разных разборов.
— Нет-с, — говорил он Ярошиньскому в то время, когда вышел Рациборский и когда Розанов перестал смотреть, а начал вслушиваться. — Нет-с, вы не знаете, в какую мы вступаем эпоху. Наша молодежь теперь не прежняя, везде есть движение и есть
люди на все
готовые.
Именно раззадоривало его то, что она, прежде всем такая доступная,
готовая отдать свою любовь в один день нескольким
людям подряд, каждому за два рубля, и вдруг она теперь играет в какую-то чистую и бескорыстную влюбленность!
Люди принялись разводить огонь: один принес сухую жердь от околицы, изрубил ее на поленья, настрогал стружек и наколол лучины для подтопки, другой притащил целый ворох хворосту с речки, а третий, именно повар Макей, достал кремень и огниво, вырубил огня на большой кусок труту, завернул его в сухую куделю (ее возили нарочно с собой для таких случаев), взял в руку и начал проворно махать взад и вперед, вниз и вверх и махал до тех пор, пока куделя вспыхнула; тогда подложили огонь под
готовый костер дров со стружками и лучиной — и пламя запылало.
В сущности, собравшаяся сегодня компания, за исключением доктора и Сарматова, представляла собой сборище
людей, глубоко ненавидевших друг друга; все потихоньку тяготели к тому жирному куску, который мог сделаться свободным каждую минуту, в виде пятнадцати тысяч жалованья главного управляющего, не считая квартиры,
готового содержания, безгрешных доходов и выдающегося почетного положения.
Голос Павла звучал твердо, слова звенели в воздухе четко и ясно, но толпа разваливалась,
люди один за другим отходили вправо и влево к домам, прислонялись к заборам. Теперь толпа имела форму клина, острием ее был Павел, и над его головой красно горело знамя рабочего народа. И еще толпа походила на черную птицу — широко раскинув свои крылья, она насторожилась,
готовая подняться и лететь, а Павел был ее клювом…
Мать видела необъятно много, в груди ее неподвижно стоял громкий крик,
готовый с каждым вздохом вырваться на волю, он душил ее, но она сдерживала его, хватаясь руками за грудь. Ее толкали, она качалась на ногах и шла вперед без мысли, почти без сознания. Она чувствовала, что
людей сзади нее становится все меньше, холодный вал шел им навстречу и разносил их.
Особенно боялись его глаз, — маленькие, острые, они сверлили
людей, точно стальные буравчики, и каждый, кто встречался с их взглядом, чувствовал перед собой дикую силу, недоступную страху,
готовую бить беспощадно.
— Да ты сам, Женя, брал при мне, и именно двенадцатирублевые, — сказала жена, сконфуженная, огорченная и
готовая плакать. — Я и сама не знаю, как они меня обморочили, — говорила она, — гимназисты. Красивый молодой
человек, казался такой комильфотный.
Эта скачка очень полезна; она поддерживает во мне жизнь, как рюмка водки поддерживает жизнь в закоснелом пьянице. Посмотришь на него: и руки и ноги трясутся, словно весь он ртутью налит, а выпил рюмку-другую — и пошел ходить как ни в чем не бывало. Точно таким образом и я: знаю, что на мне лежит долг, и при одном этом слове чувствую себя всегда
готовым и бодрым. Не из мелкой корысти, не из подлости действую я таким образом, а по крайнему разумению своих обязанностей, как
человека и гражданина.
Ежели мы спустимся ступенью ниже — в уезд, то увидим, что там мелочи жизни выражаются еще грубее и еще меньше встречают отпора. Уезд исстари был вместилищем
людей одинаковой степени развития и одинакового отсутствия образа мыслей. Теперь, при
готовых девизах из губернии, разномыслие исчезло окончательно. Даже жены чиновников не ссорятся, но единомышленно подвывают: «Ах, какой циркуляр!»