Неточные совпадения
— Вот — соседи мои и знакомые не говорят мне, что я не так живу, а дети, наверное,
сказали бы. Ты слышишь, как в наши дни дети-то кричат отцам — не так, все — не так! А как марксисты народников зачеркивали? Ну — это политика! А декаденты? Это уж — быт, декаденты-то! Они уж отцам кричат: не в таких домах живете, не на тех стульях сидите, книги читаете не те! И заметно, что у родителей-атеистов дети — церковники…
— Самый превосходный признак, мой друг; самый даже благонадежный, потому что наш русский
атеист, если только он вправду
атеист и чуть-чуть с умом, — самый лучший человек в целом мире и всегда наклонен приласкать Бога, потому что непременно добр, а добр потому, что безмерно доволен тем, что он —
атеист.
Атеисты наши — люди почтенные и в высшей степени благонадежные, так
сказать, опора отечества…
Вы давеча
сказали, что я
атеист, а знаете, что эта природа…
— Милостивый государь! — закричал он громовым голосом Птицыну, — если вы действительно решились пожертвовать молокососу и
атеисту почтенным стариком, отцом вашим, то есть по крайней мере отцом жены вашей, заслуженным у государя своего, то нога моя, с сего же часу, перестанет быть в доме вашем. Избирайте, сударь, избирайте немедленно: или я, или этот… винт! Да, винт! Я
сказал нечаянно, но это — винт! Потому что он винтом сверлит мою душу, и безо всякого уважения… винтом!
— Понимаю. По-прежнему приятели, по-прежнему попойки, клуб и карты, и репутация
атеиста. Мне эта репутация не нравится, Степан Трофимович. Я бы не желала, чтобы вас называли
атеистом, особенно теперь не желала бы. Я и прежде не желала, потому что ведь всё это одна только пустая болтовня. Надо же наконец
сказать.
Твердынский. Я, Любовь Ивановна, так
сказать, в любви неофит и даже
атеист оной.
— Погоди, —
сказал он, провожая
атеиста своим тюремным взглядом. — Мы еще с тобой, дружок, потолкуем на досуге. Авось, разговоришься.
— Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, —
сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что́ он говорит. — Я был
атеистом, — отвечал Пьер.