Неточные совпадения
Было тихое летнее утро. Солнце уже
довольно высоко стояло на чистом небе; но поля еще блестели росой, из недавно проснувшихся долин веяло душистой свежестью, и в лесу, еще сыром и
не шумном, весело распевали ранние птички. На вершине пологого холма, сверху донизу покрытого только что зацветшею рожью, виднелась небольшая деревенька. К этой деревеньке, по узкой проселочной дорожке, шла молодая женщина, в белом кисейном платье, круглой соломенной шляпе и с зонтиком в руке. Казачок издали следовал за ней.
— Нет! зачем в больницу! все одно помирать-то. Пожила
довольно; видно, уж так Богу угодно. С лежанки
не сходит. Где ж ей в больницу! Ее станут поднимать, она и помрет.
Дарья Михайловна действительно
не любила стеснять себя в деревне, и в свободной простоте ее обхождения замечался легкий оттенок презрения столичной львицы к окружавшим ее,
довольно темным и мелким существам…
Она очень любезно с ним поздоровалась, осведомилась, хорошо ли он провел ночь, сама налила ему чашку чаю, спросила даже,
довольно ли сахару, предложила ему папироску и раза два опять повторила, что удивляется, как она давно с ним
не познакомилась.
— Да все то, о чем я говорил вам с час тому назад. Впрочем,
довольно о нем. Может быть, все обойдется благополучно. Я только хотел доказать вам, что если я сужу о нем строго, так
не потому, что его
не знаю… Что же касается до Натальи Алексеевны, я
не буду тратить лишних слов; но вы обратите внимание на вашего брата.
— Сергей Павлыч! — проговорил он печально, — прощайте; я обманулся в своих ожиданиях. Посещение мое действительно
довольно странно; но я надеялся, что вы (Волынцев сделал нетерпеливое движение)… Извините, я больше говорить об этом
не стану. Сообразив все, я вижу, точно: вы правы и иначе поступить
не могли. Прощайте и позвольте по крайней мере еще раз, в последний раз, уверить вас в чистоте моих намерений… В вашей скромности я убежден…
— Нет, сын мой,
не солгал. А впрочем, знаешь ли что?
Довольно рассуждать об этом. Давай-ка, братец, закурим трубки да попросим сюда Александру Павловну… При ней и говорится лучше, и молчится легче. Она нас чаем напоит.
Но когда она ее призвала к себе и принялась бранить ее — вовсе
не так, как бы следовало ожидать от европейской женщины, а
довольно крикливо и неизящно, — твердые ответы Натальи, решимость ее взоров и движений смутили, даже испугали Дарью Михайловну.
Вы нападаете на философию; говоря о ней, вы
не находите
довольно презрительных слов.
— Я вовсе
не красноречив, — возразил Лежнев
не без досады, — а вас, я думаю, пронять мудрено. Впрочем,
довольно о Рудине; давайте говорить о чем-нибудь другом… Что… как бишь его?.. Пандалевский все у Дарьи Михайловны живет? — прибавил он, обратясь к Басистову.
— Нет, — простодушно возразила Александра Павловна, — он мне казался всегда слишком ученым, я боялась его и
не знала, что говорить в его присутствии. А ведь Пигасов
довольно зло подсмеялся над ним сегодня, сознайся?
— Вот видишь ли, — начал Рудин, — я однажды подумал на досуге… досуга-то у меня всегда много было… я подумал: сведений у меня
довольно, желания добра… послушай, ведь и ты
не станешь отрицать во мне желания добра?
Но он жестоко разочаровался в первый же день своей службы. С приездом начальника начиналась беготня, суета, все смущались, все сбивали друг друга с ног, иные обдергивались, опасаясь, что они
не довольно хороши как есть, чтоб показаться начальнику.
Неточные совпадения
Осип. Да так. Бог с ними со всеми! Погуляли здесь два денька — ну и
довольно. Что с ними долго связываться? Плюньте на них!
не ровен час, какой-нибудь другой наедет… ей-богу, Иван Александрович! А лошади тут славные — так бы закатили!..
Артемий Филиппович (в сторону).Эка, черт возьми, уж и в генералы лезет! Чего доброго, может, и будет генералом. Ведь у него важности, лукавый
не взял бы его,
довольно. (Обращаясь к нему.)Тогда, Антон Антонович, и нас
не позабудьте.
А нам земля осталася… // Ой ты, земля помещичья! // Ты нам
не мать, а мачеха // Теперь… «А кто велел? — // Кричат писаки праздные, — // Так вымогать, насиловать // Кормилицу свою!» // А я скажу: — А кто же ждал? — // Ох! эти проповедники! // Кричат: «
Довольно барствовать! // Проснись, помещик заспанный! // Вставай! — учись! трудись!..»
Стародум. Поверь мне, всякий найдет в себе
довольно сил, чтоб быть добродетельну. Надобно захотеть решительно, а там всего будет легче
не делать того, за что б совесть угрызала.
Что же касается до мер строгости, то они всякому, даже
не бывшему в кадетских корпусах,
довольно известны.