Был у него задушевный приятель, Иван Лозинский Дыма, человек уже совсем другого рода: небольшого роста,
не сильный, но веселый, разговорчивый и острый.
Неточные совпадения
— Ну, вот видишь, — обрадовался Дыма. — Я им как раз говорил, что ты у нас самый
сильный человек
не только в Лозищах, но и во всем уезде. А они говорят: ты
не знаешь правильного боя.
И
не успел еще Падди изловчиться, как уже
сильный лозищанин встал во весь рост, как медведь на охотника, поднял над головой Падди обе руки, потом сгреб его за густые, хотя и
не длинные волосы, нагнул и, зажав голову коленями, несколько раз шлепнул очень громко по мягкому месту.
— И чего бы, кажется, сердиться на приятеля… Разве я тут виноват… Если уже какой-нибудь поджарый Падди может повалить самого
сильного человека во всех Лозищах… Га! Это значит, такая уже в этой стороне во всем образованность… Тут сердиться нечего, ничего этим
не поможешь, а видно надо как-нибудь и самим ухитряться… Индейский удар! Это у них, видишь ли, называется индейским ударом…
Совершенно понятно, что среди однотонной рабочей жизни город Дэбльтоун жадно поглотил известие, что с последним поездом прибыл человек, который
не сказал никому ни слова, который вздрагивал от прикосновения, который, наконец, возбудил
сильные подозрения в судье Дикинсоне, самом эксцентричном, но и самом уважаемом человеке Дэбльтоуна.
Нилов только улыбнулся и
не сказал ничего; он понимал, что столько пережитых ощущений могут свалить даже такого
сильного человека. Поэтому он наскоро напоил его горячим кофе и уложил спать.
Его стройная фигура и сухое лицо с небольшой темной бородкой; его
не сильный, но внушительный голос, которым он всегда умел сказать слова, охлаждающие излишний пыл, — весь он казался человеком, который что-то знает, а может быть, знает все.
Мне было жаль его, мне было стыдно, что я его огорчил, но вместе с тем я понял, что в его грустных словах звучал его приговор. В них слышался уже
не сильный боец, а отживший, устарелый гладиатор. Я понял тогда, что вперед он не двинется, а на месте устоять не сумеет с таким деятельным умом и с таким непрочным грунтом.
Я запомнил: мать —
не сильная; она, как все, боится деда. Я мешаю ей уйти из дома, где она не может жить. Это было очень грустно. Вскоре мать действительно исчезла из дома. Уехала куда-то гостить.
Мы видели, что Большов вовсе
не сильная натура, что он не способен к продолжительной борьбе, да и вообще не любит хлопот; видели мы также, что Подхалюзин — человек сметливый и вовсе не привязанный к своему хозяину; видели, что и все домашние не очень-то расположены к Самсону Силычу, кроме разве жены его, совершенно ничтожной и глупой старухи.
Неточные совпадения
Пир кончился, расходится // Народ. Уснув, осталися // Под ивой наши странники, // И тут же спал Ионушка // Да несколько упившихся //
Не в меру мужиков. // Качаясь, Савва с Гришею // Вели домой родителя // И пели; в чистом воздухе // Над Волгой, как набатные, // Согласные и
сильные // Гремели голоса:
— По времени Шалашников // Удумал штуку новую, // Приходит к нам приказ: // «Явиться!»
Не явились мы, // Притихли,
не шелохнемся // В болотине своей. // Была засу́ха
сильная, // Наехала полиция,
Прилетела в дом // Сизым голубем… // Поклонился мне // Свекор-батюшка, // Поклонилася // Мать-свекровушка, // Деверья, зятья // Поклонилися, // Поклонилися, // Повинилися! // Вы садитесь-ка, // Вы
не кланяйтесь, // Вы послушайте. // Что скажу я вам: // Тому кланяться, // Кто
сильней меня, — // Кто добрей меня, // Тому славу петь. // Кому славу петь? // Губернаторше! // Доброй душеньке // Александровне!
Судья, который,
не убояся ни мщения, ни угроз
сильного, отдал справедливость беспомощному, в моих глазах герой.
Одни говорили, что она
не более как интриганка; которая с ведома мужа задумала овладеть Грустиловым, чтобы вытеснить из города аптекаря Зальцфиша, делавшего Пфейферу
сильную конкуренцию.