Эд и Шут знает кто

А по сути, я ему тогда поведал обо всей своей жизни.

— И даже в гапе, прикинь! Даже в гапе!.. Ведь ты же знаешь, что такое — гап?

Так пацаны называли училище, в стенах которого… Хм, эту фразу — в стена́х нашего училища — директор ежедневно, да не по разу, любил повторять на линейке.

В общем, суть моего рассказа сводилась к какой-то неизлечимой мути.

— Вот такая она — муть моего рассказа! Ни разу: ни — до, ни — после… Да и в самый момент!.. — И с горечью махнул рукой.

Рассказал, как мама в юности оберегала меня от разных, что называется, искушений. Как прожил жизнь под её строгим надзором до сорока полных лет.

— А ведь влюбчив был, подлец! — донимал я своими россказнями до зела присмиревшего соседа. — Первый раз ещё дошкольником втюрился в одну красотку. Так по ней тогда все — от первоклашек до памперсников — бедняжки чахли. В туберкулёзном санатории… М-да… Ха, вот почему, наверное, они так долго исцелялись! — расхохотался я — Ну, и в школе, конечно… И — где бы ни работал… И даже в церкви… Но не поверишь — ни-ни! Даже не целовался.

Конец ознакомительного фрагмента.