Клетка

Из головы не выходил Брэд. С того самого дня, когда позвонили из школы и сообщили, что он сбежал. Просто-взял-и-сбежал. Налегке. С водительскими правами, кредиткой и еще какой-то мелочью. Оставив почти все свои вещи, которые через несколько дней привез посыльный. В конце учебного года. За две недели до каникул.

Поверили все, включая друзей и родителей. Брэд такой, он может: почувствовал себя взрослым и сделал ноги. Но она, старшая сестра, не поверила. Потому что Брэд бы сказал! Написал бы записку! Черкнул бы сообщение в мессенджере! Да как угодно оставил бы зацепку! Шейла всегда была для него самым близким человеком. Разница между ними всего ничего — два года, и понимали они друг друга с полувзгляда-полувздоха. Поэтому не мог Брэд просто сбежать! Просто раствориться в мировом пространстве!

Да, школа брата напрягала. А кого она не напрягает? Тем более с такими порядками, как в той, куда его отправили. Но он собирался поступать в универ, у него были планы. Он делился ими с сестрой. А тут вдруг раз — и отказался от всего! Без видимых на то причин? Брэд не связывался ни с плохими компаниями, ни с наркотой — ему было тяжело запудрить мозги.

Поняв, что никто не собирается искать Брэда, потому как отчеты полиции больше напоминали дежурные отписки, Шейла взяла дело в свои руки: купила документы на новое имя, прибавив себе возраста, диплом с правом преподавания и прислала резюме директрисе. Та отозвалась довольно быстро. Задала какие-то незначительные вопросы: о семье, про мировоззрение, про возможность переезда на время учебного года. Видимо, ответы Шейлы ее устроили. И девушка рванула.

Школа располагалась вдали от крупных населенных пунктов, в живописном месте: перелески, бескрайние поля, река. На территории — огромный стадион с основным и тренировочным полем, теннисные корты. Имелся и закрытый бассейн, рядом со спортивным залом. И конечно, учебный корпус. А еще жилой для студентов, с просторной столовой на первом этаже. Квартиры преподавателей размещались в боковом крыле административного здания, а вот остальной персонал проживал в отдельном домике поодаль от основных.

Везде выложенные камнем дорожки, декоративно подстриженные кустарники, миксбордеры, огромная оранжерея. Короче, все за ваши денежки — живите, учитесь, наслаждайтесь. Хотя нет, про «наслаждайтесь» — спорно. Шейла не заметила ни одного укромного уголка, все на виду.

Тяжело было идти по дорожкам и не думать, что здесь проходил Брэд. Что каждый камешек, каждый листик являлся невольным свидетелем чего-то такого, что могло быть связано с исчезновением брата.

Директриса — приятная молодая женщина — ничего не заподозрила. Приняла Шейлу как полагается, самолично преподнесла устав школы, рассказала о распорядке и правилах, даже показала фотоальбомы. Первый выпуск, учебные будни, лучшие из лучших… На одной из фотокарточек улыбался Брэд. Чего стоило Шейле не выдать себя! Душа рвалась и выворачивалась наизнанку! Но она сделала вид, что ужасно утомлена дорогой, получила ключи от комнаты, извинилась и любезно распрощалась.

Оказавшись на месте, Шейла первым делом убедилась, что заперла за собой дверь. Это должно войти в привычку, расслабляться нельзя. Встала напротив зеркала и долго рассматривала свое отражение. Что она хотела в нем увидеть? Подтверждение, что поступает правильно? Нет… Как раз в этом-то она меньше всего сомневалась. Может быть, знакомилась с собой «под маской»? Наверное. Гнать в шею веселую, наивную в чем-то девочку. Ее больше нет. Та девочка не общалась с контингентом, который мог состряпать липовые документы, она училась в универе и очень любила брата. Сейчас только эта любовь и осталась.

Массовый заезд учеников планировался в конце недели. Шейла рассчитывала все здесь изучить, возможно, найти подсказки, куда мог деться брат. И понять, почему не завели серьезное дело о пропаже подростка? Почему просто списали исчезновение на побег?

В этом году класс, в котором учился Брэд, выпускной. Со дня на день вернутся его одноклассники. Расселятся по своим комнатам. Но станут ли они откровенничать по поводу своего приятеля? Наверняка уже забыли его. Брэд не звезда, не лидер, он всегда был сам по себе. Был… Нет! Нет! Он и сейчас есть — она чувствовала!

Шейла не представляла, с чего начать, но знала, что даже семечко информации в итоге дает плоды. Сколько неприметных людей ходят туда-сюда по периметру огороженной территории!

Она выглянула в окно.

Вот, к примеру, садовник. О чем он молчит? Что слышал? Что видел? Что знает? Возможно, если наладить с ним контакт, получится что-то разузнать?

И Шейла поспешила выйти в сад.

Каменная дорожка, петляя и извиваясь, привела ее от заднего двора к затененной беседке, возле которой топтался мужчина — невысокого роста, субтильного телосложения, в фирменном комбинезоне с логотипом школы. Кажется, садовник подрезал кустарники и был погружен если не в работу, то в собственные мысли точно.

— Извините, — решительно начала Шейла, но вдруг замялась, опасаясь навлечь подозрения на саму себя. Поэтому как бы заинтересованно огляделась по сторонам и сказала: — Огромная территория! И все в идеальном состоянии! У вас, должно быть, совсем нет времени для передышки.

Садовник в ответ лишь бросил короткий взгляд.

— Я в школе каких-то пару часов… — продолжала Шейла. — Разрешите узнать… Кстати, не желаете? — Она протянула пачку сигарет собеседнику.

— Курить здесь запрещено, — буркнул садовник.

— Простите… А где можно? — нервно улыбнулась она.

— Где угодно, но за территорией.

— А выйти я могу… — Шейла кивком указала в конец сада.

— Нет.

— Только через главные ворота?

— Да.

Ну и бука же этот садовник!

Шейла покрутила в руках пачку, посмотрела в небо, хотела было еще что-то спросить, но передумала. Мужчину явно не радовало общение. Что ж, возможно, он и не в курсе. И вообще работает здесь только пару недель. На Шейлу нахлынуло волной осознание собственной наивности. В воображении все казалось таким простым: приехать, расспросить, найти следы Брэда, а потом и его самого. На деле же… Все не так.

Она сунула сигареты в карман и решила самостоятельно исследовать территорию. Свернула по тропинке влево и скрылась за густой листвой плодовых деревьев.

В саду одуряюще пахло яблоками. Они свисали с веток, валялись под ногами. Интересно, в меню есть шарлотка? Или яблоки, запеченные с медом и орешками? В животе приятно засвербело. Но развить мысль о кулинарных пристрастиях она не успела.

Вдалеке послышался смех и отголоски разговора. Явно мужчина и женщина — преподаватели или кто-то из обслуги. Ни с кем больше знакомиться пока не хотелось, поэтому Шейла свернула с основной тропы на боковую: не такую широкую и, похоже, не слишком популярную для прогулок. Пришлось нагибаться под свисающими ветвями, маневрировать между часто посаженными кустарниками.

Зато в конце пути Шейлу ожидал сюрприз: она вышла к калитке в заборе, который огораживал по периметру всю школьную территорию. Дернула — заперто. Замок старый, но смазан — скважина блестит, — значит, периодически открывается. Да и тропа не прерывается, а уводит куда-то дальше, за калитку.

Шейла пошла вдоль забора — возможно, где-нибудь найдется лаз, через который ученики могли выходить за территорию? Но через полчаса, не меньше, вышла только к воротам центрального входа. Охранник сначала пристально наблюдал за ней, а потом, видимо, признал и потерял интерес — отвернулся. Конечно, она же не ученик, да и занятия еще не начались.

Однако калитка возбудила любопытство. Девушка повторила путь вдоль забора, но теперь уже с внешней стороны. Добралась до тропы, а та, в свою очередь, привела ее к реке. Довольно пологий берег, чистая вода, и течение не слишком быстрое. Захотелось даже искупаться, но Шейла не рискнула — просто сняла обувь и погрузила пальцы в мелкий прибрежный песок.

Брэду здесь наверняка нравилось. Он любил плавать. Вода — его стихия. В детстве не раз удирал, стремясь к морю, подальше от мегаполиса, высоток и скоростных жил шоссе. Вылавливали, возвращали с руганью и записями к психотерапевту. Отец кричал, обвинял мать, что это ее порода, как будто она в ответе за то, в какой семье родилась. Мать предпочитала отмолчаться.

Шейлу отец любил больше, чем сына. Девушка это знала наверняка. Она походила на его бабушку — кажется, та была родом из России. Это модно сейчас — русские корни. Но отец любил бабушку не потому, что модно. Просто любил.

Шейла села на песок. Принялась задумчиво просеивать песчинки между пальцами. Погружалась руками в глубину, зачерпывала полную горсть, следила, как та высыпается тонкой струйкой, невозвратимой, как время.

Мысли текли так же. Ни о чем. Знать бы, за что зацепиться, хоть какую-то подсказку. Копы завели дело о пропаже Брэда. Но понятно, что оно — висяк. Подумаешь, подросток сбежал — трупа же нет. По статистике, по всему миру каждый день убегает из дома несколько сотен парней и девушек: кто-то от тяжелой жизни, кто-то в поисках перемен и себя, кто-то ради прикола. Шейла чувствовала, что все это не про Брэда. Только для этого надо его очень хорошо знать. На поверхности же — натянутые отношения с отцом, сложный характер и факт общения с душеведом.

Подул ветер. Шейла прикрыла глаза, сама не зная, от чего слезы: от попавшего песка или воспоминаний о брате, о собственном бессилии. Когда проморгалась, рядом с ногой заметила клочок бумаги — обрывок тетрадного листа или блокнота. С краю виднелась уцелевшая часть рисунка, в которой можно было угадать обнаженное плечо… Впрочем, на таком клочке может показаться все что угодно.

Брэд любил рисовать…

Держа обрывок в одной руке, другой она достала телефон, открыла папку, в которой сохраняла рисунки. И похолодела. Самый последний из отправленных… Еще подумала в тот момент, что брату, должно быть, очень одиноко, раз ему в голову приходит такое.

Увеличив фото и передвинув на экране так, чтобы осталась именно та часть, сравнила с картинкой на обрывке листа…

В голове зашумело. Сердце сбилось с размеренного ритма. Один в один! Но как клочок мог сохраниться так хорошо?

Линии не размыты, бумага едва смята. Такого просто не может быть. Если, конечно, рисунок не порвали буквально сегодня.

Только кто?

Шейла вскочила на ноги и огляделась.