Фасты

Он затевал квадрат, но перспектива захотела прямоугольник —

семь километров на три (и цифры там конечно же не круглые, —

но для поэзии оставим семь на три). Задумывалось все:

уступы, лестницы, конечно лабиринты, фонтан с Нептуном в центре,

по углам сюжеты буколические — три грации, рыбешка и особая любовь —

с кувшином девушка (та самая, но вот теперь пускай она замрёт

и тратит воду). Поближе ко дворцу, но тыльной стороной искусный

самодельный грот, как вход в нимфеум влажный…

Дверь отворяется с ноги и сам заказчик с истерикой в глазах

на полдороге к архитектору застыл сам Август Прима Порта с купидоном,

прижавшимся к ноге, и с перстом, направленным в окно,

и сокращеньем мышц во всем здоровом теле. Ну значит правда все,

тебя предупреждали. Наследник ценит хаос. Он ест в кровати или в будуаре,

а любит на людях, и выбирает формы для любви такие, что уже

был трижды бы повешен нашей церковью или как минимум был заперт навсегда.

От фрейлин и других придворных дам еженедельно требует отчёт

от том как провели неделю их половые органы. Искусство это ценит выше всех

других. Все остальное время читает в комнате без окон при свечах…

Не будет парка, имени и славы. Не будет денег. Ну значит правда все,

тебя предупреждали… Но к архитектору в тоске приходит мысль.

Наследнику нужна библиотека, напоминающая замок и тюрьму одновременно

и щель для писем и менять платки. Он так живет, он это жизнью называет.