Ведьма на каникулах

Конечно, не поверила, когда на меня еще несколько пар глаз вылупились. Это еще кто? В темноте не видно. Распахнула дверь пошире. Ба, пауки. Целое семейство. И тенетами всю кладовку оплели, когда только успели.

— Так! — уперла руки в талию. — Это что еще такое, вернее, кто? Ну-ка, брысь отсюда.

— Еще чего! — зашипели пауки. — Мы тут живем.

— Нетушки, теперь я тут живу.

— Так а нам куда? Ядвига сама нам разрешила…

— Ядвига померла, теперь я тут хозяйка. Так что отправляйтесь… Да хоть в сарай.

— Там холодно. И сыро. И вообще, уважающая себя ведьма никогда…

— Паучат поучайте, а меня жить не учите, помогите материально. Все, выметайтесь, иначе сама вымету. Метлой!

Пауки поворчали, но смотали свои тенета и направились к сараю. Так-то! Будут знать, кто в доме хозяин.

Оглядела кладовку. Все-таки права я была. Тут все добро ведьминское: и котел, и травы всякие, и корешки. О, книжечка забавная. «Заговоры и заклинания на все случаи жизни» называется. Полюбопытствуем. Ба, да она рукописная, никак бабка писала. А рецептов сколько! Пригодится. А сколько скляночек на полках! Ну-ка, ну-ка!

— Филя, ты только погляди. Жабьи лапы, крыло летучей мыши, язык гадюки. А это что? Жало пчелы. Подумать только. Как она их выковыривала-то? О, лапки муравьиной матки. Надо же.

Я перебирала скляночки, а Филя стоял рядом с набитым ртом, только глаза лупил удивленно и головой качал.

— Куда ж теперь все это добро девать? Я ведь таким не пользуюсь, зелья не варю. Да уж никто не варит, в аптеку ходят или магией пользуются.

— Оставь, пригодится на прокачку навыков ведьминских, — прожевав, ответил фамильяр.

— Прокачку? — Я фыркнула. — У нас тут что, РПГ? Но ладно, пусть пока постоит, потом решу, что делать с этим добром. Давай лучше вещи разберем, а потом я еду приготовлю.

— Ну разбирай, я тут причем?

— Как это? Нет, так дело не пойдет. Ты собирал — тебе и разбирать. Должна же быть от тебя какая-то польза. А то только гуляешь и борешься с едой путем уничтожения в себе.

— Вот зануда, — пробурчал Филька.

— Я все слышу!

— Ну и слышь себе на здоровье, — огрызнулся он, но, увидев, что я повернулась к нему с тряпкой в руках, сразу присмирел. — Пойду-ка я, вещи разбирать.

— Вот и славненько, займи лапы делом.

А пока Филя занимался чемоданами, я спустилась в погреб. Так, что тут у нас? Ага, мука, варенья, чеснок и лук, даже картошечка имеется. Вообще много чего. Пир на весь мир не закатить, но на двоих вполне хватит.

— Я закончил, — раздался сверху голос Фили.

— Молодец. Будь добр, вычисти печку и дров принеси.

— Ты че, Вась, сдурела? Я же кот, а не прислуга.

— Ты фамильяр! Помощник. Без тебя никуда. — Я надавила на Филькину «корону». — Помнишь, что Серафима в письме наказала? Беречь меня, как зеницу ока.

— Ну?

— Че ну? Баранки гну! А если я от голода помру? Представляешь, что она с тобой сделает? Шкуру сдерет! С живого! И полетят клочки по закоулочкам.

— Ладно, не нагнетай, щас все будет.

Я высунула голову и стала подсматривать. Ну а что? В образе кота он дымоход не прочистит, значит, в человеческом облике полезет. Можно на зад поглазеть, он у него зачетный. Как, впрочем, и остальное.

Однако долго любоваться обтянутой джинсами пятой точкой моего фамильяра не пришлось. Филя громко чихнул и вылетел из печки как пробка.

— Все, хватит. Остальное сверху чистить надо.

Я же расхохоталась. Выглядел он уморительно. Еще бы, весь в саже и пепле, усы серые, до пояса грязные пятна. Он огляделся и фыркнул обиженно:

— Ну и чего ржешь? Посмотрел бы я на тебя, если бы ты полезла в эту трубу. Ее, наверное, лет сто никто не чистил.

— Да наверняка. Бабке сколько было? Сто двадцать восемь? Ну вот, небось, как дом получила, так и не чистила. Зачем? Этим домовой должен заниматься. Кстати, а где он?

— Сбежал, наверное, от такой хозяйки.

Филька уже вновь был котом и вылизывался. Удобно ему, не то что мне: пока помоешься, пока волосы высушишь, пока расчешешь. И вообще…

— Дрова где?

— Вась, ты точно не в себе. Какие дрова? Я только из трубы вылез. Дай передохнуть.

— Ты передохнешь, а мы передохнем по твоей милости. Давай-давай, иди за дровами. А я пока тесто замешу. Да, и воды принеси. Я видела колодец по дороге, когда к дому шли. Вернее, сначала воду, а потом дрова, так сподручней будет.

Филя что-то там ворчал, но я уже не слушала. Доставала из погреба бабкины запасы. Так, хлеба надо испечь, кашу сварить — крупы тоже нашлись. Можно картошечку сбацать, окорок еще остался. На печке нашлась посуда. На мое счастье, я детство часто проводила в деревне у бабушки. Обычной бабушки, не ведьмы. У той была самая что ни на есть русская печь, а к ней и горшки, и ухват. Еда в ней получалась — пальчики оближешь. Совсем не то, что на плите. И бабушка научила меня со всем этим добром обращаться. Так что проблем быть не должно.

Явился Филя с ведром воды. Я отлила часть в тазик, ополоснула в нем посуду от пыли — в остальном она была чистая, словно никогда никто и не готовил на ней, — и принялась тесто замешивать. Бабка-то у меня, кажись, прогрессивная была, несмотря ни на что — приправы всякие в отдельном мешочке нашлись, и даже сухие дрожжи. Вот это я понимаю!

Тесто замесила и к окну поставила — там как раз солнышко выглянуло. Ну слава богу, а то я уж думала, что деревню Коброво размоет и смоет. И тут услышала ругательства.

— Филька, дрова где? Кашу варить пора и картоху жарить.

— Тут дрова. Иди помоги.

Что за странная просьба? С каких пор он разучился что-то носить? Вышла на крыльцо, ладонью глаза от солнца прикрыла и посмотрела на кота своего. А он сидел на земле — ага, той самой, которую еще совсем недавно дождь поливал, и она еще не высохла, — вцепившись в какую-то ветку и уперевшись ногами в основание дома, и пытался тащить. Но бесполезно. Я подошла к нему.

— Что ты делаешь?

— Как что? Ты дрова просила? — Филя утер пот со лба.

— Просила.

— Ну вот. Прежде чем их принести, их надо найти и собрать. Найти-то я нашел, а вот собрать не могу.

И он снова взялся за ветку.

— Давай, помогай тащить.

— Вот еще. Оставь ее, других веток полно.

— Да, но эта толстая и вполне сухая. А остальные дождем залило.

Пригляделась — прав Филя. А потом пригляделась еще внимательнее…

— Погоди-ка…

Отковыряла налипшую землю и ахнула.

— Филя, не ветка это!

— А что?

— Нога!

— Какая такая нога? Откуда у дома ноги?

Хороший вопрос. Ну-ка, что там пауки говорили? Ядвига им разрешила в доме жить, а ее все называли… Мамочки!

— Филька! Нам с тобой домик бабы Яги достался. Избушка на курьих ножках. Оттуда и ноги! Только почему она на них не стоит? Хм…

— Наверное, спит. Бывает такое, когда хозяина в доме нет.

— Видимо. Заснула и просыпаться не хочет. Даже в болото сползать начала. Надо ее разбудить.

— Как?

— Ну как-как? Не знаю. Позвать, наверное.

Филя покрутил пальцем у виска.

— Вась, это же не Дед Мороз, чтобы звать. Тут домовой нужен.

— А его-то у нас как раз и нет. Что делать будем?

— Для начала пожрем. Что ты там про кашу и картошечку говорила?

— Вот ведь! У мужиков все мысли вокруг ширинки крутятся, а у тебя вокруг желудка.

— Так все правильно, я ж не мужик. Вернее, не совсем мужик. Вернее, мужик, но кот… Все, я запутался. На голодный желудок плохо соображается. Пошли, надеюсь, этих дров хватит.

Он схватил охапку веток и потащил в дом. На его — или наше? — счастье, их хватило, чтобы приготовить то, что я запланировала. Правда, пришлось одновременно и горшок с кашей, и сковороду с картошкой в печь ставить, да еще хлеб печь, но ничего, справилась. Спасибо бабушке Глаше за науку. С голоду не умрем.