Не оставляйте ведьму после уроков!

За день до начала четверти к нам в гости внезапно заходит Дора.

— Как тебе мой новый друг? — радостно спрашивает она, стоя в дверях с самым большим псом из всех, что я видела в жизни.

— Он чудесный! — кричу я и раскидываю руки для объятий, а Дора закрывает за собой дверь и отпускает поводок.

Пёс радостно бросается вперёд и сбивает меня с ног. Дора щёлкает пальцами как раз вовремя, чтобы наколдовать пружинистый матрас, на который я валюсь пластом. Собака прыгает на меня сверху, прижимает лапами и принимается вылизывать лицо.

— Его зовут Паффин, — с гордостью произносит Дора, пока я со смехом пытаюсь увернуться от слюнявого языка.

Она хватает поводок и с силой дёргает на себя, давая мне возможность встать. Паффин смирно садится и подставляет мне ухо для почёсывания.

Дора и Говард обожают животных, поэтому их дом, соседний с нашим, почти не отличается от зоопарка. Мало того что с ними постоянно живёт с десяток разных зверей, они ещё и помогают в нескольких приютах, так что, оказавшись у них дома, никогда не знаешь, кого можешь встретить. За много лет у них были собаки, кошки, свиньи, грызуны всех видов, змеи и даже хамелеон по имени Тобиас, которого они как-то потеряли, когда он слился цветом с прикроватной лампой Доры.

Фамильяр Доры по имени Мак дома всегда принимает одну и ту же форму, так что Говард считает, что всё это время у них живёт собака породы корги.

— Паффин невероятный! — говорю я, обхватывая его шею руками и крепко обнимаю, пока он старательно слюнявит мне ухо. — Где ты его взяла?

— В приюте. Как выяснилось, его хозяева не ожидали, что датские доги вырастают такими большими, — вздыхает она, закатывая глаза. — Я согласилась взять его на время, но с первого взгляда поняла, что он мой. Говард просто счастлив! Он всегда хотел большую собаку.

— Он не казался таким уж довольным, когда Паффин утром уронил телевизор, — недовольно вворачивает Мак, который прячется за ногами Доры в своём обычном обличье. — Или вчера вечером, когда Паффин утащил со стола целую буханку хлеба и слопал её в два укуса.

Паффин горделиво облизывается.

— Разумеется, нам предстоит много работы, — говорит Дора, через плечо бросая на Мака недовольный взгляд. — Но он справится. Паффин очень умный.

Паффин снова вываливает язык и шумно дышит, на полу начинает собираться слюнявая лужица.

— Ужасное воспитание, — фыркает Мак.

— Просто великолепно, — медленно произносит Мерлин, как будто не верит своим глазам. Он превращается в бурундука, взбирается по ноге Паффина и усаживается ему на спину. — Он же размером с небольшую лошадь! С таким псом можно всё в щепки разнести. — Мерлин хитро глядит на меня и потирает маленькие лапки. — Представь, как это весело! Ты только подумай!

— Ладно, Мерлин, — говорю я, недовольно приподнимая бровь. — Не надо только…

— Выпускаю цербера! — вопит Мерлин, отцепляет поводок Паффина от ошейника и как можно крепче хватается за его шерсть.

Паффин пулей срывается с места и исчезает в гостиной, раскидывая всё на своём пути. Мы с Дорой бросаемся следом и с ужасом наблюдаем, как он скачет по комнате, мощными ударами хвоста разбрасывая по углам вазы и фоторамки.

— Что здесь происходит?

В дверях появляется мама.

Мы с Дорой даже не оборачиваемся на неё, не в силах оторвать глаз от разверзнувшейся перед нами бездны хаоса. Мерлин всё ещё сидит у Паффина на загривке и истошно кричит: «И-ха!», а тот носится туда-сюда с огромной скоростью.

— Это мой новый питомец Паффин, — наконец объясняет Дора, морщась от треска, с которым одна особенно изящная ваза разлетается на мелкие осколки. — Правда, он прекрасен?

— Это нечто, — отвечает мама, упирает руки в боки и не терпящим возражений тоном приказывает: — Паффин, сидеть!

Он резко упирается лапами в пол и замирает. Бурундучьи лапки Мерлина не выдерживают рывка, он слетает с загривка Паффина и несётся прямиком в стену. За секунду до удара Мерлин превращается в комара и, покачиваясь в воздухе, улетает.

Тем временем Паффин степенно подходит к маме и садится у её ног.

— Очень хорошо, — довольно кивает она.

Мама щёлкает пальцами, и гостиная магическим образом начинает сама приводить себя в порядок: осколки стекла поднимаются в воздух и аккуратно встают обратно в фоторамки, кусочки фарфора собираются в вазы, которые тут же прыгают на свои места, а оборванные лепестки цветов безошибочно находят свои стебли. Когда всё заканчивается, гостиная выглядит даже чище, чем раньше, несмотря на огромного пса, который дрожит от нетерпения у маминых ног.

— Давайте чая попьём, — предлагает мама, указывая на диван. — Сахара, Дора?

— Не надо, Эгги, спасибо, — отвечает она, усаживаясь поудобнее.

Мама снова щёлкает пальцами, и тут же перед нами появляются три дымящиеся чашки ароматного чая и плывут нам в руки. Я сажусь на пол со скрещёнными ногами, Мерлин превращается в чёрного кота и сворачивается калачиком у меня на коленях.

Паффин по-прежнему неподвижно сидит перед мамой, ожидая дальнейших инструкций. Она щёлкает пальцами, и в углу появляется огромная собачья лежанка, а рядом с ней миска с водой и сахарная косточка.

— Устраивайся, Паффин, — говорит мама и кивает на лежанку.

Пёс с довольным видом облизывает ей пальцы, а потом забирается на лежанку и принимается чавкать косточкой.

— Не понимаю, как ты это сделала, Эгги, — вздыхает Дора, наблюдая за Паффином, пока Мак, всё ещё в своём любимом обличье корги, ложится у её ног, намереваясь вздремнуть. — У тебя даже животные знают, кто тут главный.

— Нужно просто показать свой авторитет, — смеётся мама, усаживаясь рядом со своей подругой, а Елена в образе бабочки опускается к ней на плечо. — Ты всегда была мягкой, и ни твои животные, ни я не хотим видеть тебя другой.

Дора улыбается, ставит чашку на столик и расправляет складки своей розовой юбки. Удивительно, что мама с Дорой так хорошо ладят, учитывая, какие они разные. Если бы я их просто на улице встретила, то никогда бы не подумала, что это лучшие подруги. Дора всегда одета в наряды кричащих цветов, с яркими принтами и всевозможными бантиками, а мама выглядит так, будто собирается на невероятно важную деловую встречу, даже если на самом деле весь день будет сидеть дома.

Дора живёт в соседнем доме, так что у меня будто две мамы. Бывает, я очень рада этому, особенно когда мы с мамой ссоримся. Если мне нужно свободное пространство, я могу пройти пару метров до дома Доры, где на любую мою жалобу мне тут же предложат свежеприготовленное печенье и скажут, что я совершенно чудесная.

Поэтому я никогда особо не грущу, что у меня нет отца. То есть когда-то он был, но бросил нас, когда я была совсем маленькой. С тех пор мы никогда не общались, так что я ничего о нём не знаю.

Мама сама никогда не говорит о папе, а я не люблю о нём спрашивать. В тех редких случаях, когда речь о нём всё же заходит, у мамы становится такое грустное лицо, что всё бывает понятно без слов. Я по глазам вижу, что своим уходом он разбил ей сердце.

У меня множество теорий, кем может быть мой отец. Но я уверена, что он чудесный. Вряд ли мама влюбилась бы в кого-то ужасного, да в придачу бы столько лет переживала, что он ушёл. Нет, наверняка он очень классный, с какой-нибудь важной профессией, из-за которой ему и пришлось жить вдали от семьи.

В детстве я верила, что он космонавт и всё это время живёт на орбитальной станции или даже отправился на другую планету с важной разведывательной миссией. Какая глупая, совершенно нереалистичная теория. Да ладно! Космонавт? Детские фантазии!

Теперь я гораздо старше, так что нашла более разумное объяснение.

Очевидно, мой отец шпион.

Что ещё могло заставить его насовсем исчезнуть из нашей жизни? Он работает под прикрытием, а если кто-нибудь узнает, что я его дочь, это навлечёт на меня ужасную опасность. Это великая жертва, но, наверное, он из тех, кто ставит интересы своей страны на первое место, как Джеймс Бонд, и я это уважаю. Неудивительно, что мама так грустит, когда думает о нём. Я уверена, что он отважный, умный и хорош собой. Кто забудет такого парня?

Иногда я гадаю, наступит ли день, когда он перестанет спасать мир и мы наконец познакомимся.

Надеюсь, это когда-нибудь случится.

— Как прошла новогодняя вечеринка, Морган? — вдруг спрашивает Дора, выдёргивая меня из мыслей.

— Прошла… Э… Нормально, — коротко отвечаю я и делаю глоток чая, чтобы спрятать лицо за кружкой.

— Большего я от неё добиться не смогла, — говорит мама Доре. — Но я думаю, всё было неплохо. Как минимум она вернулась довольно поздно.

— Замечательно! — радуется Дора.

— Что в этом такого удивительного? — фыркаю я, ставлю чашку на стол и, сама того не замечая, начинаю гладить пушистую спину Мерлина.

— Просто мы буквально силой заставили тебя пойти, и даже тогда ты без конца повторяла, что дольше десяти минут там не вытерпишь, — замечает мама с хитрой улыбкой. — Сколько было разговоров, что буквально каждый в школе тебя ненавидит! Но признай, ты прекрасно провела время, как мы и говорили.

— Я бы не сказала, что это было прекрасно, — бормочу я. — Всё было… нормально.

Мама и Дора смеются, качают головами, а потом переключаются на разговор о маминой работе — Доре очень хочется узнать о её новом проекте.

Если честно, я и правда хорошо провела время, но только благодаря Оуэну и Айрис. Если бы не они, я сбежала бы оттуда как раз через десять минут.

Нам с Оуэном пришлось закончить разговор о магии, когда к нам подошла Айрис. Разумеется, раз она была с нами, то рядом появился и Феликс, вынужденный мириться с моим присутствием. И вот уже скоро в нашем уголке собралась целая компания, так что я смогла расслабиться и болтать со всеми, как это делают нормальные подростки на вечеринках.

Даже Мерлин вёл себя хорошо. Он крошечной гусеницей свернулся у меня на плече и проспал весь вечер.

Так что, да, было весело, а потом я в буквальном смысле практически уничтожила эту вечеринку.

К счастью, только мы с Оуэном знаем, что произошло на самом деле, но легче от этого не становится.

Это произошло, когда запускали фейерверки. Мы все стояли во дворе дома Айрис и наблюдали, как над нашими головами, освещая небо, взрываются разноцветные огоньки. Оуэн наклонился ко мне и шёпотом сказал, что технически наше правило о том, что нельзя использовать магию в школьной жизни, входит в силу только в первый день четверти.

— И что?

— И то, — ответил он, — что ты можешь значительно улучшить этот фейерверк.

Это очень простое заклинание. Я тысячу раз его отрабатывала.

Я щёлкнула пальцами, и фейерверк стал гораздо масштабнее и красивее. Со всех сторон слышались ахи и охи, ребята не ожидали такого чудесного зрелища.

Оуэн снова наклонился к моему уху и тихо сказал:

— Неплохо для ведьмы.

Я повернулась, чтобы сказать очередную колкость в адрес колдунов, но Оуэн оказался так близко, что мысли в голове вдруг совершенно перемешались, я посмотрела ему в глаза и по телу пробежала странная дрожь.

Внезапно в высоте что-то взорвалось с таким грохотом, что все подпрыгнули. После этого последовала целая серия оглушительных взрывов. Фейерверк словно взбесился! Залпы со зловещим шипением летели во все стороны, грозя угодить кому-нибудь в голову. Все закричали и кинулись в дом.

— Морган! — крикнул мне Оуэн, закрывая уши руками и прижимаясь к земле. — Ты что сделала?

Я упала на землю рядом с ним как раз вовремя, чтобы увернуться от залпа, который пролетел вдоль земли и в итоге пробил черепичную крышу дома.

— Ты должна собраться! — зашипел Мерлин мне в ухо. — Морган! Сосредоточься!

Пытаясь не обращать внимания на крики моих одноклассников, которые со всех ног бежали к входу в дом, пытаясь укрываться за кустами и деревьями, я закрыла глаза и сделала глубокий вдох, чтобы сосредоточиться.

Успокоившись, я щёлкнула пальцами, и фейерверк прекратился.

— Молодец! — выдохнул Мерлин. — А теперь надо минимизировать ущерб.

Пока мои одноклассники приходили в себя и выбирались из укрытий, я быстро щёлкнула пальцами — и все следы взрывов, уродующие сад Айрис, исчезли, черепица на крыше встала на места, а дымок, клубящийся тут и там, пропал.

Если не считать напрочь перепуганных лиц собравшихся, то никто бы и не подумал, что двор только что обстреляли из фейерверка.

— Ну, кажется, наше решение было верным, — сказал Оуэн, подходя ко мне и отряхивая джинсы от земли. — Будем придерживаться нашего антимагического договора.

С тех самых пор я пытаюсь понять, что же произошло.

— Дело в том, что я потеряла контроль, — делилась я размышлениями с Мерлином на следующий день. — Я должна быть полностью сосредоточена, когда колдую. Спокойный разум — залог успеха.

— Хм, — протянул Мерлин, сверкнув кошачьими глазами. — Интересно, почему ты потеряла контроль.

— Это же очень простое заклинание, — злилась я. — Нужно больше тренироваться.

— Вот интересно, — сказал Мерлин.

— Что интересно?

— Обычно, когда ведьмы теряют концентрацию, магия просто рассеивается. Заклинание не работает. — Он с любопытством рассматривал меня, слегка подёргивая хвостом. — А вот когда ты теряешь концентрацию, заклинание становится сильнее.

— Отлично, спасибо, Мерлин, — фыркнула я. — Давай скажи, что я вся такая странная. Я и так это знаю, ясно? Я странная.

Он ничего не ответил, но некоторое время не сводил с меня глаз, что ужасно меня бесило.

Надеюсь, он не сдаст меня маме.

Он так не поступит.

Как мне кажется.

— Рада, что скоро снова в школу? — спрашивает Дора. — Уже собрала свой ведьмовской рюкзак?

— Под завязку забит скучными учебниками, — быстро отвечаю я. — Хорошо, что в этой четверти никаких шоу талантов не планируется. Я намерена прилежно учиться, смешаться с толпой и не высовываться.

— Ох, Морган, но ты же совершенно необыкновенная, — говорит Дора с широкой улыбкой. — Этого никак не спрячешь.