Принц и Ницше, или Всегда говори «никогда»

Мокрый день пах сиренью. Алена, еще чувствуя поглаживания заморского солнца на плечах, ехала в своей машине, полностью защищенная от любых капризов погоды. Гавайская музыка, леопардовые босоножки, перед глазами вчерашний кинокадр, стаканчик кофе в руке.

— Привет, подбросить? — дерзко бросила Алена брату, деловито стоящему возле двухэтажной элитной автомастерской AleXX-TuninG, тонувшей в навязчивых огнях неоновой рекламы, по крупным буквам которой бугрились и сползали вниз капли, расставляя многомноготочия.

— До центра за сотку, — сказал выверенно гоповатым тоном брат. — И то только потому, что дождь. Привет. Чмок.

Алекс сел в тонированный «по кругу» мерседес сестры кроваво-красного цвета, ударив модными белыми кроссовками друг об друга, чтобы сбить с подошвы мелкие белесые прилипшие камушки, которыми были обильно посыпаны все прилегающие к СТО территории — идея Алекса для придания «европейского» вида. В бизнесе нет мелочей.

— Давно тебя не забирала. А что твои подопечные такие мрачные стоят? Я помню этих ковбоев крайне веселыми.

Алена всмотрелась в усталые лица курящих на улице автомастеров, прятавшихся гурьбой под большим железным козырьком. Украдкой пробежала любопытным взглядом по камуфляжно замасленным рукам и торчащим из карманов рабочих штанов накидным ключам. Взгляд скользил дальше — на крыше «прадика» без двигателя, беспробудно спящего под навесом, сидел абсолютно симметричный кот, являющийся носителем хорошей плохой приметы — черная шерсть с белым пушком на самых кончиках лап, который замечаешь в самый последний момент, уже суеверие на себя примерив. В соседних с СТО широких светлых павильонах элитные марки оклеивали автовинилом — модные стильные парни, бесконечно влюбленные в себя и в свои зарубежные элитные автомобили, создавали страшную суету внутри, в то время как их девушки, смазливые симпатяжки-голубки, ворковали на широком оранжевом диване, вальяжно перелистывая глянец журналов.

— Они становятся мрачными, когда видят твою пунцовскую «мегамашину». Ты даже не представляешь, насколько она ужасна.

Алекс покачал головой, с искусственным отвращением оглядев салон авто, дизайн которого всегда грел ему душу. Но важнее задеть сестру за живое.

— Есть машины, а есть мерседес. Слышал такую истину когда-нибудь? И не пунцовская, а пунцовая. А если еще точнее — вишневый металлик. А субарик твой это норм?

Сквозь речь просачивались трели пневмоинструмента, высекающие атональные, едкие созвучия, и обволакивающе гремел гром басов из цеха по акустической подготовке будущих разрушителей снов спальных районов.

— Субарик это ствол. Впрочем, она — это самая любимая «жена», но остальных из моего люксового гарема я тоже люблю неистово, — рассыпал слова с золотым отливом Алекс.

Алена нажала на педаль газа своей миниатюрной ножкой, и мощная машина податливо тронулась, тихо разбрасывая редкие капельки, глаз невольно отвлекающие, дворниками.

— Хочется верить. А то вы про любовь только красиво говорить умеете. И это касается не только машин. На одной покатался — тебя люблю. На другой — тебя, и так далее.

— У-тю-тю. А как надо? На одной всю жизнь ездить? Ты сама на какой уже ездишь?

— У меня при этом нет других. А у тебя всегда есть несколько. Ты полигамище-кобелина.

— А ты моногамище-поясверностина?

— Да.

Алена улыбнулась вывернутому наизнанку смыслу дурацкого словца.

— Тогда вопрос закрыт.

Алекс показушно сильно опустил спинку удобного сиденья, зная, что периферийное зрение сестры подметит этот бунтарский жест, проделанный, разумеется, чтобы позлить Алену, всегда ездившую с практически вертикальной осанкой.

— Пристегнись нормально, сколько раз говорить.

— Ремни для лохов и извращенцев, — вывел заковыристую мораль Алекс, предварительно прокинув ремень за спиной. — Сколько раз повторять.

— Ты не такой?

— Только по вечерам пятниц. В смысле только извращенец. Я не лох никогда.

— Ясно.

Мерседес плелся пару кварталов по видевшей жизнь двухполоске с присыпанными выбоинами, шатающимися люками, пеной чуть поутихшего грибного дождя и серыми спинами щетинистых луж с плавающими по ним отражениями оголенных проводов, пока не свернул на недавно отремонтированную дорогу. С тротуара синхронно взметнулась пестрая стая голубей — показалось, что кто-то взмахнул огромной простыней с нарисованными птицами, и они вспорхнули с нее — до того движения десятков крыльев попадали в такт. За взлетевшей стаей обнаружилась девочка с накинутым капюшоном, катящаяся на самокате, — с ее розового ранца обворожительно улыбался мультяшный белый кролик. Девочка свернула на перекрестке направо, в сторону нарядного, задумчивого сквера, обаятельно приглашающего в гости, — Алена, не думая ни секунды, выкрутила руль туда же, сбив привычный маршрут, — она много работала над ненавязчивостью и честной спонтанностью принимаемых решений.

— И куда мы? Зов сердца велит заехать к дилеру? — саркастично сокрушался брат, посчитав свое предположение, в общем-то, неплохой идеей, сулящей быстрое и качественное приободрение.

— Поедем на безуспешные поиски твоей совести. А вот, кажется, и медиум идет, — удивленно сказала Алена, сбавив ход авто.

— Когда кажется, креститься нужно, — Алекс быстро пристрастно рассмотрел Вову под всеми углами, скривившись в гримасе. — А лучше осиновый кол ему в грудь вбить.

— Это от вампиров.

— Эти тоже любители присосаться. Только к чужому кошельку, — высмеивающе заявил Алекс.

— Много ты знаешь.

— Побольше тебя.

Мерседес обогнал промокшего Вову, ритмично шагающего по тротуару с покачивающейся красной канистрой в руке. Рядом с ним босиком шел дождь. Девочка на самокате проплыла мимо. А Вова смотрел вниз. Вглубь. Может быть, в обнаженную суть, понятную только ему. Глаза, опущенные к ногам, не выдавали уныния, наоборот, — казалось, он скрупулезно считает шаги до конкретной точки в пространственно-временной материи.

— Давай подвезем.

Алена плавно надавила на педаль тормоза.

— Ты прикалываешься, что ли?

Брат гневно насупил брови, а сестра мягким движением уже включила заднюю передачу под сопровождением строгого, не одобряющего взгляда Алекса.

— Он тебе всю тачку перемажет, бензином вонять будет месяц.

— Потерплю.

— И в кого ты такая сердобольная… — цокнул в бессилии Алекс.

Машина бесшумно притормозила и посигналила — Вова остановился. Алена, приглушив музыку, опустила пассажирское черное стекло соскользнувшей вниз тенью — невоспитанный мокрый воздух, доцветающий сиренью, быстро проник внутрь и рассыпался по салону цветным ароматом.

— Привет. Подбросить? — спросил Алекс, как можно сильнее пряча презрение между слов.

— Я довольно тяжелый, — коротко ответил серьезный Вова с потухшей сигаретой в уголке рта, а капли дождя сочились тонкими струйками со лба.

— Тебя подвезти? — вмешалась в быстро заглохнувший разговор Алена, наклонившись к брату, чтобы Вова получше увидел ее.

— Я тебе всю тачку перемажу, бензином месяц вонять будет, — сказал Вова, не проронив ни толики эмоции.

Алекс быстро переглянулся с сестрой.

— Потерплю, — повторила Алена, не выказав удивления. — Садись.

Вова открыл заднюю дверь подчеркнуто аккуратным движением и сел, деликатно поставив пластиковую канистру на колени.

— Алекс, это Вова. Вова, это Алекс.

Алена представила ребят друг другу, сделав сопутствующий жест рукой. Парни синхронно закивали в честь знакомства, но руки никто не протянул. Вова прекрасно помнил Алекса. Алекс прекрасно не помнил Вову.

— Тебе куда? — уточнял Алекс, истово надеясь на скоротечность поездки.

— Полтора-два километра по прямой, — басил Вова с заднего сиденья, прикинув расстояние на глаз.

Некоторое время молодые люди ехали молча. Алекс решил нарушить безмолвие, зная, что сестра не любит, когда он ведет себя пренебрежительно с «низшими слоями населения», как он сам любил говорить.

— Зачем канистра? — симулировал интерес Алекс, пока Алена аккуратно рассматривала Вову в изогнутый прямоугольник зеркала.

— Вы будете смеяться, но в ней бензин. А иду я с заправки. Там я его купил. Теперь залью его в бак своей машины.

В горле першила натянутость разговора.

— Мастерский план, — скрипел негодованием Алекс, не терпящий даже намека на иронию в свой адрес. — А не проще ли заправлять именно саму машину?

— Проще, — огрызался воинственной непроницаемостью Вова.

— Ну так? — чересчур сильно хмурился Алекс.

— Машина отказалась доехать до заправки, — выдохнул пресыщенные апатией слова Вова. — А вот, кстати, и она стоит.

— А где машина-то? — ухмыльнулся Алекс, облив ожидаемым презрением темно-синее авто отечественной сборки, понуро стоящее у тротуара на «аварийке».

— Хорошая шутка, — утвердительно кивнул Вова. — Но есть новая: «„АвтоВАЗ“ отозвал тридцать миллионов своих машин с формулировкой „потому что они все хуйня“».

— Самокритично! — раскатисто рассмеялся Алекс.

На долю секунды Вова показался ему неплохим малым, ведь он смог его рассмешить. Но эта притворная видимость улетучилась вместе со смехом. Алена тихо хихикала, больше по инерции смеха брата, нежели исходя из уничижительного отношения к простенькому автомобилю Вовы.

— И раз уж все мы здесь сегодня собрались, я бы хотел попросить о небольшой услуге. Включите кто-нибудь раздачу Интернета на своем айфончике. И скажите пароль. Мне нужен Интернет, а его у меня нет, — Вова полез в карман за телефоном. — И я бы вам не советовал спорить с человеком, у которого при себе канистра с бензином.

— А ты опасен, — Алекс полуразвернулся к Вове. — До скольки разгонял свое тачло? До отсечки давал?

Разговоры о машинах стирали для Алекса социальные и прочие рамки.

— До отсечки очка. До ста пятидесяти норм идет. Запас газа был, но запаса жизни могло не хватить, — со знанием дела рассуждал Вова, достав из кармана темных джинсов «двойной» телефон — первый, поменьше, был приклеен синей изолентой ко второму, что побольше.

— Это что за модный гаджет? Типа два сенсорных экрана? Типа йотафон самопальный? — скептически скривился Алекс очумелости Вовиных рук.

Алена, удивившись не меньше брата, лишь тактично изогнула брови и коротко вздрогнула глазами.

— Аппарат из серии «Как тебе такое, Илон Маск?» На большом сдох аккум, а на «китайца» его сложно найти, — Вова с презрением презентовал собственное изобретение. — А на мелком нормальная батарея. Теперь она питает оба телефона. Просто два провода между ними. И никаких невидимых красных линий, а все работает. Могу сам себе звонить.

— Да ладно?! — опешил Алекс.

— Прохладно.

Вова набрал свой номер на маленьком телефоне, затем перевернул его, а вызов принял уже на большом, включив громкую связь. «Алло», — сказал он в маленький телефон, и через долю секунды слово повторил его же голос, пропущенный через аналогово-цифровую матрицу и громкую связь.

— Красава, медиум! Это пять! — утвердительно покачал головой Алекс.

— Это дно на самом деле.

Вова хмурился, отвращенный призрачной изобретательностью и оскорбленным желанием экономить.

— Алена, включила?

— Да, — Алена, посмеиваясь, смотрела на чудо-гаджет в руках Вовы «пятикопеечными» глазами. — Пароль: fifa7777.

— Хороший пароль. Жизненный. Есть контакт.

Повисла уютная, молчаливая пауза под аккомпанемент мелко сыплющего крупицы небесной воды дождя.

— А зачем тебе Интернет вот прям в этот самый момент? — вновь озадачился Алекс.

Непроглядная замысловатость Вовы вызывала у него много вопросов.

— Это очень большой секрет. Но… — Вова осекся, нахмурившись.

На большом телефоне заиграла мелодия песни Майкла Джексона Smooth criminal. Заиграла многоголосой полифонией, как на самых древних, дореволюционных мобильниках. Алена и Алекс синхронно изумились подобному технологическому архаизму, переглянувшись.

— Теперь вынужден покинуть вас, мне пришел заказ в такси, спасибо за помощь, снимаю шляпу.

Вова торопливо изобразил поклон.

— А ты тот еще весельчак, хоть по тебе и не скажешь. Пока-пока! — прощалась улыбчивая Алена.

— Удачи тебе, интроверт. Тьфу ты, экстрасенс или как там… — безразлично бросил Алекс, развернувшись вперед.

— И так, и так верно.

Вова поспешно покинул автомобиль.

— Ты на шиповке ездишь? Снег уже сошел как пару дней, — укоризненно заметил Алекс, вновь приспустив плавное чернокно. — И корд торчит из резины. Опасно так ездить.

— Есть вещи на дорогах и поопаснее, — недвусмысленно намекнул Вова, не обернувшись.

Алекс намека не понял. Мерседес плавно тронулся, а Алена искоса наблюдала в зеркало, как Вова спешно заливал кровь-бенз в тело своей бездыханной машины.

Конец ознакомительного фрагмента.