Эгоист

Эдмунд

— Мне заехать за вами, мистер Райт? — спросил водитель.

— Нет, думаю, я приеду с ребятами. Спасибо, — ответил я и вышел из машины.

Я прошел через всю очередь и зашел в клуб. Меня знали все, поэтому у меня всегда был ВИП-билет на проходы в подобные заведения.

В какой-то момент жизни я перестал любить ночные клубы, это уже не забавляло, особенно когда на меня вешались девушки легкого поведения.

Я прошел вдоль зала и направился на второй этаж, где был танцпол, люди сидели в открытых комнатах и… творили безумие.

В конце зала я встретился с Сандрой.

— Привет, — грустно произнесла она.

— Что-то случилось? — Я приобнял ее за плечи, и мы присели на диван.

— Шон опять употребляет… — начала она, и я видел, что эта тема ей совсем не нравилась.

Я не мог назвать Сандру легкодоступной, но и порядочной ее назвать язык не поворачивался. Золотая середина, что ли…

— Где он?

— В туалете, нашел дилера и пошел выкупать порошок.

Я нервно сглотнул.

— Надо его найти, — привстал я, но она меня остановила.

— Не стоит, поверь, он сейчас не в лучшем состоянии…

— Что с ним происходит?

— Проблема в семье, родители разводятся.

— И это плохо?

— Да, Эдмунд. Шон любит своих родителей, и, представь себе, ему больно видеть, как спустя двадцать семь лет они разводятся со скандалами и обидами.

— Ну или он просто расстроен, что его карточка перестанет пополняться, так ведь?

Я знал, что Шон полностью зависел от своего папаши. Хоть мы и были почти ровесниками, он так, к сожалению, и не познал, что такое труд и какова цена денег.

— Зачем ты так говоришь о нем? Он же твой друг…

— Сандра, я говорю правду, хватит обвинять меня в этом. Он не подросток, он взрослый человек, который продолжает жить за отцовский счет.

— А ты не так живешь?

— К твоему сожалению, нет. Если ты забыла, я напомню, что мои родители переехали в Нью-Йорк, мой отец держит свой бизнес, а я держу здесь свой. Есть еще вопросы?

— Но ведь это все построил твой отец…

— Да какая разница? Я его сын, и раз отец посчитал нужным привлечь меня к своей компании, значит, он надеется на меня и уверен во мне.

— Ты ничего не понимаешь…

— Это ты ничего не понимаешь, Сандра. Ты защищаешь наркомана! — стал я переходить на повышенный тон. — Твой друг в один день умрет.

Я ушел. Направился в уборную, предполагая, что Шон там, но никого не обнаружил.

— Какие люди, Эди! — обнял меня сзади пьяный Кевин. Мы с ним учились в одном университете, и этот засранец все время подставлял меня. Признаться честно, мы люто ненавидели друг друга.

— Сколько можно называть меня «Эди»? — оттолкнул его я, отчего тот влетел в стену.

— Ты че творишь?

— Приди в себя, Кевин, снова вкидываешься?

— Может, мне хочется откинуться, как твоему дружочку Шону, — рассмеялся он.

— Где он? — Я прижал его к стене и взял за грудки.

— А знаешь, теперь я точно понял, вы и правда голубки. Из-за этого наша миленькая Сандра остается неудовлетворенной, — продолжал смеяться он, за что я врезал ему кулаком прямо в челюсть; кажется, у него вылетел зуб; Кевин упал.

— Ты что, рехнулся?

— Я задал тебе вопрос! Где Шон? — давя ему обувью на горло, спросил я.

— Твой любовник на крыше, — прохрипел он, за что я врезал ему еще раз ногой в живот.

Я помчался на выход к лестнице и забрался на крышу; теперь я точно знал, чем все закончится. Наверху увидел Шона, который сидел в позе лотоса, и с ним рядом еще парочка неадекватных людей, явно наркоманов. Только этого мне сейчас не хватало…

— Шон! — окликнул я его и медленно подошел.

— Я думал, ты не придешь, — посмотрел на меня друг невидящим взглядом.

— Что ты принял? — подошел я к нему ближе.

— Не подходи, Эд. — В его руках был шприц, который Шон поднес к вене.

— Что ты делаешь? — крикнул я. — Ты же мне обещал! Шон!

— Ха-ха, ты тоже мне многое обещал, Эдмунд, одно из главных: «Я никогда тебя не брошу», — пародируя мой голос, произнес он. — А что в итоге? Тебе важен только ты сам! Твои грязные деньги и эти падшие телки. — На его глазах появились слезы. — Ты предал меня!

Шон встал и направился к краю крыши.

— Остановись! Давай поговорим!

— Мне надоело каждый раз разговаривать с тобой. Меня уже тошнит от того, что я почти каждый день вижу, как Сандра плачет, моя жизнь превратилась в ад, родители ни во что меня не ставят, я никому не нужен!

Я сделал шаг к нему, выставив руки вперед.

— Ты нужен мне, Шон! Ты мой единственный лучший друг!

— В этом вся и проблема Эдмунд, я думал, что твой лучший друг…

— Только тебя я смог впустить к себе домой, только ты знаешь меня настоящего, можешь выслушивать часами всякую чушь, которую я тебе говорю, только ты меня и понимаешь, Шон. Разве в этом есть что-то плохое?

— Ты так и ничего не понял, Эдмунд. Твоя жизнь состоит из тусовок, денег, однодневных женщин… Твой отец рассчитывает на тебя, ты успешный бизнесмен и важен окружающим. Ты не можешь понять, что значит быть одиноким, никому не нужным и никем не понятым! А ты… ты продолжил жить как раньше, сделал вид, что у меня ничего не происходит. И когда я понял это, понял, что тебе все равно, как и всем остальным, тогда в моей жизни появились прекрасные друзья, которые разбили мне жизнь на «до» и «после». Знаешь, как их зовут? — Он истерично засмеялся. — НАР-КО-ТИ-КИ! — И попятился к краю.