Эгоист

— Да, господин! — произнесла девушка и стала стягивать с себя кружевную ткань.

Эдмунда всегда привлекали худенькие девушки с ярко выраженными ягодицами и большим бюстом, но в последнее время ему это все начинало надоедать. Да, они были по-своему красивы, но, видя его, богатого и щедрого, они превращались в одинаковых, будто куклы, созданий. Словно изготавливались на одной фабрике, отвечая требованию «как понравиться Эдмунду Райту». Каждая хотела, чтобы он забрал ее с собой. Ему же хотелось чего-то другого: простого общения и хорошей жизни, как у всех.

В обычной жизни на его пути встречались только модели и девушки, чьи родители заведовали крупными корпорациями.

Девушка, сняв с себя абсолютно все, стала медленно ползти на четвереньках к своему господину. Что касается секса, Эдмунд обожал доминировать: он любил видеть в женском поле не только восхищение, но и страх, особенно когда дело доходило до постели. Но не каждой красивой особе выпадал шанс попасть в кровать к самому мистеру Райту, он выбирал только тех, кто его правда чем-то завлек или удивил. Часто дело всегда доходило лишь до того, что девушки снимали его напряжение, и он уходил, оставляя за собой не только деньги за обслуживание, но и большие чаевые сверху.

Грубая мужская рука схватила тоненькую шею; он сжал ее, отчего поток воздуха уменьшился, но девушка не подавала виду. Он долго смотрел в ее ярко-голубые глаза и пытался найти в них что-то, за что можно было зацепиться, сделать так, чтобы мозг понял: она другая, но все было тщетно. Те же глаза и та же пустота. Она потянулась к нему за поцелуем, но он отвернулся.

Нутро ни одного мужчины нельзя изменить, любой из них подвластен искушению и соблазну, эти страшные грехи ходят за ними по пятам, поглощая мысли и заставляя снова согрешить.

Эдмунд не являлся исключением, он любил разнообразие и открыто об этом говорил. Хоть ему и было почти тридцать, ни о каком создании семьи речи не шло. Он практически уверился, что состарится в полном одиночестве.

Происходило это из-за того, что он не верил в любовь. Да, у него был пример — родители, но он считал это исключением.

Как бы глупо это ни звучало, но Эдмунд верил, что существуют неприступные девушки, похожие на бутоны роз или тюльпанов, что раскрывались не сразу. Возможно, если бы ему попалась такая же девушка, как из сказки «Красавица и Чудовище», то он бы точно поверил в любовь.

Он не заметил, как чуть не задушил девушку перед собой, сжимая ее горло.

— Господин… — задыхаясь, произнесла она, и его рука ослабла. Девушка стала судорожно глотать воздух и кашлять.

— Пошла вон! — грубо проговорил Эдмунд, и та сразу же выбежала из комнаты.

Он был зол, сжал кулак и нанес удар по стеклянному столу; тот моментально треснул и разбился на тысячу осколков. Злость Эдмунда выглядела страшно, а он ненавидел, когда его внутреннее эго не получало то, что ему надо. Его заводил страх и мольба о пощаде, и, скорее всего, если бы не родители, он бы стопроцентно стал серийным убийцей. Он хмыкнул над глупостью собственных мыслей.

Одиночество поглощало его, и он терялся в нем, оставляя реальный мир и людей. Он не считал себя хорошим, у него был отвратительный характер, грязные и пошлые мысли. Но что, если даже такой, как он, все же…

Его мысли прервал Оскар.

— Эдмунд, что произошло? — поинтересовался он, входя. — Что эта тварь тебе сделала?

— Ничего… — Эдмунд попытался успокоить свой пыл и, сделав глубокий вдох и выдох, повернулся к другу.

— Все нормально?

— Да, сейчас я спокоен. — Он откинулся на спинку кресла.

— Я выгоню ее прямо сегодня.

— Не стоит… Она не виновата, дай мне кого-то, кто уже был со мной, и будь любезен принести мне виски с сигарой.

— Как скажешь, — ответил Оскар и ушел, оставив Эдмунда в полном одиночестве.

Через несколько минут в комнату зашла женщина, что обслуживала его на прошлой неделе.

— Прошу, мой хозяин. — Она подошла к нему и встала на колени.

— Я скучал по тебе, — хрипло сказал он и, потянув ее резко за волосы, стал целовать, грубо и некрасиво, он получая от этого огромное наслаждение. — Развлеки папочку, — забрав с подноса виски и сигару, он сел в кресло и стал наблюдать за женщиной, за ее фигурой, движениями, слишком открытыми позами…

Джоанна

Я решила прогуляться ночью возле дома; ночной воздух умеет успокаивать. Я надела наушники и пошла по району, дошла до парка, присела на лавочку и просто закрыла глаза. Ветер окутывал мое тело, словно давая понять, что оберегает меня…

Но как только я захотела отпустить все мысли и насладиться мгновением, в голове сразу появились картина сегодняшнего дня. Мистер Райт с его крепкой, накачанной фигурой, на крутом авто, смотревший на меня темными, полными стального холода, глазами… Такой соблазнительный и сильный… А его аромат… Я вдруг поняла, что мои мысли зашли не туда. Да, возможно, меня привлекали такие мужчины, но я понимала, что они на таких, как я, не смотрят…

Мне позвонила мама.

— Алло, — продолжая сидеть с закрытыми глазами, ответила я.

— Ты далеко ушла?

— Нет, я в парке.

— Уже поздно, и тебе опасно гулять одной на улице.

— Мам, кому я нужна, ты видела, как я одета?

— Джо, ты опять за свое?

— Извини, я уже иду.

Мама прокашлялась.

— Эм-м-м… Если я дам тебе ключи от машины, ты сможешь ее заправить?

Кажется, мама настолько не хотела лишний раз садиться за руль, что решила вновь дать мне машину, несмотря на то что наверняка догадалась, кто был виновником аварии.

— А разве заправка сейчас работает? — спросила я.

— Да, помнишь, у дяди Эндрю? Она круглосуточная, поезжай туда. Мне завтра утром надо рано выехать, и я не успею, а тебе все равно делать нечего.

— Хорошо, я сейчас приду, — ответила я и направилась обратно.

У меня были мысли о том, что мама не просто так решила отправить меня ночью заправлять машину, но спрашивать не хотелось.

Подойдя к дому, я взяла ключи и, заведя машину, поехала к дяде Эндрю.

На заправке я заметила стоявшую там дорогую машину, что-то вроде «мерседеса» — кто-то реально приехал в эту глушь заправляться?

— Дядя Эндрю! Ау! Это я, Джоанна! — кричала я, но никого не было.

Машина, стоявшая сзади, была полностью тонированная, отчего у меня прошел табун мурашек: интересно, там кто-то сидит?

Я стояла лицом к окошку дяди Эндрю и просто боялась повернуться, особенно после того, как услышала звук открывающейся двери…