Всё из-за тебя, Итан

Проходит, кажется, целая вечность, пока мама с папой и примерно двадцатью пухлыми сумками на каждого наконец не появляются из магазина.

— Ой, Дейв, мы забыли взять что-нибудь от пауков, — говорит мама. — Не мог бы ты…

— Конечно, — бормочет папа, выстраивая сумки на краю тротуара у моих ног, и тащится обратно в магазин.

Мама нависает надо мной, приглаживает мою кудрявую чёрную шевелюру.

— Ну и что ты пока думаешь о…

— Лара? Лара Померой, это ты?

Я поднимаю глаза и вижу, что к нам направляется платиновая блондинка в обрезанных джинсах и майке. Длинные ноги, плечи и лицо розовеют ожогами, делая её похожей на гигантского фламинго.

— Грета? Грета Кэрроуэй? — неуверенно откликается мама.

— Надо же, вспомнила! — восклицает женщина, заключая её в объятия. — Лара Померой! Поверить не могу!

— Я теперь Трюитт. Муж в магазине, а это мой сын Итан. — И мама машет рукой, чтобы я поднимался. — Итан, это миссис Кэрроуэй.

— О, уже мисс Кэрроуэй, — растягивает слова женщина. — Мистер Кэрроуэй пару лет назад свалил на «грейхаунде»^[2] в Орландо.

Потом она протягивает холёную руку.

— Рада познакомиться, красавчик. Мы с твоей мамой вместе в школу ходили. А моя дочь Сюзанна… — Мисс Кэрроуэй оглядывается. — Сюзанна! Заканчивай уже болтать, иди поздоровайся.

Из-за припаркованной машины выходит девочка, её лицо наполовину скрыто телефоном, пальцы бегают по экрану.

— Что за манеры, а? — кудахчет мисс Кэрроуэй. — Сюзанна, это… эм… Идан?

— Итан, — коротко поправляет мама.

Трудно представить, что они с мисс Кэрроуэй ровесницы: седина и морщинки вокруг глаз делают маму старше.

Сюзанна в последний раз щёлкает по экрану, вероятно, нажав «отправить», потом наконец опускает телефон. «До чего похожа на куклу», — первым делом думаю я: аккуратно завитые светлые волосы вокруг личика-сердечка, глаза словно нарисованы небесно-голубой краской. На ней верх от купальника и белые шорты, через руку небрежно переброшено полотенце.

— Привет! — говорит она, оглядывая меня с ног до головы.

— Привет, — откликаюсь я, пугаясь собственного сиплого голоса.

— В каком Итан классе? — интересуется мисс Кэрроуэй.

— В седьмом. В следующий понедельник первый раз в новую школу.

— Ну разве это не отпад?! Сюзанна тоже в седьмом классе! — Мисс Кэрроуэй кладёт руку дочери на плечо. — И может с первого же дня подружиться с Игоном.

— Итаном, — повторяет мама.

— Итаном, точно. А ты чего вернулась? — спрашивает мисс Кэрроуэй, плотоядно облизнув губы. — Причина снова забраться в эту дыру должна быть чертовски веской.

Сердце на секунду останавливается. Мне совсем не нравится, как мисс Кэрроуэй смотрит на маму: словно та что-то скрывает. Но мама отделывается обычной отговоркой.

— Мы с Дейвом оба всё равно работаем дома, а папа с годами сдал, вот мы и решили, что помощь ему не помешает.

— Да уж я думаю. Знаешь, мы-то его и в городе-то почти не видим. Годами. С тех пор, как…

Но мама прерывает мисс Кэрроуэй, продолжая перечислять ложные причины, а я перевожу взгляд на Сюзанну, которая учится…

— Вы откуда переехали? — спрашивает она наконец.

— Из Бостона.

— О, это реально круто. — Она вскидывает бровь, как бы показывая, что впечатлена. — А я всегда здесь жила. К нам новенькие почти не приходят. Какой была твоя старая школа?

— Ну, знаешь… Скучной.

— Мне об этом не рассказывай, — закатывает глаза Сюзанна. — Но держу пари, у тебя там куча друзей была, правда? С первого взгляда видно.

Я не знаю, что на это ответить, и просто опускаю голову, но стразы на шлёпанцах Сюзанны блестят на солнце так ярко, что приходится щуриться. Отвожу глаза, пожимаю плечами — единственный ответ, который приходит в голову.

— Не беспокойся, — говорит она. — Уж я позабочусь, чтобы ты знал, с кем тусоваться. Можешь за обедом подсесть ко мне, я тебя всем представлю.

При мысли, что Сюзанна станет демонстрировать меня, как новую куклу в телерекламе, я скептически морщусь, но вовремя ловлю себя на этом и только неохотно бурчу: «Ладно», изо всех сил желая, чтобы папа наконец покончил с хозяйственными покупками и мы могли ехать домой.

И это срабатывает. Едва Сюзанна открывает рот, чтобы ответить, как я слышу мамин голос:

— А вот и папа. Пойдём, Итан.

— Приятно познакомиться. — Мисс Кэрроуэй протягивает руку, несмотря на то что обе папины заняты. Тот устало улыбается и пытается освободить от сумок хотя бы правую. — Мы с Сюзанной сейчас в бассейн. Присоединитесь?

— Спасибо, — качает головой мама. — Но нам действительно пора.

— До скорого, — говорит Сюзанна, растягивая в улыбке накрашенные губы. — Не забудь: в понедельник.

— Ага, — отвечаю. — Счастливо.

И только когда они разворачиваются и удаляются, покачивая бёдрами, я понимаю, что дрожу, что мама за всё время разговора так и не убрала руку с моей спины и что теперь она ведёт меня к машине.

— Похоже, эта Сюзанна очень милая. Вы довольно долго болтали.

Дольше, чем с кем-либо из ровесников с того самого случая, вот что она имеет в виду.

— Типа того.

— Твоя подруга? — спрашивает папа.

— Ужасная женщина, — едва слышно бормочет мама. — По крайней мере, была в старшей школе. Но уверена, дочка у неё очаровательная, — добавляет она, мельком взглянув на меня.

Потом протягивает мне несколько сумок, чтобы я сложил их в багажник, и шепчет:

— Здесь тебе будет легче, дорогой.

Я киваю, хотя в глубине души очень в этом сомневаюсь.