Мир, которого нет

Он был молод и талантлив. Усидчив — до невероятности! И всегда был готов воспринимать что-то новое и незнакомое. Пойти пешком за полсотни миль, чтобы выслушать заезжего мастера — легко! Просидеть все праздники, разглядывая какой-то непонятный механизм — вообще без проблем. Молодой парень — но чурающийся дружеских вечеринок с такими же, как и он сам, подмастерьями. Избегающий общества весёлых девиц и вечерних попоек с друзьями.

Но в то же время, никто другой так не разбирался во всевозможных механизмах и устройствах. Именно ему, как правило, и поручалась самая сложная работа по ремонту и восстановлению сломавшихся или неправильно работающих машин и прочих агрегатов.

Но его страстью — пожалуй, единственной, были все, же часы.

Парень подолгу просиживал за верстаком, разглядывая их устройство и вникая во все хитрости и тонкости работы часовых дел мастера.

Мастера, которым он не являлся.

Он был подмастерьем, обязанным отработать в мастерской хозяина не менее десяти лет. И только тогда — да и то, с соизволения всех членов гильдии, — он имел право на экзамен.

Формально — имел. Многие, очень многие так всю жизнь и проходили в подмастерьях.

Согласно правилам гильдии, держать экзамен на звание мастера можно было лишь после десяти лет работы подмастерьем. И крайне желательно, чтобы экзаменуемому было бы не менее двадцати пяти лет! Не говоря уже обо всех прочих условностях…

Гильдии попросту не требовалось такое количество мастеров — её всё и так устраивало. Мастерами становились, как правило, дети старых мастеров — и дело не выходило за пределы семьи.

Да и то сказать, деньги даже и на экзамен требовались немалые!

Сделать (за свой счёт!) хорошие часы, чтобы качество работы было бы по достоинству оценено всеми мастерами гильдии — задачка непростая! Выдержать экзамен, устроить пирушку для всех членов гильдии — это тоже ложилось весьма тяжелым грузом на юношеские плечи.

И народ предпочитал оставаться в подмастерьях. На выпивку и пирушку деньги есть, девушки любят — чего ещё надо-то? На более-менее нормальную жизнь хватает, так что можно не особо напрягаться.

Так бы всё оно, наверное, и продолжалось, но… случаи бывают разные.

Гордостью города, как и владеющего им герцога, являлись часы.

Точнее, не просто часы, сложное и весьма громоздкое устройство. Оно не только передвигало стрелки на четырёх циферблатах, но и приводило в действие сложный ансамбль из красивых резных фигурок, которые в условленное время показывались в окнах часовой башни. Пели механические птицы, взмахивал крыльями дракон, раскланивались фигурки людей и взмахивали своими алебардами механические стражники.

Было чем гордиться! И герцог это хорошо понимал.

Правитель, который может себе позволить держать мастеров только для создания таких вот диковин, у которого достаточно сил и средств, чтобы заниматься ещё и такими вот штучками… Прочие проблемы у него либо уже решены, либо не являются для него сколько-нибудь существенными.

И он всегда, как бы невзначай, приводил своих гостей на городскую площадь — и как раз в то самое время, чтобы они могли полюбоваться на красивое зрелище. Полюбоваться — и призадуматься.

По этой причине семья мастера, некогда создавшего это чудо, ни в чём уже долгое время не нуждалась. Его сын, ставший часовых дел мастером после смерти отца, занимался исключительно этим механизмом.

Ну, как занимался…

Гири вовремя наверх поднимал, чтобы механизм исправно работал. Смазывал там что-то — на что отец ещё когда указал. Мусор выметал. Впрочем, мусор он доверял подмастерьям, которых регулярно отряжали для этого прочие мастера. Все прекрасно понимали важность бесперебойной работы городских часов. Со временем даже процесс поднятия гирь доверили приходящим подмастерьям — подав это как великую честь для немногих избранных!

Следует ли упоминать о том, что молодой парень не единожды подолгу сидел около крутящихся шестерёнок, тщательно вникая в особенности их работы? Ему даже доверили смазывать некоторые механизмы!

И пока молодой «мастер Бардман» вкушал радости жизни, скромный подмастерье Вилем в это время выметал мусор изо всех уголков большой часовой башни.

Механизм и впрямь был громаден! Он занимал четыре этажа — и долгое уже время исправно трудился, отсчитывая время и радуя горожан и их гостей приятным зрелищем.

Но. Вечными могут быть только неприятности. Всё же прочее, рано или поздно, приходит к логическому завершению.

Часы — встали.

В тот самый момент, когда герцог ожидал важного (и даже очень!) гостя. С которым у него долгое время наблюдались, так сказать — разногласия. Иногда выражавшиеся в грохоте пушечных выстрелов. И ударить в грязь лицом — было совершенно невозможно!

«Через неделю часы должны идти!» — приказ герцога был абсолютно конкретен и никаких двойных толкований не допускал.

«Мастер Бардман» полез, обливаясь потом, наверх. Но щедрое поливание маслом всего, до чего он только мог дотянуться, никаких результатов не принесло. Поднятые наверх гири тоже не смогли заставить механизм работать.

Срочно собравшиеся мастера гильдии с некоторой оторопью взирали на четыре этажа механизмов! Многие из них сюда вообще попали в первый раз и теперь озадаченно чесали в затылке, прикидывая всевозможные варианты вовремя спихнуть с себя ответственность.

Авотфиг — городские стражники с самого утра встали около их домов. И все понимали, что унести-то ноги, может и получиться, а вот всё нажитое за долгие годы добро точно останется здесь!

Поводов для веселья категорически не имелось. Надо было что-то решать — и срочно!

Прошёл час, второй… В очередной раз послали за пивом — решения так и не находилось.

Вариантов пригласить кого-нибудь из соседнего города — не существовало в принципе. Во-первых, таких мастеров там точно не имелось. А во-вторых, на это попросту не было времени! Герцог дал конкретный срок — не позднее, чем через неделю часы должны работать!

— А позволено ли мне будет сказать уважаемым членам гильдии несколько слов? — внезапно подал голос один из подмастерьев (один из тех, что за пивом бегали).

— Что?

— Это кто такой вообще?

— Открыть рот на собрании мастеров?

— Да как он только посмел!

Но тут поднял руку один из собравшихся.

— Я знаю этого парня. Он неглуп! Пусть говорит!

Ну, хуже от этого точно уже не стало бы… старший гильдеец махнул рукой — говори!

— Я берусь починить часы.

Что?!

Народ попросту дар речи потерял!

— У тебя всё в порядке с головой? — сухо осведомился один из почтенных мастеров. — Да как ты…

— Осмелился? Да вот, рискнул… Кроме меня этого не сможет сделать никто. Впрочем, не стану настаивать… — парень пожал плечами и повернулся, собираясь уходить.

— Стой! Что ты за это хочешь?

— Звание мастера.

— Это невозможно! Ты не проработал ещё десяти лет! — выкрикнул тот мастер, у которого трудился Вилем.

— Да, я отработал всего восемь лет. Но я могу починить часы. А никто другой не сможет.

— Ты будешь работать под руководством мастера Бардмана! И только так!

— Чтобы ему досталась вся слава, а мне пара монет? Нет. Или я работаю один — и за всё отвечаю своей головой, или…

— Ты будешь наказан кнутом за свою дерзость!

Парень кинул.

— Не проблема, я готов пойти с вами в ратушу прямо сейчас. Полагаю, что судья с интересом выслушает то, что я ему скажу. Так что, кому из нас в итоге присудят кнут… это ещё вопрос!

— Ты наглец! — вскипел доселе молчавший глава гильдии. — Пользуешься случаем… и трудным положением гильдии!

— Да. И что?! Я один такой умный тут? Или это позволено только мастерам?

Наступила тишина.

— Хорошо… — медленно кивнул мастер Горт. — Ты знаешь, на что идёшь. Совет мастеров не станет тебе помогать, и в случае неудачи отвечать будешь сам! К работе приступаешь через два часа.

Парень молча кивнул и вышел из комнаты.

— Ну, — повернулся почтенный глава гильдии к собравшимся. — Кто может мне что-нибудь о нём сказать? Предупреждая всех — это не обычный выскочка! И я хорошо это вижу! Рискнуть своей головой ради звания мастера… Что-то я не припоминаю подобных случаев! Ангус! Он ведь у тебя работал, так?

Мастер Ангус приподнялся со своего места.

— Ну… Да… Он работал в моей мастерской.

— И это всё? За восемь лет ты ничего в нём не разглядел? Откуда он вообще взялся, такой умник?!

— Он… Он жил у мастера Магнуса. Того ещё называли Часоглавом…

Словно холодный порыв ветра пронёсся по помещению! Некоторые из мастеров озабоченно нахмурились, что-то припоминая. Для большинства же присутствующих это имя ничего не говорило.

— Кто это такой? — поинтересовался один из них. — И чем знаменит?

— Магнус был членом гильдии механиков — как и все мы. Но… он был очень уж… странным. Да, несомненно, мастером! Но некоторые его поступки… привычки…

— Да и черт с ними! Про парня говори!

— Вилем жил у него в мастерской. Нет, он не был его сыном. Ученик… Никто сейчас и не помнит его родителей. После смерти Магнуса, он, разумеется, не мог наследовать его мастерскую — это не по закону. Он же не его сын!

— И ты взял его учеником… — кивнул глава гильдии.

— Подмастерьем.

— Неважно. Ты хоть понимаешь, что совершил? Ты обязан был сообщить об этом! Немедленно!

— Но… это же просто мальчишка…

— Ставший сразу подмастерьем? Даже не учеником? — Горт покачал головой. — До чего доводит жадность…

Уже выходя на улицу, глава гильдии повернулся к неприметному человеку, который всегда его сопровождал. Его присутствие стало уже настолько обыденным, что на него практически никто более не обращал внимания.

— Ты всё слышал… Надо осмотреть мастерскую Магнуса. Она сейчас опечатана, и по закону, вскрыть её можно только в присутствии судьи и чиновника из магистрата. Но…

— Я вас понял, мастер. Что я должен там искать?

— Всё, что может иметь отношение к виновнику сегодняшнего переполоха. Но будь крайне осторожен! Это может быть очень опасно! Покойный не отличался человеколюбием. Насколько я знаю, даже среди членов гильдии воров существует негласный запрет на кражу из этого дома. Они, в своё время, уже похоронили несколько таких глупцов. Но формально — их нашли мертвыми на улице, вне пределов дома. Так что никаких вопросов его хозяину никто и не задавал…

Спутник мастера кивнул, ему всё было понятно.

— Но как-то же её опечатали?

— Насколько я помню, внутрь никто не входил. Дождались, когда мальчишка выйдет на улицу — и заперли двери, наложив печати.

— На замок?

— Нет, ведь ключей ни у кого не было. Просто забили досками, приколотив их гвоздями. Закрыли и окна, прибив на них деревянные щиты.

Явившийся наутро к часовой башне посланец герцога не увидел там никого. Постучав рукояткой кинжала в дверь, он громко окликнул тех, кто, по его мнению, должен был сейчас в поте лица исполнять повеление его хозяина.

Но никто не отозвался.

На повторный окрик сверху высунулась чья-то взъерошенная голова.

— Кому там делать нечего?

— Ты кто? — удивлённо воззрился на него посланец.

— Часы чиню…

— Спускайся и отопри дверь! Его светлость желает знать — как обстоят дела с ремонтом?

— Сейчас…

Спустя некоторое время за дверью затопали башмаки, лязгнул засов — и она приоткрылась.

Перед посланником стоял молодой парень в запачканной одежде.

— Что так долго? У меня есть дела и помимо этого поручения!

— Так нет тут больше никого… я один.

— В смысле — один?! А где все мастера из гильдии?!

— Откуда же я знаю? Вчера ещё ушли…

Придворный вскипел!

— Так! Собирайся — пойдешь со мной!

— Куда это?

— Если я расскажу об этом герцогу, то он попросту в такое не поверит! Вот, ты и подтвердишь! Хотя… у тебя есть во что переодеться?

— Некогда мне туда-сюда ходить. Кто будет часы ремонтировать?

— Тут так много работы?

— Пошли, покажу…

И в течение получаса посланника протащили по всем четырём этажам! Подробно пояснив реальное положение дел. Вилем не стеснялся в убийственных характеристиках относительно мастера, который тут всем заправлял.

— Все доски и балки пола под механизмами пропитаны маслом. Упадет свеча — башне конец! Я как-то даже и не могу предположить — для чего его сюда столько лили? А вот некоторые механизмы — вообще непонятно на чём держатся, всё давно проржавело и прогнило. А под колоколом лучше даже и не дышать, не то что ходить… там доски такие трухлявые…

Обалдевший посланец присел на ступени лестницы, снял берет…

— Что же я скажу герцогу?

— Правду.

— Часы можно починить?

— Да. Это будет трудно, но я сделаю. Порукою тому будет моя голова.

Придворный только усмехнулся — плата представлялась ему совсем неравнозначной. Государственные интересы — и голова какого-то мастера… смешно даже сравнивать!

О чём он и поведал собеседнику.

— Так я ещё не мастер… подмастерье.

— Что, во всей гильдии механиков не нашлось никого, кто взялся бы за столь серьёзную работу?

— Чтобы поставить на кон свою голову? Они все хотят жить — и жить хорошо!

— А ты, стало быть, не хочешь?

— Я готов рискнуть, — пожал плечами парень.

— Так… ладно! Что тебе нужно для работы?

— Еда и питьё — чтобы на рынок не ходить. И не тратить на это время. Пара человек, которые станут выносить мусор. Доски пусть привезут — потом надо будет пол перестелить. Инструмент у меня свой, железо есть, а в пристройке имеется горн — с остальным я справлюсь.

Посланник кивнул. Слов на ветер он бросать не стал, показав, что является человеком дела.

И явившийся вечером посмотреть на башню один из подмастерьев был немало ошарашен, увидев на подходе пару стражников, которые недвусмысленно послали его куда подальше. А из подъехавшей на его глазах телеги дюжие мужики стали выгружать доски и что-то ещё.

В башню гостя, разумеется, не пропустили. А когда он стал настаивать, что прибыл по поручению главы гильдии, ему недвусмысленно пояснили — где именно, и в какой компании домашних животных, стражники означенного главу видели.

Лезть на рожон подмастерье, разумеется, не стал. Вернулся и обо всём подробно доложил. Спешно было созвано собрание мастеров, и где-то после обеда, уважаемые мессиры смогли, наконец, обменяться мнениями по данному вопросу.

Ни к какому конкретному выводу никто так и не пришёл. Договорились послать депутацию к герцогу — прояснить ситуацию с ремонтом. Ибо делать вид, что ничего не происходит, было уже невозможно.

Долгое время препирались относительно состава депутации. То, что в неё будет входить глава гильдии, даже не обсуждалось. Но он же не может пойти один — это проявление непочтения к персоне герцога! Его непременно должны сопровождать и прочие уважаемые мастера.

Должны-то должны, но визит вполне мог закончиться где-нибудь в весьма неуютном месте — а вот туда никто категорически не хотел.

Короче, состав депутации с трудом сформировали только к обеду следующего дня. Идти во дворец было уже поздно, отложили это на утро.

А утром главу гильдии подняли с постели стражники — герцог выражал своё недоумение столь затянувшимся молчанием гильдии!

И пришлось главе срочно одеваться и топать во дворец в одиночку. Под присмотром хмурых сопровождающих. Не получилось прихватить с собою хоть кого-нибудь из тех, кого вчера выбрали с таким трудом. А может быть, затягивая принятие решения, они именно на это и рассчитывали?

Его светлость встретил гостя с плохо скрываемым раздражением. Сесть, разумеется, не предложил — и это было дурным предзнаменованием.

— Ну, мастер Горт, что вы можете мне поведать хорошего? За плохое не спрашиваю, я уже и так в курсе дела…

Главный гильдеец аж вспотел — хотя от слов властителя веяло буквально холодом.

— Мы…

— Не вы. А один из подмастерьев вашего мастера. И как прикажете это понимать? Лично мне приходят на ум две причины…

Герцог поднял руку и загнул палец.

— Первое — ваши мастера достигли столь невероятных успехов в своём ремесле, что для ремонта часов вполне достаточно привлечь одного из подмастерьев. Его уровня для этого вполне достаточно. Правда, возникает вопрос — отчего я не вижу никаких последствий этих успехов хоть где-нибудь? Гильдия механиков предпочитает зарабатывать на стороне? И где же?

Горт судорожно сглотнул — призрак обвинения в государственной измене замаячил где-то совсем близко.

— Второе. И, как мне кажется, наиболее понятное объяснение происходящего. Вы, дорогие мои «мастера» несколько зажрались! И утратили последние крупицы своего мастерства! Мой посланник осмотрел часовую башню. Чудом является то, что она вообще ещё стоит! Независимо ни от чего, те, кто ухаживал за нею раньше, будут изгнаны из города и изо всех наших владений. Их имущество будет конфисковано. И это, мой дорогой Горт, только начало! Вы меня знаете!

Глава гильдии, действительно, знал тяжёлый характер властителя…

И сам факт того, что он смог сегодня вернуться домой самостоятельно и своим ходом, можно было считать невероятной удачей!

А Вилем работал.

Из башни постепенно выносился всевозможный мусор, допоздна горел горн… сновали туда-сюда немногочисленные помощники, которых прислал посланник герцога. Да и он сам периодически наведывался в башню, чтобы уяснить для себя положение дел.

— Неужели всё тут настолько запущено? — спросил он у парня. — Как же оно вообще до сегодняшнего дня работало-то?

— Ну, просто запустить часы я могу относительно быстро… — пожал плечами тот. — Но навряд ли герцог будет доволен, если они снова встанут через какое-то время. Я хочу капитально отремонтировать механизм. Чтобы он, даже и при таком ненадлежащем уходе, смог бы проработать достаточно долго. Тот мастер, что когда-то его изготовил, думал, как я полагаю, точно так же.

Придворный только головою покачал.

— У тебя осталось пять дней! Успеешь?

— Если не будут мешать.

Собеседник понимающе кивнул. И уже через несколько часов у башни появились дополнительные посты стражников. А проезд к ней любых повозок был запрещён. Так — спокойнее! Для герцога. Проблемы горожан никого не интересовали.