Перевозчик

Завывая, словно выходящий из пике истребитель, машина-пылесос прошла мимо и продолжила свой полет, старательно всасывая бумажки и прочий уличный мусор. Роджер посмотрел на пустую кабину, где должен был находиться водитель, однако теперь там всем заправляла электроника, и рычаги двигались сами собой. Роджер подумал, что это здорово, однако тут же посетовал, что электронные мозги выживают человечество и скоро, возможно, вернувшись в свой бар, он не увидит Тони и будет вынужден выкрикивать номер своего заказа в микрофон.

И не факт, что электронные мозги поймут, что ему нужно.

Пришедший гость осмотрелся и сел за столик Роджера. Тот, даже не взглянув, понял, что это Янгер. Ну, а кто еще мог так незаметно подобраться, кроме бывшего коллеги?

— Я был несколько удивлен, Роджер.

— Ну и заткнись.

— Тони сказал, что ты переадресовал встречу.

— Заткнись, Джоу. Я готов принять твое предложение, а потому немного помолчи и дай мне попрощаться с такой простой и понятной жизнью.

Роджер вздохнул и одним глотком допил коктейль «Белоснежка».

— Ты принял решение?

— Не хватай так резко, меня стошнит, — скривился Роджер.

— Хорошо, — поднял руки Янгер, понимая, что дело в шляпе. — Я могу заказать себе кофе?

— Да хоть коня в пальто.

Роджер вздохнул.

— И не смей праздновать. Это не твоя заслуга. Совершенно не твоя.

— А чья?

— Молли Райдер. Пошли ей валентинку, она сделала за тебя всю работу.

— Ах вон что! Женщина-босс? — усмехнулся Янгер. — Официант, будьте добры, двойной эспрессо в шершавой чашечке!..

Официант услышал заказ и, кивнув, исчез на кухне.

— Шершавое любишь?

— Я думал, ты спросишь про Молли.

— Нет, с ней все ясно. Она потребовала от меня принять решение — сватала на свое место, а сама пошла на повышение.

— И что ты?

— А что я? Ты же мои досье до корешков выкушал, а наружка все штаны до дыр просидела.

— Ну да, конечно. Ты не любишь бумажную работу.

— При этом считаю тебя уродом и нашу контору неблагодарной.

— Но принял ее предложение.

— Вот именно.

Пришел официант и поставил на стол большую чашку кофе, подложив крохотную циновочку.

— Как прошло расставание? — спросил Янгер, ловя аромат свежего кофе и старательно экспертируя его составляющие — запах синтетических смол не замедлил проявиться.

— Хреново прошло. Она до последнего была уверена, что я мечтаю перебежать на ее местечко. Ну и самое главное, я был главным пахарем в их сельскохозяйственном кооперативе.

— Вообще-то, проблемы негров шерифа не колбасят, если ты помнишь. Если мы договорились, айда в застенок.

— Зачем?

— Подпись ставить.

— Кровью?

— Это зависит от того, хочешь ли ты попасть в штат, приятель.

— Нет, я предпочитаю остаться свободным человеком и не напрягать твою сморщенную задницу.

— Так уж и сморщенную? — оторвался от кофе Янгер.

— Короче, я тебя спасаю, приятель. Не нужно мне ваших погон и пенсий. Просто дайте хорошие деньги с нулями. Я нули просто обожаю.

— Сколько ты хочешь?

— А сколько ты предложишь?

— Пятьдесят тысяч…

— Тогда я скажу — два миллиона.

Янгер вздохнул и отодвинул кофе. В нем была подмешена какая-то синтетическая гадость, которую он не сразу распознал.

— Давай начистоту, Роджер, время дорого.

— Давай.

— Мне сказали, максимум — пятьсот. Давай сделаем вид, что мы бились до крови и вышли на четыреста пятьдесят.

— Четыреста семьдесят.

— Да и хрен с тобой, пусть четыреста семьдесят, а в бумагах, если хочешь, будет полмиллиона.

— А зачем мне на бумаге?

— Не знаю, может, для понтов. Девкам будешь показывать — хвастаться.

— Ладно, только перевод сразу после подписи договора.

— Нет, давай иначе. Я даю тебе две штуки предаванса, а главное время пойдет, как только ты отвалишь из космопорта.

— Покажи бабло, — потребовал Роджер.

Янгер вздохнул и достал пухлый кошель, откуда стал вынимать настоящие чипованные банком банкноты. Это были его личные деньги, и он отдавал их потому, что был уверен — Роджер уже не соскочит.

Роджер взвесил пачку и, не пересчитывая, сунул в карман.

— Мне это нравится, Янгер. Сегодня бухну, а завтра в полном твоем распоряжении.

— Ага, разбежался. Если бабло в карман положил — поехали в застенки.

— Всего-то закорючка, Джоу? Чего так напрягаться?

— Не закорючка, приятель. Как только ты взял деньги, ты начал работать. Поехали в застенки и прямо в лаб, там тиснем на твою шкуру донесение.

— Теперь вы это так делаете?

— А что, совать патрон в задницу приятнее?

— Не то чтобы очень, но пластик ни одна аппаратура не фиксирует, я катался, как хотел.

— Теперь это в прошлом, уже года три как в прошлом. Сейчас мы просто маркируем шкуру.

— Лазером?

— Лазером.

— А это больно?

— Нет, конечно. Мощности минимальные, чтобы промежуточные сканы на таможне ничего не засекли.

— Это умно.

— Я же говорю, с момента твоего бегства многое изменилось.

— Я не бежал, меня вышибли.

— Да какая разница?

— Большая, Джоу. Очень большая. У меня задница до сих пор побаливает от этого пинка, хотя отправили на армейскую пенсию. Формально — без обвинений.

— Ну так пожалуйся мне, Роджер, я до сих пор не знаю, за что тебя вышибли, — предложил Янгер, отодвигая свой фальсифицированный кофе. — Все, что я слышал, — разбазаривание секретной информации.

Роджер замотал головой.

— Нет, приятель, что было — то прошло. Вышибли, и ладно. Давай, допивай пойло, и поехали в обезьянник. Я хочу сегодня же получить на шкуру этот ваш материал и выслушать навигационный маршрут. Куй железо, пока горячо, майор.

— Да, капитан, я помню. Поехали.

Янгер бросил на стол мелкую купюру, встал из-за стола, и они с Роджером направились к запаркованной неподалеку казенной машине.