Цитаты со словом «сколь»
Молодые люди столь же склонны считать себя мудрыми,
сколь пьяные — трезвыми.
…
Сколь ужасно спасение, которое даёт самообман!
Доблестным сердцам… столь же подобает быть терпеливыми в годину бедствий,
сколь и радостными в пору приуспеваний.
Сколь многие думают, что у них доброе сердце, тогда как это всего лишь слабые нервы.
Сколь бы сложной ни казалась проблема на первый взгляд, она, если правильно к ней подойти, окажется еще более сложной.
Мы должны подняться над ураганом, над неразберихой поверхностных деталей, и с этой смотровой площадки стараться увидеть очертания величественного и значимого явления. Подняться, чтобы видеть чётко,— вот что я пытался сделать, и в результате я вынужден был принять,
сколь бы невероятными они ни казались, реалии и следствия всеохватного космического процесса, который... я назвал «планетизацией человечества».
И вот я опять скитаюсь, ещё живой, но, когда начинает капать дождь и я начинаю бесцельно бродить по улицам, я слышу, как позади с клацаньем падают мои бесчисленные «я», и спрашиваю себя: что дальше? Можно было предположить, что испытаниям, выпадающим на долю тела, есть предел; оказывается нет. Так высоко взмывает оно над страданием и болью, что когда все, кажется, окончательно убито, и тогда остается ноготь на мизинце или клок волос, которые дают побеги; и эти-то бессмертные побеги никогда не иссякают. Таким образом, даже когда вы безоговорочно мертвы и забыты, находится какая-то ничтожно малая частица вашего существа, способная дать побег, и эта частица выживает,
сколь бы мёртвым ни оказалось прошедшее будущее.
Кто любит причинять другому боль, не ведает,
сколь много удовлетворения приносит человеку ощущение душевного тепла, переживаемое в тот момент, когда он дарит людям искреннюю радость.
Похожие цитаты:
Лучшая сатира, бесспорно, та, в которой столь мало злобы и столь много убедительности, что она вызывает улыбку даже у тех, кого она бьёт.
Мы хотим государство сделать столь человечным, насколько это в силах человека.
Разница между языками столь велика, что одно и то же выражение кажется грубым в одном языке и возвышенным в другом.
Такова уж человеческая натура: мы никогда не видим своего положения в истинном свете, пока не изведаем на опыте положения ещё худшего, и никогда не ценим тех благ, какими обладаем, покуда не лишимся их.
Система самовосхваления может быть причиною сновидений, бесспорно весьма приятных, но вместе с тем и крайне обидного пробуждения.
Какая странная судьба, что мы всего более грешим именно тогда, когда слишком благодетельствуем другим.
С меня довольно и малого числа читателей, лишь бы они достойны были понимать меня.
Как бы ни кичились люди величием своих деяний, последние часто бывают следствием не великих замыслов, а просто случайностью.
Я не столь сильно ценю красоту. Не думаю, что и обществу стоит.
Массе свойственны глупость и легкомыслие, из-за которых она позволяет вести себя куда угодно, завороженная сладостными звуками красивых слов и не способная проверить разумом и познать подлинную суть вещей.
Юности свойственны поспешные обобщения, и она зачастую приходит к выводу, что все на свете лживо лишь потому, что какие-то отдельные вещи оказались действительно лживыми.
Кончив, таким образом, одно славное дело, вам предстоит другое, в моих глазах столь же славное, а в рассуждении прямых польз гораздо важнейшее – усмирение навсегда горских народов или истребление непокорных.
Люди не умеют быть ни достойно преступными, ни совершенно хорошими: злодейство обладает известным величием или является в какой-то мере проявлением широты души, до которой они не в состоянии подняться.
Человек — создание по меньшей мере недальновидное, особенно когда сам берется утверждать, что счастлив, или полагает, что может жить своим умом.
Наружность мужчины служит весьма малым ручательством за него, но тем не менее, она представляет нечто значительное.
В повседневной жизни наши недостатки кажутся порою более привлекательными, чем наши достоинства.
В виду общей рабьей складки умов, аллегория всё ещё имеет шансы быть более понятной и убедительной и, главное, привлекательной, нежели самая понятная и убедительная речь.
Наши великие демократии всё ещё склонны считать, что глупый человек скорее окажется честным, чем умный, а наши политики извлекают выгоду из этого предрассудка, выставляя себя ещё глупее, чем создала их природа.
Русский человек, во многих отношениях чрезвычайно привлекательный, неспособен остановиться на чём-то определённом. Поэтому он всегда был и, думается, всегда будет жертвой той или иной бюрократии.
К очень неприятным явлениям нашего времени относится то, что только ограниченные люди оказываются очень уверенными в правоте своего дела.
Философия — это когда берёшь нечто настолько простое, что об этом, кажется, не стоит и говорить, и приходишь к чему-то настолько парадоксальному, что в это просто невозможно поверить.
Для русского материальные ценности и принципы, за ними стоящие, значат слишком мало, а чувства и выражение их — слишком много.
Знать своих друзей — это чрезвычайно опасная вещь.
Человек — изумительно суетное, поистине непонятное и вечно колеблющееся существо.
Поскольку значительное число людей видит свое счастье в вещах, подверженных случаю, то не удивительно, что лишь немногие довольны своей участью.
Важность ее по сравнению с окружающими была настолько высока, что, не зная о них ничего, кроме имени, она могла питать к ним лишь самое честное чувство симпатии.
Лесть никогда не исходит от великих душ, она — удел мелких душонок, умеющих становиться еще мельче, чтобы войти в жизненную сферу важной персоны, к которой они тяготеют.
На свете есть столь серьёзные вещи, что говорить о них можно только шутя.
Политики не находят прелести во взглядах, которые сами по себе не несут партийного красноречия, а простые смертные предпочитают взгляды, которые приносят несчастье махинациям их врагов.
Бессильный человек! Ты стал умнейлишь оттого, что повидал на светеуж слишком много разных миражей.
Книги могут быть неплохи по-своему, но, тем не менее, это весьма бескровная замена жизни.
Нет такой низкой души и такого варварского сердца, которые были бы совершенно не способны к какой-либо привязанности.
Долг нечто гораздо более существенное, чем даже слова, и к исполнению его следует более благоговейно стремиться.
В одном я — настоящая женщина: я всех и каждого сужу по себе, каждому влагаю в уста — свои речи, в грудь — свои чувства. Поэтому - все у меня в первую минуту: добры, великодушны, щедры, бессонны и безумны.
Действительно возвышенные умы равнодушны к счастью, особенно к счастью других людей.
Человеку, влюблённому в правду, нет нужды быть поэтом или великим. Без всяких усилий со своей стороны он и поэт и велик.
Для человека, только что оправившегося от любовного недуга, возможность нового увлечения видится столь немыслимой, что ему кажется, будто все живые существа, вплоть до последней мошки, ввергнуты в пучину разочарования.
Блага свободы печати настолько ясны и настолько общепризнаны, что далеко превышают вред от её злоупотребления. Зло преходяще, добро — бессмертно.
Вначале любая оригинальная теория признается абсурдной, потом — верной, потом — самоочевидной и незначительной, и, наконец, столь важной и самобытной, что бывшие критики присваивают ее себе.
Чтобы правильно судить о вещах возвышенных и великих, надо иметь такую же душу; в противном случае мы припишем им наши собственные изъяны.
Нравственность — это, несомненно, самое важное в жизни; она, возможно, сама воля к жизни.
Бог христиан — это отец, который чрезвычайно дорожит своими яблоками и очень мало — своими детьми.
Он удивительно, должно быть, даровитый. Вероятно, из тех людей на всё способных — и во всем недалек.