Цитаты со словом «ретраншемент»
Похожие цитаты:
Трое моих любимых писателей — это Чарльз Форт, Чарльз Форт и ещё раз Чарльз Форт.
Местопребывание Засса, крепость Прочноокопская, повергало в ужас не только закубанцев, но и всех проезжающих. Она окружена была высоким валом с частоколом по гребню, на котором во многих местах
торчали головы черкесов.
Окопы идей гораздо лучше, чем окопы из камней.
Во время маневров в танковых частях мне однажды приказали замаскироваться среди сжатых рядов батальона: с тех пор я так и продолжаю.
Донесение. Развивая наступление, мы сожгли ещё несколько деревень. Уцелевшие жители устроили нашим войскам восторженную встречу.
Офицер-воин есть лицо, крепостью духа своего превосходящее подчинённых ему в бою.
Не таскайте за собой больших обозов, главное быстрота и натиск, ваш хлеб в обозе и ранцах врагов.
Армия – крепость нации, единственная твердыня, которою держится наша государственность.
После удачного похода на болгар Юрий решился укрепить за Русью важное место при устье Оки в Волгу, где привыкли собираться суздальские и муромские войска: здесь в 1221 году заложен был Нижний Новгород.
«Линия Маннергейма» — это финские солдаты.
...«ибо, если противник действительно стоек, то его можно опрокинуть
только штыком».
И если на следующий день будут поражены другие 10, 20, 50 центров, кто сможет еще удержать обезумевшее население от бегства в поля и деревни, чтобы спастись из городов, представляющих собой мишени для неприятельских ударов?
Прятаться в укрепление от пушек я считаю недостойным воина. Меч - вот оружие мужчины.
Армия принципов прорвется там, где не прорвется армия солдат.
Нужно поддерживать крепость тела, чтобы сохранить крепость духа.
Я не струсил, не схитрил, не применил уловок в битве. И вот это было моей второй ошибкой! Я сам дал врагу возможность возвести железную крепость перед моими несчастными кази.
Хорошо быть линкором. Башню снесло, четыре осталось.
Мы не только превратим Петербург в жалкие развалины, но сожжём и верфи Архангельска, наши эскадры настигнут русские корабли даже в укрытиях Севастополя! И пусть русские плавают потом на плотах, как первобытные дикари.
Коней на переправе не меняют.
Черкесы нас ненавидят. Мы вытеснили их из привольных пастбищ; аулы их разорены, целые племена уничтожены. Они час от часу далее углубляются в горы и оттуда направляют свои набеги.
Дальше фронта не пошлют. Меньше взвода не дадут.
В любви и на войне одно и то же: крепость, ведущая переговоры, наполовину взята.
Талант признают только тогда, когда он шагает по трупам, и нужны тысячи снарядов, чтобы пробить себе брешь в Фортуне.
Всадник без головы сам по себе не страшен, страшно, когда он скачет во главе эскадрона.
Не надлежит мыслить, что слепая храбрость даёт над неприятелем победу. Но единственное, смешанное с оною — военное искусство.
Русские дураки охотно превращаются в тараны для разрушения русской народности.
В наёмном войске опаснее нерадивость, в союзническом войске — доблесть.
Близкое расстояние от неприятеля и взаимная помощь друг другу есть лучшая тактика.
Бог не на стороне больших батальонов, а на стороне лучших стрелков.
Государь, чей город хорошо укреплен, а народ не озлоблен, не может подвергнуться нападению.
Там, где пройдет олень, там пройдет и русский солдат. Там, где не пройдет олень, все равно пройдет русский солдат.
Мы вырастали в надежде реванша, в культе знамени, в атмосфере обожания армии… Это было время школьных батальонов и как обычное зрелище можно было видеть учителей, ведущих военным строем свои войска учеников.
Стреляй редко, да метко, штыком коли крепко. Пуля — дура, штык — молодец.
Для англичанина, американца, русского весь мир представляет поле деятельности... Только мы, французы, такой „благоразумный“ народ, что сидим на одном и том же месте, если нас не оденут по-солдатски. Мы живем там, где родились.
Бог воюет на той стороне, у которой при прочих равных условиях больше войск.
Не солдат, кто других убиваетНо солдат, кто другими убит.
Русских легче убивать, чем принуждать к отступлению.
Дисциплина — искусство внушать солдатам больше страха перед офицерами, чем перед врагом.
Кончив, таким образом, одно славное дело, вам предстоит другое, в моих глазах столь же славное, а в рассуждении прямых польз гораздо важнейшее – усмирение навсегда горских народов или истребление непокорных.
Продвигаясь вслед за отступающим ледником, мезолитические племена уже в VIII—VI тыс. до н. э. достигли берегов Финляндии (С.178)
Русского солдата мало убить, его надо еще повалить.
Дисциплина — душа армии. Она превращает немногочисленное войско в могучую силу, приносит успех слабым и уважение всем.
Кабардинский народ доселе никогда таковой чувствительной не имел потери… Они потеряли много имущество, которое сожжено с двумястами селений.