Цитаты со словом «покончивший»
Похожие цитаты:
Самоубийца: человек, погибший при попытке бегства от себя самого.
Жизнь — только длинное и горькое самоубийство, и одна только вера может преобразовать это самоубийство в жертву.
Отличие человека от животного состоит в том, что человек может покончить жизнь самоубийством.
Наши самоубийцы дискредитируют самоубийство — не наоборот.
Адвокаты, врачи и дантисты обирают людей до нитки. Писателям остаётся помирать с голодухи, кончать жизнь самоубийством или сходить с ума.
Кто сам считает себя несчастным, тот становится несчастным.
Жертвы легендарных кораблекрушений, погибшие преждевременно, я знаю: вас убило не море, вас убил не голод, вас убила не жажда! Раскачиваясь на волнах под жалобные крики чаек, вы умерли от страха.
Пьянство — это форма самоубийства, когда тебе позволено возвращаться к жизни и начинать всё заново на следующий день.
Для человека, только что оправившегося от любовного недуга, возможность нового увлечения видится столь немыслимой, что ему кажется, будто все живые существа, вплоть до последней мошки, ввергнуты в пучину разочарования.
Великая трагедия истории русской радикальной интеллигенции: её лучшие представители, не задумываясь, приносили себя в жертву освобождению народа, а он оставался глух к их призывам и иногда готов был побивать их камнями...
Война закончена лишь тогда, когда похоронен последний солдат.
Перед пропастью немецкой истории и под тяжестью памяти о миллионах убитых я сделал то, что делают люди, когда им не хватает слов. (Опустившись на колени перед мемориалом погибшим в Варшавском гетто)
Война для народов — это слёзы и кровь, это вдовы и беспризорные, это раскиданное гнездо, погибшая молодость и оскорблённая старость...
Смерть одного есть начало жизни другого.
Наша нация приходит в упадок. Великие мужи перевелись. Уже столько времени ни одного торжественного погребения!
Есть три вида деспотов. Первый терроризирует тело. Второй терроризирует душу. Третий — в равной степени тело и душу. Первого зовут Князь, второго зовут Папа, третьего — Народ («Душа человека при социализме»)
Наверно, эпоха умничанья переживает свой последний расцвет. Люди давно уже мечтают о покое. Скоро заурядного человека будут разыскивать, как тенистый уголок на измученной зноем земле. Заурядность станет новым видом гениальности.
Наша жизнь — одна бродячая тень, жалкий актер, который кичится какой-нибудь час на сцене, а там пропадает без вести; сказка, рассказанная безумцем, полная звуков и ярости и не имеющая никакого смысла.
Если бы все те, у кого строптивые жёны, дошли до отчаяния, то десятая часть человечества повесилась бы.
Если люди позволят государству решать, что им есть и какие лекарства принимать, то тела их вскоре будут в таком же печальном состоянии, что и души живущих под гнётом тирании.
Либо человечество покончит с войной, либо война покончит с человечеством.
Смерть в одном веке дает жизнь во всех последующих веках.
Самой превосходной из женщин сочтена будет та, которая окажется в состоянии заменить своим детям умершего отца.
— При жизни я был твоей чумой — умирая, я буду твоей смертью.
Столько имен, столько побед и завоеваний, погребенных в пыли забвения, делают смешною нашу надежду увековечить в истории свое имя захватом какого-нибудь курятника, ставшего сколько-нибудь известным только после своего падения.
История — это союз между умершими, живыми и ещё не родившимися.
Гений, прикованный к чиновничьему столу, должен умереть или сойти с ума, точно так же, как человек с могучим телосложением при сидячей жизни и скромном поведении умирает от апоплексического удара.
Всякая идея, будь то идея религиозная или философская, стремится увековечить себя; иначе говоря, всколыхнув одно поколение, она хочет всколыхнуть и другие и оставить по себе след.
Вырвать человека у смерти - почти то же, что произвести его на свет.
И для легендарной жизни нельзя придумать иного конца, чем смерть.
Когда ты женишься, ты уже ничего не можешь сделать для себя — даже самоубийства.
Нет, пожалуй, ни одного думающего человека, который, хотя бы раз в жизни, не задумывался о самоубийстве.
«…что было смертью — дало новую жизнь, то, что казалось концом — оказалось только началом», — роман «Дождь»
Я общалась с людьми, которые покинули Россию или сбежали из нее позже меня, и знаю, что время, которое я застала – 1926 год – было лучшим послереволюционным временем.
Долгое время у меня была своя концепция смерти.
С годами человек движется не только вперед, но и вспять. То, что двадцатилетнему кажется давно изжитым прошлым, в пятьдесят представляется удивительно близким, рукой подать.
Если я прославлюсь, только чтобы умереть молодой, это не стоит труда.
Во все времена конец героев был таким же, как и конец обычных людей. Все они умерли, и воспоминания о них постепенно изгладились из памяти людей. Но пока мы живы, мы должны понять себя, разобраться в себе и выразить себя.
Неужели и впрямь я способен умереть и воскреснуть, притом не один раз, а бесчисленное множество? ...Воскресший остается тем же человеком и с каждым возрождением приближается к своей сути.
Пора уже положить конец романтической эпохе, эпохе «тайн моря». Тайн больше не осталось, остались (лишь) только проблемы, которые надо решать.