Цитаты со словом «огонь»
Любовь, подобно
огню, не знает покоя: она перестаёт жить, как только перестаёт надеяться и бояться.
…зачем тебе душа, если ты не смеешь бросить ее в
огонь, когда захочешь!
История фанатизма написана одними слезами и кровью; каждая страница написана ими и высушена на
огне костров.
Прометей изобрел не
огонь, а самогонный аппарат. Поэтому у него были нелады с печенью.
Художник должен начертить план свой с
огнем, но выполнить его с хладнокровием.
Любовь под маской походит на
огонь под пеплом.
Из всех войн, которые народы вели между собою
огнем и мечом, религиозные были самыми кровопролитными.
Мы не можем вырвать ни одной страницы из нашей жизни, хотя легко можем бросить в
огонь всю книгу.
Любовь носит такие очки, сквозь которые медь кажется золотом, бедность — богатством, а капли
огня — жемчужинами.
Я не встречал ещё ни одного шахматиста, чьи глаза не пылали бы
огнём смертной мести после проигрыша партии.
Огонь очищает, скрытый жар разъедает.
Трудись, чтобы в твоей душе не умерли те крошечные искры небесного
огня, что зовутся совестью.
Правительство не наделено разумом или красноречием; это сила. Подобно
огню, оно — опасный слуга и чудовищный хозяин.
Облетели цветы, догорели
огни.
Если природа создала нечто, чем ты не можешь обладать в большей степени, нежели другие, то это благодаря воздействию мыслительной силы, именуемой идеей, каковая принадлежит человеку лишь до тех пор, пока он хранит её при себе; но стоит только её огласить, как она становится всеобщим достоянием, и тот, кому она достанется, уже не может отделять себя от неё. Особенность её заключается также в том, что каждый обладает не какой-то её частью, но владеет ею целиком. И тот, кому досталась от меня моя идея, воспринимает её сам, не умаляя при этом меня; не тень, но отблеск света отбрасывает он на меня. Идеи должны беспрепятственно передаваться от одного к другому по всему земному шару для морального и взаимного наставления человека и улучшения его состояния, кажется, было нарочито благосклонно задумано природой, когда она сделала их распространяющимися, подобно
огню, по всему пространству без уменьшения их плотности в любой точке, и подобно воздуху, в котором мы дышим, двигаемся и имеем своё физическое существование и который не может быть ограничен или составлять исключительную собственность. Таким образом, изобретения по самой своей природе не могут быть предметом собственности.
Когда видишь фотографию китайского храма, высеченного в скале, этого нечеловеческого сооружения, с фигурами богов, величиной в тучи — тут же почти, закрыв лицо, отбрасываешь это изображение. … Вот как, если заглянуть вглубь, чувствуешь себя. Довольно мне и моей культуры — греческой, римской, средиземноморской, — моей культуры, моего Наполеона, моего Микеля, моего Бетховена, моего Данте, меня. Довольно мне меня! Я был в аду, в чистилище, в раю, я шел куда-то по звуку скрипки, по зеленоватой дороге — да, да, это было со мной. Но никогда я не был в скале храма, во рту Будды, в
огне дракона! Не надо мне этого! Не надо! Мне страшно. Я перестаю существовать! Я ничто!
Мне так нравилось вчерашнее небо — стиснутое, черное от дождя, которое прижималось к стеклам, словно смешное и трогательное лицо. А нынче солнце не смешное, куда там… На все, что я люблю: на ржавое железо стройки, на подгнившие доски забора — падает скупой и трезвый свет, точь-в-точь взгляд, которым после бессонной ночи оцениваешь решения, с подъемом принятые накануне, страницы, написанные на одном дыхании, без помарок. Четыре кафе на бульваре Виктора Нуара, которые ночью искрятся
огнями по соседству друг с другом, — ночью они не просто кафе, это аквариумы, корабли, звезды, а не то огромные белые глазницы — утратили свое двусмысленное очарование.
Горячо жил коллектив, звенел смех, плескались шутки, искрились характеры, мелькали
огни дружбы и симпатии, высоко к небу подымались прожекторы обычной человеческой мечты о завтрашнем дне.
Мыслить и хотеть, но не исполнять, не делать, когда есть на то возможность, значило бы заключить пламя в сосуд и покрыть его, чтобы оно угасло, или посеять семя в сухой песок, где оно не даст ростка и погибнет со всем плодородием своим. Напротив, мыслить, хотеть и затем делать подобно
огню пламенному, который разливает вокруг теплоту и свет, или семени в тучной почве, вырастающему в дерево либо в цветок и которое живет. Всякому понятно, что хотеть и не делать при возможности - значит не хотеть; и что любить добро, но не делать его - значит не любить добра. Это значило бы только думать, будто бы хочешь и любишь что-либо, а такая отвлеченная мысль, не приложенная к делу, угасает и обращается в ничто. (HH 475)
Божественная любовь и исходящая от нее Божественная истина могут уподобиться солнечному
огню и свету от Него: любовь подобна солнечному
огню, а истина, исходящая от любви, подобна свету, исходящему от солнца; равно и по соответствию,
огонь означает любовь, а свет - истину, от нее исходящую. (HH 13)
При зачистке «канонической территории» от конфессий, сект и гражданского общества, несогласных с мирными инициативами РПЦ, предсказуемым станет взрыв и раскол общества, последствия коих Россия пережила не раз. Это игра с
огнём.
Я остался в Москве. Комнату нашел в Покровском-Стрешневе. Туда идёт трамвай 13. За мостом под железной дорогой ― каменная стена. В стене трое огромных чугунных ворот. Каждые из ворот больше тех, через которые въезжают в Россию. За воротами деревья, густые в
огне фонаря. За елями ― большое здание, дворец-дача-декорация. Кругом парк, в парке сирень; весной её ломают тихо, ломают и везут, и, не боясь тихого шума, в особенно светлой прелести ночи поют соловьи. В пруду тина и ряска. Ряска напоминает треснувшую эмаль, и на эмали видны призрачные заплывающие тропы лягушек. Всё это увидел весной, а приехал осенью. Комната была полна кленовыми листьями. Окно открыто в парк. Среди старой мебели, с шёлком, рассыпавшимся на нити, шуршали на полу, как рукописи, листья. Было красиво. Окно в солнце. Деревья. Кругом нашей комнаты холодные пустоты. Музей, чёрные переходы, в которых когда-то было тепло и жили черкесы. Черкесы, и каменная красная стена, и ворота должны были сохранить владелицу от революции. Стоял на четвереньках и затыкал тряпками и кусками книг щели в полу. Замерзало окно. Без форточки. Сразу стало в комнате некрасиво.
Можно с уверенностью сказать, что Цой был внутренне очень интеллигентен и обладал высоким уровнем внутренней культуры. Людей такого плана даже в творческих и научных кругах нынче днем с
огнём не сыскать. Поэтому он по определению не мог руководствоваться в жизни мотивами, которые ему приписывают «друзья».
Похожие цитаты:
У французов чувство национальной чести всегда тлеет под пеплом. Достаточно лишь искры, чтобы разжечь его.
Талант — искра Божия, которой человек обыкновенно сжигает себя, освещая этим пожаром путь другим.
Когда яркое пламя любви перестаёт мерцать, веселее горит огонёк привязанности; его-то легко поддерживать изо дня в день и даже усиливать по мере того, как приближается холодная смерть.
Ведь если я гореть не буду,если ты гореть не будешь,если мы гореть не будем,так кто же здесь рассеет тьму?
Чем ярче факел горит, тем быстрей выгорает.
Мы забыли, как разжечь костёр. Мы забыли слова молитвы. Но мы ещё помним место в лесу.
И в очаге культуры можно сгореть.
Сердце охотника, как порох, взрывается и вдруг сгорает, не оставляя ничего.
Серость не может воспламениться, но может раскалиться до фанатизма.
Благодари Пламя за свет его, но не забывай Светильника, стоящего в тени с постоянством терпения.
Разлука ослабляет лёгкое увлечение, но усиливает большую страсть, подобно тому, как ветер гасит свечу, но раздувает пожар.
Ветер задувает свечу, но раздувает костёр.
Даже если я должен буду в деревянной бочке преодолеть ревущий водопад, и внизу меня будут ждать вооруженные до зубов туземцы, я буду продолжать борьбу.
Уже сотни лет мир, наш мир, умирает. И никто за эти сотни лет не додумался засунуть бомбу ему в задницу и поджечь фитиль.
Всё зависит от окружения. Солнце на небе не столь высокого мнения о себе, как свечка, зажжённая в погребе.
Со стороны часто кажется, что человек всего достиг и процветает, меж тем как тайная боль томит и волнует его душу, пока, наконец, не сожжёт дотла.
В каждом булыжнике дремлют искры, надо уметь их только высечь.
Жар дружбы согревает сердце, не сжигая его.
Многие люди, которые думают обрести домашний очаг, обнаруживают, что просто открыли таверну для своих друзей.
Я был сперва почти напуган, увидев, какая математическая мощь была обрушена на этот предмет, а затем удивлен тем, как легко предмет это перенес.
И если на следующий день будут поражены другие 10, 20, 50 центров, кто сможет еще удержать обезумевшее население от бегства в поля и деревни, чтобы спастись из городов, представляющих собой мишени для неприятельских ударов?
И когда Сергей Петрович понял, что деньги не исправляют несправедливостей природы, а углубляют их и что люди всегда добивают того, кто уже ранен природой, — отчаяние погасило надежду, и мрак охватил душу.
Если страшно от сильного пожара, то надобно бежать туда и работать, и вовсе не будет страшно.
Лучшие вещи находятся рядом: дыхание в ноздрях, свет в глазах, цветы под ногами, заботы в руках, дорога перед тобой. Имея это, не нужно черпать пригоршней звезды. Просто делай то, что предлагает тебе жизнь.
— Вам зажечь сигару? — Нет, я пытаюсь бросить курить, и поэтому просто держу ее во рту. — Тогда почему бы вам не держать во рту более дешевый сорт? — Ну да, ещё и снизить свой жизненный уровень?!
Во время маневров в танковых частях мне однажды приказали замаскироваться среди сжатых рядов батальона: с тех пор я так и продолжаю.
Конечно, у вратаря обычная работа. Представьте — приходите вы на работу, делаете маленькую ошибку и тут же над вашим столом загорается красный фонарь и 15,000 людей немедленно вопят на вас.
Так давайте попробуйте подняться на гору, не наступая на то, что ниже нас, но и вывести нас на то, что над нами, с моей стороны на звёзды; аминь.
Искушение подобно молнии, на мгновение уничтожающей все образы и звуки, чтобы оставить вас во тьме и безмолвии перед единственным объектом, чей блеск и неподвижность заставляют оцепенеть.
Главная моя цель — писать не быстрее, а медленнее. Лучше всего было бы высекать слова на камне — не чтобы навечно, а чтобы не торопясь.
Колесо судьбы вертится быстрее, чем крылья мельницы, и те, что ещё вчера были наверху, сегодня повержены во прах.