Цитаты со словом «кембриджский»
Похожие цитаты:
Математика — это то, что русские преподают китайцам в американских университетах.
Диплом учебного заведения — документ, удостоверяющий, что у тебя был шанс чему-нибудь научиться.
Студенты ценили профессоров, профессора понимали студентов, и те и другие гордились университетом. — О студентах.
«Вы не можете быть приняты в английском обществе». (На семинаре, студент не ответил на вопрос, 1980 год)
«Желающие сдать мне экзамен досрочно должны написать на этом листочке свою фамилию. И обвести её чёрной рамкой». (На лекции, 1995 год)
«Скажите,
когда Вы приняли решение не учиться?» (На зачёте, получив от студента совсем неправильный ответ.)
Если бы не было иностранных языков, как бы ты отличил профессора от преподавателя?
Нынче всё навыворот — раньше Ломоносов из Архангельска шёл в университет, а теперь Ломоносовых из университета отправляют в Архангельск.
Я чувствую себя частицей нашей истории и страны. Все, что случалось с ней, проходило через меня. Даже аттестат зрелости я получил 22 июня 1941 года...
Горский был из тех преподавателей высшей школы, которые владели вниманием аудитории и умели увлечь их слушателей, вместе с тем он был выдающимся воспитателем, пользовавшимся огромным нравственным влиянием на студенчество.
К сожалению, учебники пишут не лучшие специалисты. А насчёт того, что в школе об этих проблемах говорить рано... Главное, чтобы не было поздно.
Если преподаватель настаивает на том, что вычислительная наука — это X, а не Y, посочувствуйте его ученикам.
Студент — это ещё ничего, из которого может выйти всё.
Я не мечтал о политической карьере. О деньгах. Только о литературном творчестве. Самым большим желанием было видеть свои книги на полках магазинов и библиотек. Чтобы люди читали их, получали удовольствие и чему-нибудь учились.
Если бы у меня было так много романов, как вы мне приписываете, я говорил бы с вами из банки в Гарвардской медицинской школе.
Я единственный профессор философии, который никогда ни слова не читал у Аристотеля.
Мне так же говорят — по-русски говоришь, любишь русскую литературу — чего же ты себя русским не считаешь? Мой ответ — не хочу.
В наших школах не учат самому главному — искусству читать газеты.
Искусству пошло бы на пользу: меньше школ и больше школы.
Саша Соколов окончил школу для дураков с золотой медалью.
Какое-то количество хорошей литературы будет всегда, но вот вопрос: кто будет ее читать?
Человек учится говорить 2 года, затем учится всю жизнь молчать.
То, что сегодня преподается в большинстве университетов под маркой экономической теории, на деле является ее отрицанием.
Он безусловный талант и настоящий хулиган. За буйный нрав его несколько раз исключали из учебных заведений, но он продолжал настойчиво учиться.
Для сохранения культуры не так важно иметь университет, но необходимо иметь библиотеку.
У нас нет образования, но есть вдохновение, если бы я получил образование, то я бы стал дураком.
По-русски он говорил не вполне хорошо, но с остротами, в стиле русского народного юмора.
Если ваша машина говорит по-английски, ее, вероятно, сделали в Японии.
Маркс не был хорошим математиком. Он все время путался в цифрах и формулах, его трудовая теория стоимости не слишком содержательна, но, в сущности, я интерпретирую Маркса, и Маркс интересен мне как классический экономист.
«Никто не требует от вас выводить на экзамене всю аналитическую геометрию. Это было сделано до вас многими умными людьми. Некоторые вещи надо просто знать». (На сдаче, получив от студента неточный ответ.)
Умение читать хорошие книги вовсе не равносильно знанию грамоты.
Опыт — это дорогая школа, но что делать, если для дураков нет другой школы?
Чтобы прославиться, нужно 40 лет заниматься живописью, или 20 лет писать бестселлеры, или 10 лет играть главные роли в театре, или 5 лет блистать в кино, или в течение месяца ежедневно зачитывать по ТВ кулинарные рецепты.
«На тройку, молодой человек, Вы знаете. А про меня и так говорят, что я слишком злой преподаватель, чтобы ещё ставить незаслуженные двойки». (На экзамене, в ответ на просьбу о двойке, 1976 год)
«Я не могу поставить вам по вашей просьбе двойку вместо тройки и отправить на пересдачу за четвёркой, потому что все потом будут говорить, что Беклемишев — зверь». (На экзамене, 1996 год)
В английском языке любое слово может быть глаголом. Разве могло бы такое быть в языках программирования?
Я прекрасно помню свою первую любовь: мы вместе учились в школе, и это была первая девчонка в классе, у которой выросли сиськи.
В первые годы существования Virgin Atlantic я регулярно писал письма всем нашим сотрудникам, чтобы рассказать им о том, что нового происходит в нашем бизнесе.
Лектор должен дать аудитории полное основание верить, что к ее удовольствию и обучению были приложены все его силы.
С большими трудностями группа встретилась при рассмотрении книги Я. Б. Зельдовича «Высшая математика для начинающих». … книга очевидно плохая, хуже я не встречал, и бессмысленная.
На любом языке можно написать фортрановскую программу.
В этом бизнесе сейчас работает 4200 человек, и президент компании Бретт лично выступает на каждом вводном курсе перед новичками.
Как можно меньшему учить, как можно большему предоставлять учиться самим. (Девиз петербургского Морского корпуса, который придумал его начальник В.А. Римский-Корсаков)