Венеровский. Я подожду. Вы обещали сообщить мне ваши чувства, но вас что-то затрудняет. Вы свободная женщина — вы превозмогите себя. Для ясности отношений нужна
ясность выражений, слова. А определенность в наших отношениях мне весьма желательна. Я выскажусь прямо, и вы высказывайтесь, не стесняясь староверческим взглядом на отношения мужчины и женщины. Вы не затрудняйтесь, — это старый Адам, как говаривали мистики блаженной памяти, смущает вас… Ну-с…
Неточные совпадения
— Я не могу допустить, — сказал Сергей Иванович с обычною ему
ясностью и отчетливостью
выражения и изяществом дикции, — я не могу ни в каком случае согласиться с Кейсом, чтобы всё мое представление о внешнем мире вытекало из впечатлений. Самое основное понятие бытия получено мною не чрез ощущение, ибо нет и специального органа для передачи этого понятия.
— Я всегда удивляюсь
ясности и точности
выражений вашего мужа, — сказала она. — Самые трансцендентные понятия становятся мне доступны, когда он говорит.
Когда он думал о ней, он мог себе живо представить ее всю, в особенности прелесть этой, с
выражением детской
ясности и доброты, небольшой белокурой головки, так свободно поставленной на статных девичьих плечах.
Цыплунов. Об чем же мне думать! И я нашел то, чего искал. В этих прекрасных чертах опять я вижу детскую чистоту и
ясность и то же ангельское
выражение… Это она, наша прежняя Валентина.
В «Великой тайне» читатель найдет удивительную глубину мыслей, соединенную с удивительною простотою и благородством
выражения, какое-то младенчество и простодушие, но вместе с тем и возвышенность и
ясность взгляда!» («Тел.», 1835 г., ч. 27, стр. 476).
Черты лица ее определились и имели
выражение спокойной мягкости и
ясности.
На портрете была изображена красивая полная шатенка, с необычайно добрым
выражением карих глаз, и с чуть заметными складочками у красивых губ, указывающих на сильную волю — это была покойная мать Николая Павловича Зарудина, умершая, когда он еще был в корпусе, но память о которой была жива в его душе, и он с особою
ясностью именно теперь припомнил ее мягкий грудной голос, похожий на голос Талечки, и ее нежную, теплую, ласкающую руку.
Потом он вспомнил грубость,
ясность ее мыслей и вульгарность
выражений, свойственных ей, несмотря на ее воспитание в высшем аристократическом кругу. «Я не какая-нибудь дура… поди сам попробуй… allez vous promener», [Убирайся.] говорила она. Часто, глядя на ее успех в глазах старых и молодых мужчин и женщин, Пьер не мог понять, отчего он не любил ее. Да я никогда не любил ее, говорил себе Пьер; я знал, что она развратная женщина, повторял он сам себе, но не смел признаться в этом.
Те из моих любезных посетителей, которые оказывают мне честь
выражением своего восторга и даже — да простится мне эта маленькая нескромность! — даже преклонения перед моей душевной
ясностью, едва ли могут представить, каким явился я в эту тюрьму. Десятки лет, пронесшихся над моей головою и побеливших мои волосы, не могут заглушить того легкого волнения, какое испытываю я при воспоминании о первых минутах, когда со скрипом ржавых петель открылись и навсегда закрылись за мною роковые двери.