Неточные совпадения
Паратов. Эти «кроткие, нежные взгляды», этот сладкий любовный шепот, когда
каждое слово чередуется с глубоким вздохом, эти клятвы!.. И все это
через месяц повторяется другому, как выученный урок. О, женщины!
Смотри на жену, как смотрел на невесту, знай, что она
каждую минуту имеет право сказать: «я недовольна тобою, прочь от меня»; смотри на нее так, и она
через девять лет после твоей свадьбы будет внушать тебе такое же поэтическое чувство, как невеста, нет, более поэтическое, более идеальное в хорошем смысле
слова.
Словом, Сторешников с
каждым днем все тверже думал жениться, и
через неделю, когда Марья Алексевна, в воскресенье, вернувшись от поздней обедни, сидела и обдумывала, как ловить его, он сам явился с предложением. Верочка не выходила из своей комнаты, он мог говорить только с Марьею Алексевною. Марья Алексевна, конечно, сказала, что она с своей стороны считает себе за большую честь, но, как любящая мать, должна узнать мнение дочери и просит пожаловать за ответом завтра поутру.
Третьего дня был у меня брат Михайло. Я рад был его видеть — это само собой разумеется, но рад был тоже и об тебе услышать, любезный друг Нарышкин. Решительно не понимаю, что с тобой сделалось. Вот скоро два месяца, как мы виделись, и от тебя ни
слова. Между тем ты мне обещал, проездом
через Тулу, известить об Настеньке, которая теперь Настасья Кондратьевна Пущина. Признаюсь, я думал, что ты захворал, и несколько раз собирался писать, но с
каждой почтой поджидал от тебя инисиативы, чтоб потом откликнуться…
Не слушайте сестрицы; ну, чего дедушку глядеть: такой страшный, одним глазом смотрит…»
Каждое слово Параши охватывало мою душу новым ужасом, а последнее описание так меня поразило, что я с криком бросился вон из гостиной и
через коридор и девичью прибежал в комнату двоюродных сестер; за мной прибежала Параша и сестрица, но никак не могли уговорить меня воротиться в гостиную.
Молодой профессор тасовал билеты, как колоду карт, другой профессор, с звездой на фраке, смотрел на гимназиста, говорившего что-то очень скоро про Карла Великого, к
каждому слову прибавляя «наконец», и третий, старичок в очках, опустив голову, посмотрел на нас
через очки и указал на билеты.
И с этими
словами отец протопоп вышел в боковую комнату и
через минуту возвратился оттуда, держа в
каждой руке по известной всем трости.
Затем стали подходить другие приказчики и поздравлять с законным браком. Все они были одеты по моде и имели вид вполне порядочных, воспитанных людей. Говорили они на о, г произносили как латинское g; оттого, что почти
через каждые два
слова они употребляли с, их поздравления, произносимые скороговоркой, например фраза: «желаю вам-с всего хорошего-с» слышалась так, будто кто хлыстом бил по воздуху — «жвыссс».
Но и в такое время иногда минута была вне нашей власти. Чтение, несколько симпатичных
слов, перемолвленных между нами, музыка — и мы забывались, высказывались, высказывались иногда
через меру, и после того нам становилось тяжело друг перед другом. Одумавшись, мы смотрели друг на друга как испуганные, с подозрительным любопытством и с недоверчивостью. У
каждой из нас был свой предел, до которого могло идти наше сближение; за него мы переступить не смели, хотя бы и хотели.
Еремей матерно выругался; да и вообще
через каждые пять
слов в шестое он вставлял ругательство, но не бессмысленно и вяло, как это делается по простой привычке, а с озлоблением и даже яростью, заметно растущей к концу
каждой фразы.
Иногда ему казалось, что лицо Антонио придвигается совсем вплотную к его лицу и
каждое слово звучит так громко и резко, что даже отдается смутным гулом в его голове, но минуту спустя Антонио начинал отодвигаться, уходил все дальше и дальше, пока его лицо не становилось мутным и до смешного маленьким, и тогда его голос раздавался тихо и сдавленно, как будто бы он говорил с Арбузовым по телефону или
через несколько комнат.
Подавлял белых напряженных кавалеристов маленький человек, как подавляла на бронзе надпись о нем.
Каждое слово в ней с заглавной буквы. Тугай долго смотрел на самого себя, сидящего
через двух человек от маленького человека.
— И пусть господа моряки за экипажем прямо ко мне обращаются, а не
через отель. Меня здесь все знают, и
каждый мальчик-канак за монету в 5 центов с удовольствием сбегает за мной, только скажите ему два
слова: капитан Куттер, так как и от меня он получит свои десять центов.
Живучи в Москве и бывая
каждый день у Дорониных, Никита Федорыч ни разу не сказал им про Веденеева, к
слову как-то не приходилось. Теперь это на большую досаду его наводило, досадовал он на себя и за то, что, когда писал Зиновью Алексеичу, не пришло ему в голову спросить его, не у Макарья ли Веденеев, и, ежели там, так всего бы вернее
через него цены узнать.
Однако
через четверть часа кувшин был уже пуст. Теперь, когда шуметь было нельзя, всеми овладело веселье неудержимое;
каждое замечание,
каждое слово приобретало необыкновенно смешное значение; все крепились, убеждали друг друга не смеяться, закусывали губы — и все-таки смеялись без конца… Мне с трудом удалось их выпроводить.
Манера англичан и англичанок мямлить и искать
слов может на нервного человека действовать прямо убийственно. Но все-таки в три недели, проведенные мною в постоянной беготне и разъездах по Лондону, я значительно наладил свое ухо. С уха и должен
каждый приступающий к изучению английского начинать и проходить сейчас же
через чисто практическую школу.
«Это буддизм, нирвана», говорят они, и им кажется, что этими
словами они опровергли всё то, что признавалось и признается миллиардами людей и что
каждый из нас в глубине души знает очень хорошо, — именно, что жизнь для целей личности губительна и бессмысленна, и что если есть какой-нибудь выход из этой губительности и бессмысленности, то выход этот несомненно ведет
через отречение от блага личности.
Там, за рампой, притаив дыхание, замерла темная толпа.
Каждое мое
слово ловится на лету благодарной и нетребовательной публикой. И я чувствую, как тонкие, невидимые нити перебрасываются от меня
через рампу и соединяются с теми, которые тянутся ко мне оттуда, из этой темной залы, притихшей сейчас, как будто не дышащей.
— Совестно перед ней, вот
слово, вот что меня давит, душит в ее присутствии. Ее превосходство… А при этом счастия быть не может.
Каждая минута натянута, отравлена. Нам только тогда легко с людьми, когда мы чувствуем, что мы равны… Зачем она такая хорошая, отчего не хуже — тогда счастье бы было для нас возможно. Она бы подходила больше ко мне. Уж очень чиста! Как ангел, а мы люди грешные, больше чертей любим, с чертями веселее, —
через силу улыбнулся он.
Но вот, рассказывают, что пришло время, все услыхали во дворе
слова учителя, все поняли их, все, мало что поняли, все признали, что это сам бог говорит
через учителя, что и учитель-то был сам бог, и все поверили, как в святыню, в
каждое слово учителя.