Неточные совпадения
— Пора идти. Нелепый город, точно его черт палкой помешал. И все в нем рычит: я те не Европа! Однако
дома строят по-европейски, все эдакие вольные и
уродливые переводы с венского на московский. Обок с одним таким уродищем притулился, нагнулся в улицу серенький курятничек в три окна, а над воротами — вывеска: кто-то «предсказывает будущее от пяти часов до восьми», — больше, видно, не может, фантазии не хватает. Будущее! — Кутузов широко усмехнулся...
— Нет… не понимаю… — задумчиво протянула Ровинская, не глядя немке в лицо, а потупив глаза в пол. — Я много слышала о вашей жизни здесь, в этих… как это называется?.. в
домах. Рассказывают что-то ужасное. Что вас принуждают любить самых отвратительных, старых и
уродливых мужчин, что вас обирают и эксплуатируют самым жестоким образом…
Настенька, по невольному любопытству, взглянула в окно; капитан тоже привстал и посмотрел. Терка, желая на остатках потешить своего начальника, нахлестал лошадь, которая, не привыкнув бегать рысью, заскакала
уродливым галопом; дрожки забренчали, засвистели, и все это так расходилось, что возница едва справил и попал в ворота. Калинович, все еще под влиянием неприятного впечатления, которое вынес из
дома генеральши, принявшей его, как видели, свысока, вошел нахмуренный.
Я наблюдал, как в этих щелях, куда инстинкт и скука жизни забивают людей, создаются из нелепых слов трогательные песни о тревогах и муках любви, как возникают
уродливые легенды о жизни «образованных людей», зарождается насмешливое и враждебное отношение к непонятному, и видел, что «
дома утешения» являются университетами, откуда мои товарищи выносят знания весьма ядовитого характера.
За ними потянулись длинные желтые и серые заборы, стали встречаться совсем ветхие избенки вместо богатых
домов и вместе с тем колоссальные здания под фабриками,
уродливые, почерневшие, красные, с длинными трубами.
Невольно напрашивалось сравнение с нашими деревенскими избами и было далеко не в пользу последних. Не было здесь ни черных тараканов, ни прусаков, ни той грязи, которая обычна в избах. Только маленькие ящерки, очень некрасивые, с
уродливыми головками, которых, говорят, ничем не выживешь, и которые водятся по всем
домам тропических местностей, бойко разгуливали по белому потолку, производя страшный шум, или, вернее, шуршанье.