Неточные совпадения
Городничий. И не рад, что напоил. Ну что, если хоть одна половина из
того, что он говорил,
правда? (Задумывается.)Да как же и не быть
правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что на сердце,
то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
Хлестаков. Ах да, это
правда: это точно Загоскина; а есть другой «Юрий Милославский», так
тот уж мой.
Ой! ночка, ночка пьяная!
Не светлая, а звездная,
Не жаркая, а с ласковым
Весенним ветерком!
И нашим добрым молодцам
Ты даром не прошла!
Сгрустнулось им по женушкам,
Оно и
правда: с женушкой
Теперь бы веселей!
Иван кричит: «Я спать хочу»,
А Марьюшка: — И я с тобой! —
Иван кричит: «Постель узка»,
А Марьюшка: — Уляжемся! —
Иван кричит: «Ой, холодно»,
А Марьюшка: — Угреемся! —
Как вспомнили
ту песенку,
Без слова — согласилися
Ларец свой попытать.
Ты дай нам слово верное
На нашу речь мужицкую
Без смеху и без хитрости,
По совести, по разуму,
По
правде отвечать,
Не
то с своей заботушкой
К другому мы пойдем...
Простаков (Скотинину).
Правду сказать, мы поступили с Софьюшкой, как с сущею сироткой. После отца осталась она младенцем.
Тому с полгода, как ее матушке, а моей сватьюшке, сделался удар…
Стародум. Фенелона? Автора Телемака? Хорошо. Я не знаю твоей книжки, однако читай ее, читай. Кто написал Телемака,
тот пером своим нравов развращать не станет. Я боюсь для вас нынешних мудрецов. Мне случилось читать из них все
то, что переведено по-русски. Они,
правда, искореняют сильно предрассудки, да воротят с корню добродетель. Сядем. (Оба сели.) Мое сердечное желание видеть тебя столько счастливу, сколько в свете быть возможно.
Г-жа Простакова.
Правда твоя, Адам Адамыч; да что ты станешь делать? Ребенок, не выучась, поезжай-ка в
тот же Петербург; скажут, дурак. Умниц-то ныне завелось много. Их-то я боюсь.
Стародум. Они жалки, это
правда; однако для этого добродетельный человек не перестает идти своей дорогой. Подумай ты сама, какое было бы несчастье, ежели б солнце перестало светить для
того, чтоб слабых глаз не ослепить.
Скотинин. Митрофан! Ты теперь от смерти на волоску. Скажи всю
правду; если б я греха не побоялся, я бы
те, не говоря еще ни слова, за ноги да об угол. Да не хочу губить души, не найдя виноватого.
Искусственные примеси сверху донизу опутали Глупов, и ежели можно сказать, что в общей экономии его существования эта искусственность была небесполезна,
то с не меньшею
правдой можно утверждать и
то, что люди, живущие под гнетом ее, суть люди не весьма счастливые.
—
Правда ли, девка Амалька, что ты обманным образом власть похитила и градоначальницей облыжно называть себя изволила и
тем многих людишек в соблазн ввела? — спрашивала ее Лядоховская.
И второе искушение кончилось. Опять воротился Евсеич к колокольне и вновь отдал миру подробный отчет. «Бригадир же, видя Евсеича о
правде безнуждно беседующего, убоялся его против прежнего не гораздо», — прибавляет летописец. Или, говоря другими словами, Фердыщенко понял, что ежели человек начинает издалека заводить речь о
правде,
то это значит, что он сам не вполне уверен, точно ли его за эту
правду не посекут.
Между
тем Винтергальтер говорил
правду, и голова действительно была изготовлена и выслана своевременно.
Но как ни казались блестящими приобретенные Бородавкиным результаты, в существе они были далеко не благотворны. Строптивость была истреблена — это
правда, но в
то же время было истреблено и довольство. Жители понурили головы и как бы захирели; нехотя они работали на полях, нехотя возвращались домой, нехотя садились за скудную трапезу и слонялись из угла в угол, словно все опостылело им.
Историю этих ошеломлений летописец раскрывает перед нами с
тою безыскусственностью и
правдою, которыми всегда отличаются рассказы бытописателей-архивариусов.
— Да, да, прощай! — проговорил Левин, задыхаясь от волнения и, повернувшись, взял свою палку и быстро пошел прочь к дому. При словах мужика о
том, что Фоканыч живет для души, по
правде, по-Божью, неясные, но значительные мысли толпою как будто вырвались откуда-то иззаперти и, все стремясь к одной цели, закружились в его голове, ослепляя его своим светом.
― Арсений доходит до крайности, я всегда говорю, ― сказала жена. ― Если искать совершенства,
то никогда не будешь доволен. И
правду говорит папа, что когда нас воспитывали, была одна крайность ― нас держали в антресолях, а родители жили в бельэтаже; теперь напротив ― родителей в чулан, а детей в бельэтаж. Родители уж теперь не должны жить, а всё для детей.
— Да, кстати, — сказал он в
то время, как она была уже в дверях, — завтра мы едем решительно? Не
правда ли?
— Вот отлично! Непременно съезжу к ним, — сказал Левин. — А
то поедем вместе. Она такая славная. Не
правда ли?
Кити отвечала, что ничего не было между ними и что она решительно не понимает, почему Анна Павловна как будто недовольна ею. Кити ответила совершенную
правду. Она не знала причины перемены к себе Анны Павловны, но догадывалась. Она догадывалась в такой вещи, которую она не могла сказать матери, которой она не говорила и себе. Это была одна из
тех вещей, которые знаешь, но которые нельзя сказать даже самой себе; так страшно и постыдно ошибиться.
— Ты не
то хотела спросить? Ты хотела спросить про ее имя?
Правда? Это мучает Алексея. У ней нет имени.
То есть она Каренина, — сказала Анна, сощурив глаза так, что только видны были сошедшиеся ресницы. — Впрочем, — вдруг просветлев лицом, — об этом мы всё переговорим после. Пойдем, я тебе покажу ее. Elle est très gentille. [Она очень мила.] Она ползает уже.
— Мы пойдем. Не
правда ли? — обратилась она к Свияжскому. — Mais il ne faut pas laisser le pauvre Весловский et Тушкевич se morfondre là dans le bateau. [Но не следует заставлять бедного Весловского и Тушкевича томиться в лодке.] Надо послать им сказать. — Да, это памятник, который он оставит здесь, — сказала Анна, обращаясь к Долли с
тою же хитрою, знающею улыбкой, с которою она прежде говорила о больнице.
Правда, что на скотном дворе дело шло до сих пор не лучше, чем прежде, и Иван сильно противодействовал теплому помещению коров и сливочному маслу, утверждая, что корове на холоду потребуется меньше корму и что сметанное масло спорее, и требовал жалованья, как и в старину, и нисколько не интересовался
тем, что деньги, получаемые им, были не жалованье, а выдача вперед доли барыша.
Он не мог признать, что он тогда знал
правду, а теперь ошибается, потому что, как только он начинал думать спокойно об этом, всё распадалось вдребезги; не мог и признать
того, что он тогда ошибался, потому что дорожил тогдашним душевным настроением, а признавая его данью слабости, он бы осквернял
те минуты. Он был в мучительном разладе с самим собою и напрягал все душевные силы, чтобы выйти из него.
Правда, что тон ее был такой же, как и тон Сафо; так же, как и за Сафо, за ней ходили, как пришитые, и пожирали ее глазами два поклонника, один молодой, другой старик; но в ней было что-то такое, что было выше
того, что ее окружало, — в ней был блеск настоящей воды бриллианта среди стекол.
Но не ей,
той, которая была влюблена в Вронского, не ей показывать мне это, хотя это и
правда.
— И мне
то же говорит муж, но я не верю, — сказала княгиня Мягкая. — Если бы мужья наши не говорили, мы бы видели
то, что есть, а Алексей Александрович, по моему, просто глуп. Я шопотом говорю это… Не
правда ли, как всё ясно делается? Прежде, когда мне велели находить его умным, я всё искала и находила, что я сама глупа, не видя его ума; а как только я сказала: он глуп, но шопотом, — всё так ясно стало, не
правда ли?
Ведь
правда, что вы
то прелестное существо, каким я воображаю вас?
Он знал только, что сказал ей
правду, что он ехал туда, где была она, что всё счастье жизни, единственный смысл жизни он находил теперь в
том, чтобы видеть и слышать ее.
— Я только
того и желаю, чтобы быть пойманным, — отвечал Вронский с своею спокойною добродушною улыбкой. — Если я жалуюсь,
то на
то только, что слишком мало пойман, если говорить
правду. Я начинаю терять надежду.
— Ни одной минуты. Я только недоволен, это
правда,
тем, что ты как будто не хочешь допустить, что есть обязанности…
«А я сама, что же я буду делать? — подумала она. — Да, я поеду к Долли, это
правда, а
то я с ума сойду. Да, я могу еще телеграфировать». И она написала депешу...
«Да, на чем я остановилась? На
том, что я не могу придумать положения, в котором жизнь не была бы мученьем, что все мы созданы затем, чтобы мучаться, и что мы все знаем это и все придумываем средства, как бы обмануть себя. А когда видишь
правду, что же делать?»
Правда, что легкость и ошибочность этого представления о своей вере смутно чувствовалась Алексею Александровичу, и он знал, что когда он, вовсе не думая о
том, что его прощение есть действие высшей силы, отдался этому непосредственному чувству, он испытал больше счастья, чем когда он, как теперь, каждую минуту думал, что в его душе живет Христос и что, подписывая бумаги, он исполняет Его волю; но для Алексея Александровича было необходимо так думать, ему было так необходимо в его унижении иметь
ту, хотя бы и выдуманную, высоту, с которой он, презираемый всеми, мог бы презирать других, что он держался, как за спасение, за свое мнимое спасение.
Она не слышала половины его слов, она испытывала страх к нему и думала о
том,
правда ли
то, что Вронский не убился. О нем ли говорили, что он цел, а лошадь сломала спину? Она только притворно-насмешливо улыбнулась, когда он кончил, и ничего не отвечала, потому что не слыхала
того, что он говорил. Алексей Александрович начал говорить смело, но, когда он ясно понял
то, о чем он говорит, страх, который она испытывала, сообщился ему. Он увидел эту улыбку, и странное заблуждение нашло на него.
― Удивительно! ― говорил густой бас Песцова. ― Здравствуйте, Константин Дмитрич. В особенности образно и скульптурно, так сказать, и богато красками
то место, где вы чувствуете приближение Корделии, где женщина, das ewig Weibliche, [вечно женственное,] вступает в борьбу с роком. Не
правда ли?
Стива говорит, что вся цель ее жизни состоит в
том, чтобы доказать свое преимущество над тетушкой Катериной Павловной; это всё
правда; но она добрая, и я ей так благодарна.
Правда, что компания Федора Резунова не передвоила под посев плугами, как было уговорено, оправдываясь
тем, что время коротко.
Левин вдруг разгорячился при этих словах, потому что в глубине души он боялся, что это было
правда, —
правда то, что он хотел балансировать между коммунизмом и определенными формами и что это едва ли было возможно.
Если
правда,
то соблюсти приличия».
Дамы эти принадлежали к кружку,
правда, высшему, но совершенно враждебному
тому, который Анна посещала.
Она уже подходила к дверям, когда услыхала его шаги. «Нет! нечестно. Чего мне бояться? Я ничего дурного не сделала. Что будет,
то будет! Скажу
правду. Да с ним не может быть неловко. Вот он, сказала она себе, увидав всю его сильную и робкую фигуру с блестящими, устремленными на себя глазами. Она прямо взглянула ему в лицо, как бы умоляя его о пощаде, и подала руку.
— По привычке, одно. Потом связи нужно поддержать. Нравственная обязанность в некотором роде. А потом, если
правду сказать, есть свой интерес. Зять желает баллотироваться в непременные члены; они люди небогатые, и нужно провести его. Вот эти господа зачем ездят? — сказал он, указывая на
того ядовитого господина, который говорил за губернским столом.
— Вы ехали в Ергушово, — говорил Левин, чувствуя, что он захлебывается от счастия, которое заливает его душу. «И как я смел соединять мысль о чем-нибудь не-невинном с этим трогательным существом! И да, кажется,
правда то, что говорила Дарья Александровна», думал он.
«Какая, какая она?
Та ли, какая была прежде, или
та, какая была в карете? Что, если
правду говорила Дарья Александровна? Отчего же и не
правда?» думал он.
Загублена вся жизнь!» Ей опять вспомнилось
то, что сказала молодайка, и опять ей гадко было вспомнить про это; но она не могла не согласиться, что в этих словах была и доля грубой
правды.
— Не
правда ли, очень мила? — сказала графиня про Каренину. — Ее муж со мною посадил, и я очень рада была. Всю дорогу мы с ней проговорили. Ну, а ты, говорят… vous filez le parfait amour. Tant mieux, mon cher, tant mieux. [у тебя всё еще тянется идеальная любовь.
Тем лучше, мой милый,
тем лучше.]
Правда, часто, разговаривая с мужиками и разъясняя им все выгоды предприятия, Левин чувствовал, что мужики слушают при этом только пение его голоса и знают твердо, что, что бы он ни говорил, они не дадутся ему в обман. В особенности чувствовал он это, когда говорил с самым умным из мужиков, Резуновым, и заметил
ту игру в глазах Резунова, которая ясно показывала и насмешку над Левиным и твердую уверенность, что если будет кто обманут,
то уж никак не он, Резунов.
— Да, это
правда, — улыбаясь отвечала Варенька, и невольно направление их прогулки изменилось. Они стали приближаться к детям. Вареньке было и больно и стыдно, но вместе с
тем она испытывала и чувство облегчения.
И вдруг
тот же Федор говорит, что для брюха жить дурно, а надо жить для
правды, для Бога, и я с намека понимаю его!