Неточные совпадения
Вот наконец мы пришли; смотрим: вокруг хаты, которой двери и ставни заперты изнутри, стоит
толпа. Офицеры и казаки толкуют горячо между собою: женщины воют, приговаривая и причитывая. Среди их бросилось мне в глаза значительное лицо старухи, выражавшее безумное отчаяние. Она сидела на толстом бревне, облокотясь на свои колени и поддерживая голову руками: то была мать
убийцы. Ее губы по временам шевелились: молитву они шептали или проклятие?
Это впечатление разрушило в нем только то, что в
толпе каторжных он узнал арестанта,
убийцу Федорова, и среди ссыльных комика Охотина и еще одного бродягу, обращавшегося к нему.
Бросились
толпами в гостиницу, где лежало мертвое тело, еще не убранное, судили, рядили, кивали головами и кончили тем, что резко осудили «
убийц несчастного князя», подразумевая под этим, конечно, Марью Александровну с дочерью.
Уже не завтрашних
убийц боялся он, — они исчезли, забылись, смешались с
толпою враждебных лиц и явлений, окружающих его человеческую жизнь, — а чего-то внезапного и неизбежного: апоплексического удара, разрыва сердца, какой-то тоненькой глупой аорты, которая вдруг не выдержит напора крови и лопнет, как туго натянутая перчатка на пухлых пальцах.
Ты заснешь
Надолго, Моцарт! Но ужель он прав,
И я не гений? Гений и злодейство
Две вещи несовместные. Неправда:
А Бонаротти? или это сказка
Тупой, бессмысленной
толпы — и не был
Убийцею создатель Ватикана?
И сонмище
убийц друзьями почитаешь,
Какие ж то друзья, в которых чести нет?
Толпа разбойников тебя не сбережет.
Когда б ты, Рим любя, служил ему, гонитель,
Тогда бы целый Рим был страж твой и хранитель;
А ты, в нем с вольностью законы истребя,
Насильством, яростью мнишь сохранить себя,
Но гнусным средством сим ты бед не отвращаешь,
Сам больше на себя врагов вооружаешь.
Убийца страшен был лицом;
Цыганы робко окружали
Его встревоженной
толпой;
Могилу в стороне копали,
Шли жены скорбной чередой
И в очи мертвых целовали.
Убитого Ушакова хоронил весь город с музыкой и венками. Общественное мнение было возбуждено против
убийцы до такой степени, что народ
толпами ходил к тюрьме, чтобы поглядеть на стены, за которыми томился Винкель, и уже через два-три дня после похорон на могиле убитого стоял крест с мстительною надписью: „Погиб от руки
убийцы“. Но ни на кого так не подействовала смерть Ушакова, как на его мать. Несчастная старуха, узнав о смерти своего единственного сына, едва не сошла с ума…»
—
Убийца своего брата, — брошен ему из
толпы громовый упрек.
— Убить!.. Застрелить!.. Сейчас застрелить мерзавца!.. Убить!.. Горло перерезать
убийце!.. Убить, убить! — кричали мужские, женские голоса
толпы.