Неточные совпадения
— Совершенно правильно, — отвечал он и, желая смутить, запугать ее,
говорил тоном философа, привыкшего мыслить безжалостно. — Гуманизм и борьба — понятия взаимно исключающие друг друга. Вполне правильное представление о классовой борьбе имели только Разин и Пугачев,
творцы «безжалостного и беспощадного русского бунта». Из наших интеллигентов только один Нечаев понимал, чего требует революция от человека.
— А я что же
говорю? Я только это и твержу. Я решительно не знаю, для чего жизнь так коротка. Чтоб не наскучить, конечно, ибо жизнь есть тоже художественное произведение самого
творца, в окончательной и безукоризненной форме пушкинского стихотворения. Краткость есть первое условие художественности. Но если кому не скучно, тем бы и дать пожить подольше.
— Охлажденье, сударь, к нему имеют… большое охлажденье против прежнего, — отвечал успокоительным тоном Григорий Васильев, — вот уж года четыре мы это замечаем; только и
говорят своим горничным девицам: «Ах,
говорят, милые мои, как бы я желала выйти замуж!» Барышня, батюшка, умная, по политике тонкая, все, может быть, по чувствительной душе своей почувствовали, какой оне пред господом творцом-создателем грех имеют.
Окромя того, что уже в
творца небесного, нас из персти земной создавшего, ни на грош не веруют-с, а
говорят, что всё одна природа устроила, даже до последнего будто бы зверя, они и не понимают, сверх того, что по нашей судьбе нам, чтобы без благодетельного вспомоществования, совершенно никак нельзя-с.
Напротив того, Филоверитов прост и скромен до крайности; он смотрит на человеческую жизнь как на драгоценнейший дар
творца и потому
говорит: живи, но пребудь навсегда дураком!
Наконец, на прямую обязанность подданного указывает смелому вопрошателю императрица и в ответе на последний вопрос: «В чем состоит наш национальный характер?» — «В остром и скором понятии всего, —
говорит она, — в образцовом послушании и в корени всех добродетелей, от
творца человеку данных».
Все войны и походы Владимира представляются славными и счастливыми, а к концу его царствования замечена следующая любопытная черта: «Владимир, находя по сердцу своему удовольствие в непрерывном милосердии и распространяя ту добродетель даже до того, что ослабело правосудие и суд по законам, отчего умножились в сие время разбои и грабительства повсюду, так что наконец митрополит Леонтий со епископы стали
говорить Владимиру о том, представляя ему, что всякая власть от бога и он поставлен от всемогущего
творца ради правосудия, в котором есть главное злых и роптивых смирить и исправить и добрым милость и оборону являть».
Собственно
говоря, всякий писатель имеет где-нибудь успех: есть сочинители лакейских поздравлений с Новым годом, пользующиеся успехом в передних; есть
творцы пышных од на иллюминации и другие случаи —
творцы, любезно принимаемые иногда и важными барами; есть авторы, производящие разные «pieces de circonstances» для домашних спектаклей и обожаемые даже в светских салонах; есть писатели, возбуждающие интерес в мире чиновничьем; есть другие, служащие любимцами офицеров; есть третьи, о которых мечтают провинциальные барышни…
— Слава богу, слава богу, — повторяет она. — Я день и ночь, —
говорит, — молю
творца за милости ко мне. Хотя, конечно, Митя был такой жених, что ему много предстояло партий блистательных и богатых, но эта дороже всех, потому что по сердцу.
— Да, а кто виноват? —
говорит Иван Алексеевич, протягивая свои длинные ноги с очень острыми носками. — Если вы не бываете счастливы, то сами виноваты! Да-с, а вы как думали? Человек есть сам
творец своего собственного счастия. Захотите, и вы будете счастливы, но вы ведь не хотите. Вы упрямо уклоняетесь от счастья!
— Вы
говорите, что человек
творец своего счастия. Какой к чёрту он
творец, если достаточно больного зуба или злой тещи, чтоб счастье его полетело вверх тормашкой? Всё зависит от случая. Случись сейчас с нами кукуевская катастрофа*, вы другое бы запели…
Августин, который
говорит: «Хотя мир духовный (ангелов) превыше времени, потому что, будучи сотворен прежде всего, предваряет и сотворение самого времени; несмотря, однако ж, на то, превыше его господствует вечность самого
Творца, от Которого и он чрез сотворение получил свое начало если не по времени, которого не было еще, то по условию бытия своего.
Мир сотворен Богом, есть творение, в
Творце он имеет начало бытия своего: «руце Твои сотвористе мя и создаете мя», «Твой семь аз» (Пс. 118:73, 94),
говорит сознание твари устами псалмопевца.
Ничто как бытие-небытие есть specificum [Видовой признак (лат.).] тварности, ее — странно сказать — привилегия и онтологическое отличие [Св. Афанасий Александрийский
говорит об отношении между
Творцом и творением: «Все, что ни сотворено, нимало не подобно по сущности своей
Творцу, но вне Его, по благодати и изволению Его сотворено Словом…
«Всякая великая философия, —
говорит Ницше, — представляла до сих пор самопризнание ее
творца и род невольных, бессознательных мемуаров… сознательное мышление даже у философа в большей своей части ведется и направляется на определенные пути его инстинктами. И позади всякой логики и кажущейся самопроизвольности ее движения стоят оценки, точнее
говоря, физиологические требования сохранения определенного рода жизни».
Боже мой, чего только не выдумывала его больная фантазия: тут были и светлые ангелы, ведущие борьбу с темными духами зла и побеждающие их. Тут были и райские сады с маленькими птичками — душами рано умерших детей. Они порхали по душистым цветам Эдема и прославляли пением Великого
Творца. Потом он
говорил о свирепых горных духах, прятавшихся в пещерах…
Мистики часто
говорили, что Бог и человек соотносительны, соотносительны
Творец и творение.
— Я с тобою согласен и так всегда
говорил в уме с богом: ты
творец, а я тварь — мне тебя не понять, ты меня всунул для чего в эту кожаную ризу и бросил сюда на землю трудиться, я и таскаюсь по земле, ползаю, тружусь.
О творящем и творчестве
говорит тварность бытия в двояком смысле: есть
Творец, сотворивший тварное бытие, и возможно творчество в самом тварном бытии.
Тварность
говорит о
Творце.
Иисус на вечери учит апостолов Своих любви к ближнему и миру; далее несет Он с покорностию крест Свой; ангелы радостно порхают около престола своего
Творца… и все кругом меня
говорит о добре, о невинности, о небе, и все тихо святою тишиной.
— Не плачь, не плачь, Анюта, —
говорил он девочке, наливая из чашки на блюдце остатки вынесенного ему в девичью чая, — Бог милостив, увидишься. Теперь господа скоро в деревню приедут. А вы вот что, — обратился он к девушкам, — вы ее пожаливай-те,
Творец тогда вас сам да… да пощадит, пощадит… и того…