Неточные совпадения
В Корсаковском
округе плотничий топор
стоит 4 руб., продольная пила 13 руб., лопата 1 р. 80 к., подпилок 44 коп., гвозди 10 коп. за фунт.
Если представить себе, что 13 человек работают, едят, проводят время
в тюрьме и проч. под постоянным наблюдением одного добросовестного и умелого человека и что над этим,
в свою очередь,
стоит начало
в лице смотрителя тюрьмы, а над смотрителем — начальник
округа и т. д., то можно успокоиться на мысли, что всё идет прекрасно.
Когда-то Мало-Тымово было главным селением и центром местности, составляющей нынешний Тымовский
округ, теперь же оно
стоит в стороне и похоже на заштатный городок,
в котором замерло всё живое; о прежнем величии говорят здесь только небольшая тюрьма да дом, где живет тюремный смотритель.
Как сельскохозяйственная колония это селение
стоит обоих северных
округов, взятых вместе, а между тем из массы женщин, приходящих на Сахалин за мужьями, свободных и не испорченных тюрьмой, то есть наиболее ценных для колонии, здесь поселена только одна, да и та недавно заключена
в тюрьму по подозрению
в убийстве мужа.
— Ты ведь не знаешь, какая у нас тревога! — продолжала Гловацкая,
стоя по-прежнему
в отцовском мундире и снова принявшись за утюг и шляпу, положенные на время при встрече с Лизой. — Сегодня, всего с час назад, приехал чиновник из
округа от попечителя, — ревизовать будет. И папа, и учители все
в такой суматохе, а Яковлевича взяли на парадном подъезде
стоять. Говорят, скоро будет
в училище. Папа там все хлопочет и болен еще… так неприятно, право!
Заозерный завод, раскидавший свои домики по берегу озера, был самым красивым
в Кукарском
округе. Ряды крепких изб облепили низкий берег
в несколько рядов; крайние
стояли совсем
в лесу. Выдавшийся
в средине озера крутой и лесистый мыс образовал широкий залив;
в глубине озера зелеными пятнами выделялись три острова. Обступившие кругом лесистые горы образовали рельефную зеленую раму. Рассыпной Камень лежал массивной синевато-зеленой глыбой на противоположном берегу, как отдыхавший великан.
Выше
в гору — огромный плодовый сад:
в нём, среди яблонь, вишенья, слив и груш,
в пенном море зелени всех оттенков,
стоят, как суда на якорях, тёмные кельи старцев, а под верхней стеною, на просторной солнечной поляне приник к земле маленький,
в три окна, с голубыми ставнями домик знаменитого
в округе утешителя страждущих, старца Иоанна.
В двадцати верстах от Кына
стоит казенная пристань Ослянка; с нее отправлятся казенное железо, вырабатываемое на заводах Гороблагодатского
округа.
«Хорошо дома!» — думал Назаров
в тишине и мире вечера, окидывая широким взглядом землю, на десятки вёрст вокруг знакомую ему. Она вставала
в памяти его круглая, как блюдо, полно и богато отягощённая лесами, деревнями, сёлами, омытая десятками речек и ручьёв, — приятная, ласковая земля.
В самом пупе её
стоит его, Фаддея Назарова, мельница, старая, но лучшая
в округе, мирно,
в почёте проходит налаженная им крепкая, хозяйственная жизнь. И есть кому передать накопленное добро — умные руки примут его…
Эти двуличные, печальные и смешные дела быстро забывались нами
в торопливой работе, всё более широко разгоравшейся с каждым днём. И всё ярче пламенели вокруг нас леса
в пёстрых красках урядливой осени. Уже дня по два и по три кряду над
округой неподвижно
стояли серые, скупые облака, точно смёрзлись они над землёю ледяным сводом, холодно думая — не пора ли одеть её
в белые одежды снега?
Когда Марфа стала подходить к дочернему двору, она увидала большую толпу народа у избы. Одни
стояли в сенях, другие под окнами. Все уж знали, что тот самый знаменитый богач Корней Васильев, который двадцать лет тому назад гремел по
округе, бедным странником помер
в доме дочери. Изба тоже была полна народа. Бабы перешептывались, вздыхали и охали.
Только это серая мгла по низу по стволам пробилась, вскочил ротный, будто и не спал. Глянул
округ себя, да так по невидимой фуражке себя и хлопнул. Вся его команда не то чтобы львы, будто коты мокрые
стоят в одну шеренгу во всей своей натуральности… Даже смотреть тошно. Веревочка между ими обвисла, сами
в землю потупились, а Каблуков всех кислее, чисто как конокрад подшибленный.
— После Аустерлица! — мрачно сказал князь Андрей. — Нет; покорно благодарю, я дал себе слово, что служить
в действующей русской армии я не буду. И не буду, ежели бы Бонапарте
стоял тут, у Смоленска, угрожая Лысым Горам, и тогда бы я не стал служить
в русской армии. Ну, так я тебе говорил, — успокоиваясь продолжал князь Андрей. — Теперь ополченье, отец главнокомандующим 3-го
округа, и единственное средство мне избавиться от службы — быть при нем.