Неточные совпадения
И когда я опять произнес «Отче наш», то молитвенное настроение затопило душу приливом какого-то особенного чувства: передо мною как будто раскрылась трепетная жизнь этой огненной бесконечности, и вся она с бездонной синевой в бесчисленными огнями, с какой-то сознательной лаской смотрела с высоты на глупого мальчика, стоявшего с поднятыми
глазами в затененном углу двора и просившего себе
крыльев… В живом
выражении трепетно мерцающего свода мне чудилось безмолвное обещание, ободрение, ласка…
Калинович слушал Петра Михайлыча полувнимательно, но зато очень пристально взглядывал на Настеньку, которая сидела с
выражением скуки и досады в лице. Петр Михайлыч по крайней мере в миллионный раз рассказывал при ней о Мерзлякове и о своем желании побывать в Москве. Стараясь, впрочем,
скрыть это, она то начинала смотреть в окно, то опускала черные
глаза на развернутые перед ней «Отечественные записки» и, надобно сказать, в эти минуты была прехорошенькая.
Фантазируя таким образом, он незаметно доходил до опьянения; земля исчезала у него из-под ног, за спиной словно вырастали
крылья.
Глаза блестели, губы тряслись и покрывались пеной, лицо бледнело и принимало угрожающее
выражение. И, по мере того как росла фантазия, весь воздух кругом него населялся призраками, с которыми он вступал в воображаемую борьбу.
Лицо ее задрожало от ненависти, и она опустила
глаза, чтобы
скрыть это чувство. И
выражение ее лица понял не один только муж, но и все, сидевшие за столом.
Мы оба, я и она, уродились в нашу мать, широкие в плечах, сильные, выносливые, но бледность у нее была болезненная, она часто кашляла, и в
глазах у нее я иногда подмечал
выражение, какое бывает у людей, которые серьезно больны, но почему-то
скрывают это.
У одного Егора Никифорова порой в
глазах светилась грусть, когда он смотрел на счастливые лица обитателей высокого дома. Он старался
скрыть эту грусть, это томящее его предчувствие стерегущего высокий дом несчастья от окружающих, и это было для него тем легче, что эти окружающие, счастливые и довольные, не замечали странного
выражения его
глаз, а, быть может, приписывали его перенесенным им страданиям на каторге и в силу этого не решались спросить его.
Таня, Танюша — как звала ее княжна, Татьяна Веденеевна — как полупочтительно величали ее, ввиду ее близости к молодой княжне, княжеская дворя, Танька-цыганка — по заочному прозвищу той же дворни, была высокая, стройная, молодая девушка. Черные волосы, цвета вороньего
крыла, обрамляли смуглое, почти с бронзовым оттенком круглое личико, с задорным, вызывающим
выражением; большие, черные как уголь
глаза метали искры сквозь длинные ресницы из-под густых дугообразных бровей.
Всегда наполовину опущенные веки, скрывающие зрачки, придавали всему лицу какое-то загадочное
выражение, указывали на желание их обладателя всеми силами и мерами
скрывать свои думы и ощущения, на постоянную боязнь, как бы кто не прочел их ненароком в
глазах и лице.
Он без моего приглашения сел. Я не могла рассмотреть, какое у него
выражение в
глазах: их
скрывал pince-nez.
Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными
глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же
выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы
скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела.