Часто Иоанн, видя славную гибель упорных новогородцев, восклицал горестно: «Я лишаюсь в них достойных моего
сердца подданных!» Бояре московские советовали ему удалиться от града, но великая душа его содрогалась от мысли уступить непокорным.
— О Иуммаль, о Иуммаль! [О боже! — Иуммаль, во времена идолопоклонства латышей, был верховным их божеством.] — молились в простоте
сердца подданные баронессы. — Смилуйся над нашею молодою госпожой. Если нужно тебе кого-нибудь, то возьми лучшее дитя наше от сосца матери, любого сына от сохи его отца, но сохрани нашу общую мать.
Неточные совпадения
Если
сердце Государей в руке Провидения, то
сердца народов в руке Государей — что могло устоять против неутомимого в благотворениях Правительства, которое действовало на
подданных и славою внешних успехов, и мудрыми законами, и воспитанием, и всеми средствами просвещения?
Сии гнусные, но к утешению доброго
сердца малочисленные тираны, которые забывают, что быть господином есть: для истинного Дворянина, быть отцом своих
подданных, — не могли уже тиранствовать во мраке; луч мудрого Правительства осветил их дела; страх был для них красноречивее совести, и судьба подвластных земледельцев смягчилась.
Но не одно уничтожение тайной канцелярии привлекло к Екатерине
сердца ее
подданных в самом начале ее царствования.
Она хотела обнять дочь свою, но Ксения упала; Марфа положила руку на
сердце ее — знаком изъявила удовольствие и спешила на высокий эшафот — сорвала покрывало с головы своей: казалось томною, но спокойною — с любопытством посмотрела на лобное место (где разбитый образ Вадимов лежал во прахе) — взглянула на мрачное, облаками покрытое небо — с величественным унынием опустила взор свой на граждан… приближилась к орудию смерти и громко сказала народу: «
Подданные Иоанна!
Если простишь нас, то будем верными
подданными: ибо
сердца русские не знают измены, и клятва их надежна.
Чем больше узнавала Мира от своих
подданных правду-истину, тем ярче и ярче разгоралась в ее
сердце любовь к ним. И тут же дала себе слово Мира-королева бросить веселье да потехи и всю свою жизнь отдать на служение своему народу.
Последнее, не достигнув еще полудня, целым снопом блестящих лучей вырвалось в зеркальные окна Зимнего дворца и освещало ряд великолепных комнат, выходивших на площадь, среди которой не возвышалась еще, как ныне, грандиозная колонна, так как тот, о которым напоминает она всем истинно русским людям, наполняя их
сердца благоговением, был жив и царствовал на радость своим
подданным и на удивление и поклонение освобожденной им Европы.
— Вы Паткуль! Голос второго отца, при первом его звуке, отозвался в моем
сердце. Бегите, за вами примечают. Фюренгофу сделают допрос, и вы пропали. Кто знает? через несколько минут я только шведский
подданный!