Неточные совпадения
Итак, я начал рассматривать лицо слепого; но что прикажете прочитать на лице, у которого нет глаз? Долго я глядел на него
с невольным сожалением, как вдруг едва приметная улыбка
пробежала по тонким
губам его, и, не знаю отчего, она произвела на меня самое неприятное впечатление. В голове моей родилось подозрение, что этот слепой не так слеп, как оно кажется; напрасно я старался уверить себя, что бельмы подделать невозможно, да и
с какой целью? Но что делать? я часто склонен к предубеждениям…
Наконец Манилов поднял трубку
с чубуком и поглядел снизу ему в лицо, стараясь высмотреть, не видно ли какой усмешки на
губах его, не пошутил ли он; но ничего не было видно такого, напротив, лицо даже казалось степеннее обыкновенного; потом подумал, не спятил ли гость как-нибудь невзначай
с ума, и со страхом посмотрел на него пристально; но глаза гостя были совершенно ясны, не было в них дикого, беспокойного огня, какой
бегает в глазах сумасшедшего человека, все было прилично и в порядке.
Его маленькие желтые глазки так и
бегали,
с тонких
губ не сходила сдержанная напряженная улыбка, а нос, острый и длинный, нахально выдвигался вперед, как руль.
Глядит и глазам не верит. В комнате накурено, нагажено; в сторонке, на столе, закуска и водка стоит; на нас человеческого образа нет:
с трудом
с мест поднялись, смотрим в упор и
губами жуем. И в довершение всего — мужчина необыкновенный какой-то сидит: в подержанном фраке,
с светлыми пуговицами, в отрепанных клетчатых штанах, в коленкоровой манишке, которая горбом выбилась из-под жилета. Глаза у него наперекоски
бегают, в усах объедки балыка застряли, и капли водки, словно роса, блестят…
Они сразу выдали людям свой грех: Матвей ходил как во сне, бледный,
с томными глазами; фарфоровое лицо Палаги оживилось, в глазах её вспыхнул тревожный, но добрый и радостный огонь, а маленькие
губы, заманчиво припухшие, улыбались весело и ласково. Она суетливо
бегала по двору и по дому, стараясь, чтобы все видели её, и, звонко хлопая ладонями по бёдрам, вскрикивала...
Мельком, сбоку я взглянул на Олесю и увидел, как
сбежала краска
с ее лица и как задрожали ее
губы. Но она не ответила мне ни слова. Несколько минут я молча шел
с ней рядом. В траве громко кричали кузнечики, и откуда-то издалека доносился однообразный напряженный скрип коростеля.
Перегнувшись вперед всем корпусом, Яша перебегал
с неимоверною быстротою несколько шагов и вдруг останавливался, гордо выпрямлялся,
с чувством достоинства закидывал голову, бормотал что-то вздутыми
губами, секунды три балансировал на одной ноге, снова клевался вперед головою, которая увлекала его, как паровая машина на всем ходу, и снова
пробегал несколько шагов.
Холодна, равнодушна лежала Ольга на сыром полу и даже не пошевелилась, не приподняла взоров, когда взошел Федосей; фонарь
с умирающей своей свечою стоял на лавке, и дрожащий луч, прорываясь сквозь грязные зеленые стекла, увеличивал бледность ее лица; бледные
губы казались зеленоватыми; полураспущенная коса бросала зеленоватую тень на круглое, гладкое плечо, которое, освободясь из плена, призывало поцелуй; душегрейка, смятая под нею, не прикрывала более высокой, роскошной груди; два мягкие шара, белые и хладные как снег, почти совсем обнаженные, не волновались как прежде: взор мужчины беспрепятственно покоился на них, и ни малейшая краска не
пробегала ни по шее, ни по ланитам: женщина, только потеряв надежду, может потерять стыд, это непонятное, врожденное чувство, это невольное сознание женщины в неприкосновенности, в святости своих тайных прелестей.
Эта фраза словно пробуждает Ольгу Сергеевну; она снова вскакивает
с скамейки и снова начинает ходить взад и вперед по кругу. Прошедшее воскресает перед ней
с какою-то подавляющею, непреоборимою силою; воспоминания так и плывут, так и плывут. Она не ходит, а почти
бегает;
губы ее улыбаются и потихоньку напевают какую-то песенку.
И здесь, в этой грязненькой комнате, пред лицом трех хозяев и пьяной бабы, бессмысленно вытаращившей на меня мертвые глаза, я тоже увлекся, забыв обо всем, что оскорбительно окружало меня. Я видел, что две рожи обидно ухмыляются, а мой хозяин, сложив
губы трубочкой, тихонько посвистывает и зеленый глаз его
бегает по лицу моему
с каким-то особенным, острым вниманием; слышал, как Донов сипло и устало сказал...
Когда же он муслил во рту палец, чтобы взять
с колоды карту, от которой пахло стекольной замазкой, и в то же время задумчиво
пробегал прищуренными глазами пасьянс, то его
губы круглились, как будто он собирался свистать.
Легкий румянец пятнами выступал на ее бледном лице; стан слегка сгибался, невольная томная улыбка не сходила
с губ; изредка
пробегала дрожь по ее побледневшим плечам; взгляды тихо разгорались и быстро погасали…
— Да-с! — ответил Гаврилов, и по
губам его снова
пробежала чуть заметная усмешка.
На хороших лошадях, в щегольских санках, приехал Оська Головастов
с товарищем Бутыркиным, местным активистом в районном масштабе. Пили чай, обменивались впечатлениями от работы в своих районах. У Оськи по
губам бегала хитрая, скрытно торжествующая улыбка. Он спросил...
Художника застали еще в том положении, в каком оставил его Андрюша. Голова его не была покрыта, ветерок развевал беспорядочно длинные волосы, в мутных глазах изображалось отчаяние; золотая цепь
с гривною, дар великого князя, лежала задом наперед. Между грудами камня он казался живою развалиной.
С приходом лекаря ироническая улыбка
пробежала по
губам его.
Он говорил, глядя ясными глазами, и по
губам пробегала весело-насмешливая улыбка. Лелька
с обидой заметила, что он, кажется, умнее Ведерникова, тверже разбирается в вопросах и начитаннее. Камышов продолжал...
Тонкий румянец
сбежал с лица Лориной,
губы ее побелели.
Все молчали и
с удивлением на нее смотрели. По
губам Лельки
бегала озорная усмешка. И ей приятно было устремившееся на нее общее внимание.
И там продолжали спорить. Лельке очень понравился Ведерников. Гордые глаза, презрительно сжатые, энергические
губы — настоящий пролетарий. И это милое «понимашь». И согласна она была как раз
с ним, и спорила в его защиту. Но он пренебрежительно
пробегал по Лельке взглядом и не обращал на нее никакого внимания. Это больно задевало ее. Юрка,
с забинтованной головой и счастливым лицом, все время старался держаться поближе к Лельке.
Дело стояло за наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья,
с булавками в
губах и зубах,
бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко-поднятой руке всё дымковое платье.