Неточные совпадения
Вообще ходоков охватило крепкое недоверие и к попу и к приказчику. Это чувство укрепило их
в решении немедленно отправиться
в путь. Об их замыслах знали пока одни старухи, которые всячески их поддерживали: старухи так и
рвались к своему хлебу.
Казалось, сама судьба остановила меня на пороге
в новую жизнь,
в которую я так
порывалась, о которой гадала день и ночь, и, прежде чем пустить меня
в неведомый
путь, взвела меня на высоту, показав мне будущее
в волшебной панораме,
в заманчивой, блестящей перспективе.
— Хватай ее! — крикнул Босс.
В тот же момент обе мои руки были крепко схвачены сзади, выше локтя, и с силой отведены к спине, так что,
рванувшись, я ничего не выиграл, а только повернул лицо назад, взглянуть на вцепившегося
в меня Лемарена. Он обошел лесом и пересек
путь. При этих движениях платок свалился с меня. Лемарен уже сказал: «Мо…», — но, увидев, кто я, был так поражен, так взбешен, что, тотчас отпустив мои руки, замахнулся обоими кулаками.
«Да!.. пленник… ты меня забудешь…
Прости!.. прости же… навсегда;
Прости! Навек!.. Как счастлив будешь,
Ax!.. вспомни обо мне тогда…
Тогда!.. быть может, уж могилой
Желанной скрыта буду я;
Быть может… скажешь ты уныло:
Она любила и меня!..»
И девы бледные ланиты,
Почти потухшие глаза,
Смущенный лик, тоской убитый,
Не освежит одна слеза!..
И только
рвутся вопли муки…
Она берет его за руки
И
в поле темное спешит,
Где чрез утесы
путь лежит.
К нему нет
пути методического восхождения (ибо
путь религиозного подвига не имеет
в виду познания, не руководится познавательным интересом), оно вне собственной досягаемости для человека, к нему можно стремиться и
рваться, но нельзя планомерно, методически приходить.
Теперь лошадь, как безумная, шарахнулась
в сторону. Тогда Милица повторила маневр и выстрелила таким же образом и во второй раз под самое ухо коня. Точно дух беснования овладел лошадью.
В диком испуге она
рванулась вперед и помчалась стрелой по полю, топча гряды, без
пути и дороги,
в каком-то бешеном стремлении к спасению.
Лошадь
рванулась в сторону, встала на дыбы и вдруг неудержимой стрелой, как дикая, понеслась по
пути к окопам.