Неточные совпадения
Быть может, тут избираются недостойные предметы веры, быть может, тут совершается идолопоклонство, живой Бог подменяется ограниченными и относительными вещами, но само
психологическое состояние веры не упраздняется, оно остается в
силе.
И вот, помимо рокового конфликта случайных событий с
психологическою подкладкой основного характера, помимо, так сказать, вопроса «почему?» — окончательные результаты этого конфликта выступают с такою
силой, что сокровеннейшая глубина аффекта внезапно развертывается пред нами...
Это — тонкая, умная, изящная и страстная комедия, в тесном, техническом смысле, — верная в мелких
психологических деталях, — но для зрителя почти неуловимая, потому что она замаскирована типичными лицами героев, гениальной рисовкой, колоритом места, эпохи, прелестью языка, всеми поэтическими
силами, так обильно разлитыми в пьесе. Действие, то есть собственно интрига в ней, перед этими капитальными сторонами кажется бледным, лишним, почти ненужным.
Основная форма заговора, говорит Л. Н. Веселовский, [Блок имеет в виду статью А. Н. Веселовского «
Психологический параллелизм и его формы в отражениях поэтического стиля» («Журнал министерства народного просвещения», 1898, март, стр. 51–54).] была двучленная, стихотворная или смешанная с прозаическими партиями; в первом члене параллели — призывалось божество, демоническая
сила на помощь человеку; когда-то это божество или демон совершили чудесное исцеление, спасли или оградили; какое-нибудь действие их напоминалось типически; во втором члене — являлся человек, жаждущий такого же чуда, спасения, повторения сверхъестественного акта.
По общему
психологическому закону — при недостаточном развитии одних способностей души
сила развития обращается на другие, которые встречают менее препятствий, и следствием неравномерности влияний бывает всегда одностороннее развитие.
Всякое истинное произведение искусства есть в этом смысле некое чудо, и прежде всего для того, кто его совершил, ибо совершил он это не своею
силою, не в
психологической ограниченности своей, но исторгаясь из нее в таинственную глубь своего существа.
А вслед за этим хроникером приводились выдержки из одного обширного
психологического исследования. В исследовании делалась попытка «количественного анализа» чувствований, попытка изобразить их рост, увеличение глубины и
силы.
Добродушный, слабохарактерный и мягкий в обращении, как все люди, обладающие большой физической
силой, старик, живущий много лет под одной кровлей с злобным, мстительным, готовым на всякую подлость «горбуном», являл собою неразрешимую
психологическую задачу.
— Но, к счастью, она упала возле и только слегка зацепила этот бок… Содрала, знаете, с этого бока сюртук, сорочку и кожу…
Сила страшная. Потом я был без чувств. Меня вытащили и отправили в больницу. Лечился я четыре месяца, и доктора сказали, что у меня будет чахотка. Я теперь всегда кашляю, грудь болит и страшное
психологическое расстройство… Когда я остаюсь один в комнате, мне бывает очень страшно. Конечно, при таком здоровье уже нельзя быть штегером. Пришлось бросить горное училище…