Неточные совпадения
— Катерина Николаевна, несмотря на весь
свой страх, который я в ней сама
приметила, всегда питала, еще с прежнего времени, некоторое благоговение и удивление к благородству правил и к возвышенности ума Андрея Петровича.
Хиония Алексеевна пыталась было
принять участие в этих прогулках: однажды она совсем решилась было преодолеть
свой институтский
страх к оседланной лошади и даже, при помощи Ильи, взобралась на Батыря, но при первой легкой рыси комом, как застреленная птица, свалилась с седла и даже слегка повихнула ногу.
Тема случилась странная: Григорий поутру, забирая в лавке у купца Лукьянова товар, услышал от него об одном русском солдате, что тот, где-то далеко на границе, у азиятов, попав к ним в плен и будучи принуждаем ими под
страхом мучительной и немедленной смерти отказаться от христианства и перейти в ислам, не согласился изменить
своей веры и
принял муки, дал содрать с себя кожу и умер, славя и хваля Христа, — о каковом подвиге и было напечатано как раз в полученной в тот день газете.
— Да вы не серчайте, чего же! Я потому спросил, что у матери моей приемной тоже голова была пробита, совсем вот так, как ваша. Ей, видите, сожитель пробил, сапожник, колодкой. Она была прачка, а он сапожник. Она, — уже после того как
приняла меня за сына, — нашла его где-то, пьяницу, на
свое великое горе. Бил он ее, скажу вам! У меня со
страху кожа лопалась…
Я опять со
страхом приметил на его лице ту опасную улыбку, с которою он стоял вчера поутру в гостиной
своей супруги и смотрел на Степана Трофимовича, прежде чем к нему подошел.
Вода и льдины ходили уже поверх кустов ивняка, покрывающих дальний плоский берег; там кое-где показывались еще ветлы: верхняя часть дуплистых стволов и приподнятые кверху голые сучья
принимали издали вид черных безобразных голов, у которых от
страха стали дыбом волосы; огромные глыбы льда, уносившие иногда на поверхности
своей целый участок зимней дороги, стремились с быстротою щепки, брошенной в поток; доски, стоги сена, зимовавшие на реке и которых не успели перевезти на берег, бревна, столетние деревья, оторванные от почвы и приподнятые льдинами так, что наружу выглядывали только косматые корни, появлялись беспрестанно между икрами [Льдинами.
Готовая расплакаться при этом воспоминании, Домна Осиповна с замирающим сердцем от
страха, что не
примут ее, послала
своего ливрейного лакея узнать: может ли она видеть Елизавету Николаевну Мерову.
Он доживал
свой век одиноко, разъезжал по соседям, которых бранил за глаза и даже в глаза и которые
принимали его с каким-то напряженным полухохотом, хотя серьезного
страха он им не внушал, — и никогда книги в руки не брал.
Только разве одно их занимает: внушить бы
свой страх людям, чтобы люди
приняли и приласкали их, нищих.
С грубой нерешительностью вооруженной силы, с неловкостью смутно понимаемой цели уже хватали его за руки солдаты и тащили куда-то,
свою нерешительность
принимая за сопротивление,
свой страх — за насмешку над ними и издевательство.
В них более благородного самоотвержения; они умели смело покушаться несколько раз на приобретение
своей свободы, умели без
страха идти на пытку, в рудники, страдать за идею, и поэтому наш братский призыв к ним:
принять самое деятельное участие в общем деле, поделиться с нами
своей энергией».
«Ибо все, водимые Духом Божиим, суть сыны Божий. Потому что вы не
приняли Духа рабства, чтобы опять жить в
страхе, но
приняли духа усыновлений, которым взываем: Авва, Отче! Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы — дети Божий» (Рим. 8:12-4). «А как вы сыны, то Бог послал в сердца ваши Духа Сына
Своего, вопиющего: Авва, Отче!» (Гал. 4:3–6), а от небесного Отца «именуется всякое отечество на небесах и на земле» (Ефес. 3:15).
Но стыд за
свое малодушие заставляет молодого лейтенанта пересилить
свой страх. Ему кажется, что и капитан и старый штурман видят, что он трусит, и читают его мысли, недостойные флотского офицера. И он
принимает позу бесстрашного моряка, который ничего не боится, и, обращаясь к старому штурману, стоящему рядом с капитаном, с напускной веселостью говорит...
Скоро мысли его
приняли течение более правильное: он припоминал себе и
страхи, и смешное, отвратительное гаерство прошлой ночи, и жену
свою, с ее любовью, с ее нежными ласками, с ее заботливостью о нем и о доме, с ее детскою игривостью…
Известие было, к несчастью, верно. Митрополит Амвросий, услыхав звон в набат и видя бунт, сел в карету
своего племянника, тоже жившего в Чудовом монастыре, и велел ехать к сенатору Собакину. Тот от
страха его не
принял. Тогда владыко поехал в Донской монастырь, откуда послал к Еропкину просить, чтобы он дал ему пропускной билет за город. Вместо билета Петр Дмитриевич прислал ему для охраны его особы одного офицера конной гвардии.
— При этих условиях мне, конечно, ничего не оставалось делать, как
принять твердое решение сделаться мужем Конкордии. Кто бы был так неблагоразумен, чтобы отказаться от счастья, которое было в его руках… Но тебе, дружище, я поведаю
свою тайну… Меня пугает это счастье… Чем заслужил я его? Мое состояние, ты знаешь сам, сильно расстроено… А теперь я снова богат… Мною, повторяю, овладевает
страх…
Вместе с этим-то
страхом обнаружения преступления стали появляться и угрызения совести по поводу его совершения. Молодая девушка всячески старалась успокоить себя, представить себя жертвой Никиты, путем угрозы заставившего ее
принять участие в его преступлении. Это было плохое успокоение. Внутренний голос делал
свои разумные возражения.
Задумались люди сановитые, стали собираться каждый день на вече, почесывали затылки, теребили
свои бороды и наконец решили — бить челом владыке Феофилу, чтобы он благословил
принять на себя труд голосом духовного слова не только успокоить неистовую толпу, но и запретить народу, под
страхом проклятия, отлучения от церкви, гнева Божия и наказания, буйствовать и разбойничать.
В это самое время кто-то из-за угла ограды закричал: «Орлы летят! Орлы!» Мамон затрясся, побледнел, взглянул на небо и невольно отступил. Не ожили ль его крылатые враги? Не летят ли
принять участие в бою против него? Удар был потерян. Видно, сам господь стал на стороне Хабара. Этот спешит воспользоваться нечаянным
страхом своего противника и занять выгодное положение.
Тетушка
приняла в
свой уголок двух молодых людей, но, казалось, желала скрыть
свое обожание к Элен и желала более выразить
страх перед Анной Павловной. Она взглядывала на племянницу, как бы спрашивая, чтó ей делать с этими людьми. Отходя от них, Анна Павловна опять тронула пальчиком рукав Пьера и проговорила...
И не нравилась, как кажется, именно эта самая покорность его и предупредительность: сам он никогда не смеялся и даже не улыбался, но если кто-нибудь из взрослых шутил, он предупредительно хохотал; сам он ничего не выражал на
своем плоском белом лице, но если кто-нибудь из взрослых желал вызвать в нем
страх, удивление, или восторг, или радость, лицо тотчас же покорно
принимало требуемое выражение.
Чтобы спасаться от
своего страха, он делал не переставая два дела: первое,
принимал меры осторожности против всех людей; второе, внушал людям, что есть Бог, суд Божий.