Неточные совпадения
Осип (выходит и
говорит за сценой).Эй, послушай, брат! Отнесешь письмо на почту, и скажи почтмейстеру, чтоб он принял без денег; да скажи, чтоб сейчас привели к барину самую лучшую тройку, курьерскую; а прогону, скажи, барин не
плотит: прогон, мол, скажи, казенный. Да чтоб все живее, а не то, мол, барин сердится. Стой, еще письмо не готово.
Осип. «Еще,
говорит, и к городничему пойду; третью неделю барин денег не
плотит. Вы-де с барином,
говорит, мошенники, и барин твой — плут. Мы-де,
говорит, этаких шерамыжников и подлецов видали».
— Иди, иди, — не бойся! —
говорил он, дергая руку женщины, хотя она шла так же быстро, как сам он. — Вот, братья-сестры, вот — новенькая! — бросал он направо и налево шипящие, горячие слова. — Мученица
плоти, ох какая! Вот — она расскажет страсти, до чего доводит нас
плоть, игрушка диаволова…
Красива, богата,
говорят — умна и якобы недоступна вожделениям
плоти, пользуется в городе почетом, а в общем — темная баба!
— А еще вреднее плотских удовольствий — забавы распутного ума, — громко
говорил Диомидов, наклонясь вперед, точно готовясь броситься в густоту людей. — И вот студенты и разные недоучки, медные головы, честолюбцы и озорники, которым не жалко вас, напояют голодные души ваши, которым и горькое — сладко, скудоумными выдумками о каком-то социализме, внушают, что была бы
плоть сыта, а ее сытостью и душа насытится… Нет! Врут! — с большой силой и торжественно подняв руку, вскричал Диомидов.
— Хорошо
говорить многие умеют, а надо
говорить правильно, — отозвался Дьякон и, надув щеки, фыркнул так, что у него ощетинились усы. — Они там вовлекли меня в разногласия свои и смутили. А — «яко алчба богатства растлевает
плоть, тако же богачество словесми душу растлевает». Я ведь в социалисты пошел по вере моей во Христа без чудес, с единым токмо чудом его любви к человекам.
— В ту пору мужчина качался предо мною страшновато и двуестественно, то —
плоть, то — дух.
Говорила я, как все, — обыкновенное, а думала необыкновенно и выразить словами настоящие думы мои не могла…
— Но ведь я знаю все это, я была там. Мне кажется, я
говорила тебе, что была у Якова. Диомидов там и живет с ним, наверху. Помнишь: «А
плоть кричит — зачем живу?»
Диомидов выпрямился и, потрясая руками, начал
говорить о «жалких соблазнах мира сего», о «высокомерии разума», о «суемудрии науки», о позорном и смертельном торжестве
плоти над духом. Речь его обильно украшалась словами молитв, стихами псалмов, цитатами из церковной литературы, но нередко и чуждо в ней звучали фразы светских проповедников церковной философии...
Но, когда он видел ее пред собою не в памяти, а во
плоти, в нем возникал почти враждебный интерес к ней; хотелось следить за каждым ее шагом, знать, что она думает, о чем
говорит с Алиной, с отцом, хотелось уличить ее в чем-то.
Федорова и прочитал написанные странно тяжелым языком несколько фраз, которые
говорили, что вся жестокость капиталистического строя является следствием чрезмерного и болезненного напряжения полового инстинкта, результатом буйства
плоти, ничем не сдерживаемой, не облагороженной.
Ее писали, как роман, для утешения людей, которые ищут и не находят смысла бытия, — я
говорю не о временном смысле жизни, не о том, что диктует нам властное завтра, а о смысле бытия человечества, засеявшего
плотью своей нашу планету так тесно.
Ведь вам
говорить нечего — вы знаете, что у меня за жена: ангел во
плоти, доброта неизъяснимая…
Мережковский завел страшную путаницу с символом «
плоти», и я ему это много раз
говорил.
Но это еще ничего не
говорит о качестве этой новой
плоти.
Вообще заметно, что здесь материя преобладает над духом, и что страсти и неумеренные увеселения
плоти,
говоря языком старинных русских романов,"оставили на нем свои глубокие бразды".
Человек хороший, и, видно, к вере своей усердный, и весь в таких лохмотках, что вся
плоть его видна, а стал
говорить про веру, так даже, кажется, никогда бы его не перестал слушать.
— Это так! — подхватил Аггей Никитич, припомнивший, как Егор Егорыч и ему самому
говорил о преобладании
плоти.
Я и раньше частенько задумывался над этим,
говорил на эту тему, но впереди все-таки оставалось что-то вроде слабой надежды, а сейчас я чувствую всей своей грешной
плотью, что ничего не будет и что остается только скромно тянуть до благополучного отбытия в небытие…
— Это он — богу
говорит… — внушительно пояснял Маякин. — Как,
говорит, могу быть праведным, ежели я —
плоть? Это — богу вопрос…
— Будущее — ваше, друзья мои! —
говорил Ежов нетвердо и грустно покачивал головой, точно сожалея о будущем и против своего желания уступая власть над ним этим людям. — Будущее принадлежит людям честного труда… Великая работа предстоит вам! Это вы должны создать новую культуру… Я — ваш по
плоти и духу, сын солдата — предлагаю: выпьем за ваше будущее! Ур-ра-а!
В качестве друга я журил его, зачем он много пьет, зачем живет не по средствам и делает долги, зачем ничего не делает и не читает, зачем он так мало культурен и мало знает, — и в ответ на все мои вопросы он горько улыбался, вздыхал и
говорил: «Я неудачник, лишний человек», или: «Что вы хотите, батенька, от нас, осколков крепостничества?», или «Мы вырождаемся…» Или начинал нести длинную галиматью об Онегине, Печорине, байроновском Каине, Базарове, про которых
говорил: «Это наши отцы по
плоти и духу».
— Неблагодарная, змея! — воскликнул Юрий, —
говори, разве смертью
плотят у вас за жизнь? разве на все мои ласки ты не знала другого ответа, как удар кинжала?.. боже, создатель! такая наружность и такая душа! о если все твои ангелы похожи на нее, то какая разница между адом и раем?.. нет! Зара, нет! это не может быть… отвечай смело: я обманулся, это сон! я болен, я безумец…
говори: чего ты хочешь?
«Дьявола,
говорит, владыкой
плоти нашей нельзя признать, это будет двоебожие и оскорбление тела Христова, коему причащаемся: „Тело Христово приимите, источника бессмертного ядите“».
Я бился с своей Анной Ивановной три или четыре дня и, наконец, оставил ее в покое. Другой натурщицы не было, и я решился сделать то, чего во всяком случае делать не следовало: писать лицо без натуры, из головы, «от себя», как
говорят художники. Я решился на это потому, что видел в голове свою героиню так ясно, как будто бы я видел ее перед собой живою. Но когда началась работа, кисти полетели в угол. Вместо живого лица у меня вышла какая-то схема. Идее недоставало
плоти и крови.
«Я
говорил, я предсказывал, я знал вперед, что это будет так!» хохочет он на все стороны. И льется этот зловещий, перекатистый хохот из края в край, вызывая к жизни давно уснувшие ненависти, давая
плоть и форму тому, что смутно шипело и бессмысленно бормотало, не сознавая самого себя, не умея найти для себя ясного выражения…
Говорят, в других землях за это по талеру
плотят, а у нас добрые люди по шеям колотят.
Наконец — последнее замечание о Чацком. Делают упрек Грибоедову в том, что будто Чацкий — не облечен так художественно, как другие лица комедии, в
плоть и кровь, что в нем мало жизненности. Иные даже
говорят, что это не живой человек, а абстракт, идея, ходячая мораль комедии, а не такое полное и законченное создание, как, например, фигура Онегина и других выхваченных из жизни типов.
— Прямо
говори —
плоть одолевает?
Советник. Нет, братец, не
говори того: супруга твоя воистину не такова. Да не похвалится всяка
плоть пред Богом; а хоть бы достойный и предостойный человек поискал в ней, право бы ничего не нашел. Вить это, мой друг, не город, — штурмом не возьмешь.
— Эх, милачок! Архерей живет честно, так ведь всем известно — ему и нудно, и скушно, и
плоть непослушна… Ты — Ложкина, писаря из полиции, — знаешь? Это его сочинение: «Рацея про архерея», — поучительный человек, хотя и безумный пьяница. Там, в рацее у него, дьячок прямо
говорит...
Ходила я к сталоверу, —
говорит: «Это тебе аггел сатаны дан в
плоть…
Чеглов. Не
говори так, бога ради, Сергей Васильич: к больным ранам нельзя так грубо прикасаться. У меня тут, наконец, ребенок есть, моя
плоть, моя кровь; поймите вы хоть это по крайней мере и пощадите во мне хоть эту сторону!.. (Подходит и пьет водку.)
«Слушай же, —
говорит мне, — красная девица, — а у самого чудно очи горят, — не праздное слово скажу, а дам тебе великое слово: на сколько счастья мне подаришь, на столько буду и я тебе господин, а невзлюбишь когда — и не
говори, слов не роняй, не трудись, а двинь только бровью своей соболиною, поведи черным глазом, мизинцем одним шевельни, и отдам тебе назад любовь твою с золотою волюшкой; только будет тут, краса моя гордая, несносимая, и моей жизни конец!» И тут вся
плоть моя на его слова усмехнулася…
— Ну, спаси тебя, Господи, что надумал нас, убогих, посетить, —
говорил игумен. — Матушка-то Манефа комаровская по
плоти сестрица тебе будет?
— Мы сейчас… — зашептал хозяин, тихо поднимая крылья у стола. — Соберу вот на стол и сядем… Маша моя что-то больна сегодня. Уж вы извините… Женское что-то… Доктор Гусин
говорит, что это от постной пищи… Очень может быть! «Душенька,
говорю, дело ведь не в пище! Не то, что в уста, а то, что из уст,
говорю… Постное,
говорю, ты кушаешь, а раздражаешься по-прежнему… Чем
плоть свою удручать, ты лучше,
говорю, не огорчайся, не произноси слов…» И слушать не хочет! «С детства,
говорит, мы приучены».
Не о духе только, но и о
плоти, и притом о социальной, точнее всечеловеческой
плоти, идет здесь речь, об ее спасении и просветлении, а далее и об узрении человечества, как того живого существа, Адама-Кадмона, Grand etre, о котором в единогласном прозорливстве
говорят еврейские каббалисты, О. Конт, Вл. Соловьев.
Земля есть общая материя различных видов
плоти, о которых
говорит ап.
Та
плоть, которая доступна воздействию хозяйственного труда, не воскреснет в теперешнем виде, ее отделяет от воскресения порог смерти или «изменение», ей равнозначащее для людей, смерти не вкусивших, «
Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся, вдруг (εν ατόμφ), во мгновение ока, при последней трубе» (1 Кор. 15:51–52).
Так
говорила девушка в полном цвете молодости, пышная, здоровая, несмотря на давнее уж умерщвление
плоти.
Полна теперь она воскресшею любовью к отцу и мечтаньями о Петре Степаныче, не о том Петре Степаныче, что в бестелесном образе сейчас являлся перед ней, а о том человеке
плоти и крови, чьи искрометные взоры когда-то бывали устремлены на нее и заставляли замирать ее сердце… Не могла она
говорить…
Скажу вам, возлюбленные, не свои речи, не слова человеческие, поведаю, что сам Бог
говорит: «В последние дни излию от духа моего на всякую
плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши, и юноши ваши видения узрят, и старцы ваши сония увидят, и на рабов моих и на рабынь моих излию от духа моего, и будут пророчествовать…
— Не могу… сил нет. Завтра… завтра… — задыхаясь на каждом слове, шептал Егор Сергеич. — Мне бы отдохнуть… успокоиться немножко… Давит… давит гнусную
плоть мою… Не могу
говорить… Завтра все расскажу… А теперь прощай… прощай!
Сильно поразили Дуню сказанья Устюгова про Саваофа богатого богатину и про Ивана Тимофеича. Хоть и много
говорила она про новую принятую ею веру с Марьей Ивановной и с Луповицкими, но никто из них, даже ее подруги, Варенька с Катенькой, о том ни слова не
говаривали. Много бывало у них бесед, но все говорилось об умерщвлении
плоти, о радениях, о хождении в слове, о таинственной смерти и воскресении; сказаний о новых христах разговоры их не касались.
Если я не любил
говорить ложь, не крал, не убивал и вообще не делал очевидно грубых ошибок, то это не в силу своих убеждений, — их у меня не было, — а просто только потому, что я по рукам и ногам был связан нянюшкиными сказками и прописной моралью, которые вошли мне в
плоть и кровь и которые незаметно для меня руководили мною в жизни, хотя я и считал их нелепостью…
— Всё это я понимаю лучше вас, дедушка, —
говорю я. — Каюсь, меня мучает совесть, но ничего я не могу с собой поделать. Весь в вас! С кровью и
плотью унаследовал от вас и все ваши добродетели. Трудно бороться с наследственностью!
Андрей Иванович пил рюмку за рюмкой. В душе было горячо, хотелось всех любить, хотелось
сплотить всех вокруг себя и
говорить что-нибудь хорошее, сильное и важное.
Карлик замечал, что у барина к ней большое влечение. От его детских круглых глаз не укрылось ни одно выражение лица Теркина, когда он
говорил с Калерией, брал ее руку, встречал и провожал ее… Только он не мог ответить за барина, какое влечение имеет он к ней: «по
плоти» или «по духу».
— Дети мои, — заговорил архиепископ тихим ласковым голосом, после некоторой паузы, обведя всех стоявших перед ним проницательным взглядом, — знаю, что дух и
плоть — враги между собой. Тесно добродетели уживаться в этом мире срочном, мире испытания, зато просторно будет в будущем, безграничном. Не ропщите же, смиритесь: претерпевший до конца спасен будет —
говорит Господь. Но вы сами возмущаете, богопротивники, братьев своих и надолго ли раскаиваетесь?
Она-то разливается в своем мистическом лиризме; а ее confidente вся преисполнена
плоти и крови, только и ждет сообщницы по части"гулянья", как
говорили бывало мои больные.