Русские военные историки, настолько, насколько для них обязательна логика, невольно приходят к этому заключению и, несмотря на лирические воззвания о мужестве и преданности и т. д., должны невольно признаться, что
отступление французов из Москвы есть ряд побед Наполеона и поражений Кутузова.
Он в ответ Лористону на предложения о мире отвечал, что мира не может быть, потому что такова воля народа; он один во время
отступления французов говорил, что все наши маневры не нужны, что всё сделается само собою лучше, чем мы того желаем, что неприятелю надо дать золотой мост, что ни Тарутинское, ни Вяземское, ни Красненское сражения не нужны, что с чем-нибудь надо притти на границу, что за десять французов он не отдаст одного русского.
Неточные совпадения
Но что я говорю? если одна только рота французских солдат выйдет из России, то и тогда
французы станут говорить и печатать, что эта горсть бесстрашных, этот священный легион не бежал, а спокойно отступил на зимние квартиры и что во время бессмертной своей ретирады [
отступления (франц.)] беспрестанно бил большую русскую армию; и нет сомнения, что в этом хвастовстве им помогут русские, которые станут повторять вслед за ними, что климат, недостаток, стечение различных обстоятельств, одним словом, все, выключая русских штыков, заставило отступить французскую армию.
Мы не станем исчислять всех неизъяснимых бедствий, постигших
французов во время сего гибельного
отступления.
Можно сказать без всякого преувеличения, что когда
французы шли вперед и стояли в Москве, русские партизаны составляли их арьергард; а во время ретирады сделались авангардом, перерезывали им дорогу, замедляли
отступление и захватывали все транспорты с одеждою и продовольствием, которые спешили к ним навстречу.
И все рассказы Кати о зверствах и несправедливостях в отношении к буржуазии он слушал с глубочайшим равнодушием: так вот слушали бы век назад русские, если бы им рассказывали о страданиях, которые испытывали
французы при
отступлении от Москвы.
Французы сосредоточили все свои силы против русских, которые невольно отступили. Лишь только Александр Васильевич заметил это
отступление, как сам явился перед войсками на лихом казацком коне и громко закричал...
В первый раз после двухнедельного
отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали
французов.
Казалось бы в этой-то кампании бегства
французов, когда они делали всё то, чтò только можно было, чтобы погубить себя; когда ни в одном движении этой толпы, начиная от поворота на Калужскую дорогу и до бегства начальника от армии, не было ни малейшего смысла, — казалось бы, в этот период кампании невозможно уже историкам, приписывающим действия масс воле одного человека, описывать это
отступление в их смысле.
При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере, были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от
отступления к наступлению, была обличена слабость
французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало Наполеоновское войско для начатия бегства.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути
отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст.
Обетованная земля при наступлении
французов была Москва, при
отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего 1000 верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели, «нынче я приду за 40 верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.
Со времени известия о выходе
французов из Москвы и до конца кампании, вся деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властию, хитростию, просьбами удерживать свои войска от бесполезных наступлений, маневров и столкновений с гибнущим врагом. Дохтуров идет к Малоярославцу, но Кутузов медлит со всею армией и отдает приказания об очищении Калуги,
отступление за которую представляется ему весьма возможным.
Но одни слова не доказали бы, что он тогда понимал значение события. Действия его — все без малейшего
отступления, все направлены к одной и той же цели, состоящей в трех делах: 1) напрячь все свои силы для столкновения с
французами, 2) победить их и 3) изгнать из России, облегчая, на сколько возможно, бедствия народа и войска.