Неточные совпадения
Иногда, в этом безусловном рвении к какой-то новой правде, виделось ей только неуменье справиться с старой правдой, бросающееся к новой, которая давалась не
опытом и борьбой всех внутренних сил, а гораздо дешевле, без борьбы и сразу, на основании только слепого презрения ко всему старому, не различавшего старого
зла от старого добра, и принималась на веру от не проверенных ничем новых авторитетов, невесть откуда взявшихся новых людей — без имени, без прошедшего, без истории, без прав.
Удивительно ли после этого, что осторожность и боязнь повторения старых
зол отдалили их от нас, помешали им вырасти и что у них осталась только их природная смышленость да несколько
опытов, давших им фальшивое понятие обо всем, что носит название образованности?
Опыт научил его мало-помалу, что пока с обывателем играешь в карты или закусываешь с ним, то это мирный, благодушный и даже неглупый человек, но стоит только заговорить с ним о чем-нибудь несъедобном, например, о политике или науке, как он становится в тупик или заводит такую философию, тупую и
злую, что остается только рукой махнуть и отойти.
Губернатор Курута, умный грек, хорошо знал людей и давно успел охладеть к добру и
злу. Мое положение он понял тотчас и не делал ни малейшего
опыта меня притеснять. О канцелярии не было и помину, он поручил мне с одним учителем гимназии заведовать «Губернскими ведомостями» — в этом состояла вся служба.
Я могу сказать, что у меня был
опыт изначальной свободы, и, в связи с ней, и творческой новизны, и
зла, был острый
опыт о личности и ее конфликте с миром общего, миром объективации,
опыт выхода из власти общего, был
опыт человечности и сострадания, был
опыт о человеке, который есть единственный предмет философии.
Зло, порожденное свободой, как своеволием, должно сгореть, но оно есть прохождение через искушающий
опыт.
Но, с другой стороны,
зло есть духовный
опыт человека, путь человека.
Кроме бытия нам дано и нами мыслится еще и небытие,
злая пустота, очень содержательная в отношении к нашему
опыту, нами переживаемая и испытываемая.
Святые аскеты должны были бросить вызов естественному порядку природы, должны были совершить свой индивидуальный
опыт победы над источником
зла,
опыт активного, а не пассивного страдания, чтоб история мира могла продолжиться и завершиться.
И думала о том, как расскажет сыну свой первый
опыт, а перед нею все стояло желтое лицо офицера, недоумевающее и
злое. На нем растерянно шевелились черные усы и из-под верхней, раздраженно вздернутой губы блестела белая кость крепко сжатых зубов. В груди ее птицею пела радость, брови лукаво вздрагивали, и она, ловко делая свое дело, приговаривала про себя...
Изведав
опытом, под влиянием христианского воздействия, тщету плодов насилия, люди иногда в одном, иногда через несколько поколений утрачивают те пороки, которые возбуждаются страстью к приобретению власти и богатства, и, становясь менее жестокими, не удерживают своего положения и вытесняются из власти другими, менее христианскими, более
злыми людьми и возвращаются в низшие по положению, но высшие по нравственности слои общества, увеличивая собой средний уровень христианского сознания всех людей.
Что же тут отличного, посудите сами. Если бы у людей были такие же крылья, как у мух, и если бы поставить мухоловки величиной с дом, то они тпопадались бы точно так же… Наша Муха, наученная горьким
опытом даже самых благоразумных мух, перестала совсем верить людям. Они только кажутся добрыми, эти люди, а в сущности только тем и занимаются, что всю жизнь обманывают доверчивых бедных мух. О, это самое хитрое и
злое животное, если говорить правду!..
Этот замысел мог появиться у такого тварного существа, которое, принадлежа к тварному миру, по собственному
опыту знало силу небытия, ибо ее актуализировало в себе как
зло слепым бунтовщическим актом.
«Новая история» не удалась, но именно этой неудачей, углубленным
опытом добра и
зла, подготовляется общий кризис истории и мироздания.
И вот нравственный
опыт учит нас тому, что отношения между добром и
злом сложны и парадоксальны, что со
злом нужно бороться и что к
злу нужно относиться терпимо, что ко
злу должно быть беспощадное отношение и что должна быть свобода
зла, хотя и не безграничная.
Можно было бы сказать, что мир идет от первоначального неразличения добра и
зла через резкое различение добра и
зла к окончательному неразличению добра и
зла, обогащенному всем
опытом различения.
Мы горьким
опытом научены, что самые беспощадные ко
злу и
злым, самые фанатические защитники добра и доброй истины совсем не являются самыми добрыми и праведными.
В последнюю же целостность и полноту входит весь пережитый
опыт,
опыт о добре и
зле,
опыт раздвоения и оценки,
опыт боли и страдания.
И новая этика должна быть познанием не только добра и
зла, но и трагического, ибо оно постоянно переживается в нравственном
опыте и страшно усложняет все нравственные суждения.
Чем дальше человек живет, тем больше рассуждение это подтверждается
опытом, и человек видит, что жизнь мира, в которой он участвует, составленная из связанных между собой личностей, желающих истребить и съесть одна другую, не только не может быть для него благом, но будет, наверное, великим
злом.
Опыт «
зла» обогащает «добро» вследствие того творческого напряжения, которое вызывает противоречие и борьба, того познания, которое дает путем раздвоения и поляризации, путем изживания испытаний.
В
опыте сострадания и любви разрешается парадокс страдания и
зла.
Но
зло есть также путь человека, трагический путь его, судьба свободного,
опыт, который может также обогатить человека, возвести его на высшую ступень.
Поэтому, будучи монистом и имманентистом в последней глубине мистического
опыта, веря в божественность мира, во внутреннюю божественность мирового процесса, в небесность всего земного, в божественность лика человеческого, я в пути утверждаю расщепление, дуализм свободы и необходимости, Бога, божественной жизни и «мира», мировой данности, добра и
зла, трансцендентного и имманентного.
Религиозный
опыт до конца изживает мир как совершенно внебожественный и как совершенно божественный, изживает
зло как отпадение от божественного смысла и как имеющее имманентный смысл в процессе мирового развития.
В религиозном
опыте неизбежно прохождение через трансцендентное отношение к Богу и трансцендентное отношение к
злу.
Старый
опыт смирения и послушания переродился в
зло.
Лишь раб или несовершеннолетний может понять тезис Достоевского о
зле так, что нужно идти путем
зла, чтобы получить новый
опыт и обогатиться.
Это путь испытаний, опытный путь, путь познания на
опыте добра и
зла.
Новая душа народилась после этого
опыта, с новыми сомнениями, с познанием нового
зла, но и с новыми горизонтами и далями, с жаждой нового богообщения.
Неужто это не убеждает вас, что все это множество людей, чуждых всякой направленской тенденции,
опытом знает, откуда приходит
зло и соблазны?..
Величайшую ответственность за торжествующее в жизни
зло несут те, которые зачали его в идее, те первые, немногие, которые в извращенном духовном
опыте поддались обманчивым и лживым призракам.