Неточные совпадения
Мысль увидеть
императрицу лицом к лицу так устрашала ее, что она с трудом могла держаться на
ногах. Через минуту двери отворились, и она вошла в уборную государыни.
Между прочим, она рассказывала, что была знакома на короткой
ноге с
императрицей Екатериной Алексевной, и прибавляла в пояснение, что, живя десять лет в одном городе, нельзя же было не познакомиться.
— Ну, вот… И ты не печалься. В Петербурге у государыни-императрицы есть великолепные искусственные руки и
ноги. Такую тебе дадут руку, — никто и не узнает, что не настоящая.
Марья Осиповна потом не могла припомнить момента, как она очутилась в следующей комнате, лицом к лицу с
императрицей, сидевшей на маленьком кресле, имея у своих
ног лежавших на тюфячках своих любимых собачек.
Маша так вся и замерла, стоя на коленях у
ног государыни. Костя быстро подошел к
императрице и также опустился на колени у ее
ног. Та протянула ему руку, на которой он запечатлел почтительно горячий поцелуй.
Императрица поставила Бестужева на такую близкую
ногу, что не проходило почти вечера без приглашения его на маленькие вечеринки, и Елизавета Петровна дозволила ему говорить все, что он хочет.
С начала октября
императрица Анна Иоанновна стала прихварывать. Это состояние нездоровья государыни, конечно, не могло не отразиться на состоянии духа придворных вообще и близких к
императрице людей в частности. Одно обстоятельство усугубляло страх придворных за жизнь государыни, несмотря на то, что случившееся внезапное нездоровье Анны Иоанновны вначале было признано врачами легким недомоганием и не представляло, по их мнению, ни малейшей опасности, тем более что
императрица была на
ногах.
Марья Осиповна несколько мгновений стояла как окаменелая, затем почти машинально сделала несколько шагов к
императрице и вдруг неожиданно упала на колени к ее
ногам.
Грудь его разрывалась от досады, когда он помышлял, что властолюбие Бирона, шагая по трупам своих жертв, заносило уже
ногу на высшую ступень в России. Герцог имел свой двор, свою гвардию; иные, будто ошибкой, титуловали его высочеством, и он не сердился за эту ошибку; считали даже милостью допуск к его руке;
императрица, хотя выезжала и занималась делами, приметно гасла день ото дня, и любимец ее очищал уже себе место правителя.
Сойдясь на дружескую
ногу с любимцем государыни
императрицы Иваном Ивановичем Шуваловым, он в то же время ухитрился быть своим человеком и при «молодом дворе», где оказывали ему благоволение не только великая княгиня, но даже и великий князь Петр Федорович.
Голос
императрицы все возвышался и возвышался. Обеспокоенные волнением своей хозяйки, две собачки, лежавшие у ее
ног на особых тюфячках, подняли головы и стали лаять, Екатерина взяла со стола бисквиты и дала их своим любимцам. Никита Иванович заметил, что на глазах государыни блестели слезы. До того она была взволнована.
Тогда Дарью Николаевну связали по рукам и
ногам и припрятали так, что ей был виден только клочок неба да четыре стены ее каземата. Она кричала, ругалась, но в конце-концов смирилась. Тайное следствие раскрыло такие ужасающие подробности совершенных этой «женщиной-зверем» злодеяний, что граф Григорий Григорьевич снова счел необходимым донести об этом
императрице.
Он понимал, что у трона великой государыни он стоит целой головой выше всех других сановников, мало того, что эти сановники пресмыкаются у его
ног только потому, что он взыскан милостями
императрицы; и при малейшем неудовольствии с ее стороны готовы первыми бросить в него грязью.
В эту минуту священник берет с престола крест и, возвысив его, приближается к дверям; увидя крест,
императрица падает пред ним на землю, притиснув голову к полу почти у самых
ног священника.
Мамки и няньки пугали его и чертом с хвостом, и бабой-ягой — костяной
ногой, пророком Ильей, разъезжающим на огненной колеснице, и наконец самой
императрицей Елизаветой Петровной.
Императрица окинула молодого человека с головы до
ног проницательным взглядом, и молчала.
Григорий Александрович, в котором принимала участие сама
императрица, конечно, был во всех этих домах желанным гостем. Он был на дружеской
ноге с братьями Орловыми, из которых Григорий не называл его иначе как «тезкой». Впрочем, отношения этих знаменитых братьев, Алексея и Григория, к Потемкину не были искренни. Они, как умные люди, предвидели его возвышение, в душе завидовали ему и в тайне интриговали.