Неточные совпадения
Гостиница эта уже пришла в это состояние; и солдат в грязном мундире, курящий папироску у входа, долженствовавший изображать
швейцара, и чугунная, сквозная, мрачная и неприятная лестница, и развязный половой в грязном фраке, и общая зала с пыльным восковым букетом цветов, украшающим стол, и грязь, пыль и неряшество везде, и вместе какая-то
новая современно железнодорожная самодовольная озабоченность этой гостиницы — произвели на Левиных после их молодой жизни самое тяжелое чувство, в особенности тем, что фальшивое впечатление, производимое гостиницей, никак не мирилось с тем, что ожидало их.
Швейцар в необыкновенно чистом мундире отворил дверь в сени, где стоял в еще более чистой ливрее с галунами выездной лакей с великолепно расчесанными бакенбардами и дежурный вестовой солдат со штыком в
новом чистом мундире.
Он с необыкновенной быстротой освоился с своим
новым положением, точно был создан с специальною целью быть банковским
швейцаром.
Швейцар улыбнулся, как улыбаются старые люди именитых бар, говоря о своих
новых хозяевах из карманной аристократии.
— Принесите нам сюда полбутылки шампанского, только настоящего — Rederer demi sec и похолоднее. Ступай живо! — приказала она
швейцару, вытаращившему на нее глаза. — Мы выпьем с вами, Тамара, за
новое дело, за наше прекрасное и блестящее будущее.
Кто знает, может быть, теперешнего
швейцара звали вовсе не Порфирием, а просто Иваном или Трофимом, но так как екатерининские
швейцары продолжали сотни лет носить одну и ту же ливрею, а юнкера старших поколений последовательно передавали младшим древнее, привычное имя Порфирия Первого, то и сделалось имя собственное Порфирий не именем, а как бы званием, чином или титулом, который покорно наследовали
новые поколения екатерининских
швейцаров.
Не верит. Отправился по начальству. Видит, дом, где начальник живет,
новой краской выкрашен.
Швейцар —
новый, курьеры —
новые. А наконец, и сам начальник — с иголочки. От прежнего начальника вредом пахло, а от
нового — пользою. Прежний хоть и угрюмо смотрел, а ничего не видел, этот — улыбается, а все видит.
Отправился ретивый начальник по начальству. Видит: дом, где начальник живет,
новой краской выкрашен;
швейцар —
новый, курьеры —
новые. А наконец и сам начальник — с иголочки. От прежнего начальника вредом пахло, а от
нового — пользою. Прежний начальник сопел,
новый — соловьем щелкает. Улыбается, руку жмет, садиться просит… Ангел!
В передней
швейцар улыбался и спрашивал: когда будет
новый генерал? Часы, приобретенные для генеральского дома за пять генералов перед сим, стучали «тик-так! тик-так!» — как будто бы говорили: «Мы видели пять генералов! мы видели пять генералов! мы видели пять генералов!»
— А! Старая гвардия! — приветливо, как старого знакомого, встретил его в сенях, на площадке, почтенный университетский
швейцар. — Старая гвардия! Добро пожаловать! С
новым курсом, с
новым счастьем!
Водолечебница доктора Б. О. Мозельвейзера работала и на
Новый год так же, как в обыкновенные дни, и только на
швейцаре Андрее Хрисанфыче был мундир с
новыми галунами, блестели как-то особенно сапоги; и всех приходивших он поздравлял с
Новым годом, с
новым счастьем.
— Слушаю-с. Проводи в первый номер, — сдал
швейцар чемодан выбежавшему на встречу
нового постояльца коридорному и быстро спустился вниз.
В это время
швейцар впускал
новую оживленную компанию гостей.