Неточные совпадения
— Безостановочно продолжает муж после
вопроса «слушаешь ли», — да, очень приятные для меня перемены, — и он довольно подробно рассказывает; да ведь она три четверти этого знает, нет, и все знает, но все равно: пусть он рассказывает, какой он добрый! и он все рассказывает: что уроки ему давно
надоели, и почему в каком семействе или с какими учениками
надоели, и как занятие в заводской конторе ему не
надоело, потому что оно важно, дает влияние на народ целого завода, и как он кое-что успевает там делать: развел охотников учить грамоте, выучил их, как учить грамоте, вытянул из фирмы плату этим учителям, доказавши, что работники от этого будут меньше портить машины и работу, потому что от этого пойдет уменьшение прогулов и пьяных глаз, плату самую пустую, конечно, и как он оттягивает рабочих от пьянства, и для этого часто бывает в их харчевнях, — и мало ли что такое.
Я увидел их в первый раз, они мне очень понравились; я набил ими свои карманы, только название их никак не мог объяснить мне отец, и я долго
надоедал ему
вопросами, что за зверь черт, имеющий такие крепкие пальцы?
Наконец я
надоел своими
вопросами, и мне приказали или читать книжку, или играть с сестрицей.
— Мне не от чего лечиться, — отвечала Юлия Ардальоновна, поняв, по-видимому, соль его
вопроса, — я еду так,
надоело уж все смотреть на русскую гадость и мерзость.
Раиса Павловна просто потешалась над этой наивностью мужа и нарочно морочила его разными небылицами, а когда он
надоедал ей своими глупыми
вопросами, — выгоняла из своей комнаты. Уйти на фабрику для Платона Васильича было единственным спасением; другим спасением являлись разговоры с генералом о нуждах русского горного дела.
Его можно было завести, как машину; для этого любому из факторов, которому
надоело дремать на улицах, стоило подозвать к себе старика и предложить какой-либо
вопрос.
— Знаете что, — промолвила Марья Николаевна: она либо опять не расслышала Санина, либо не почла за нужное отвечать на его
вопрос. — Мне ужасно
надоел этот грум, который торчит за нами и который, должно быть, только и думает о том, когда, мол, господа домой поедут? Как бы от него отделаться? — Она проворно достала из кармана записную книжечку. — Послать его с письмом в город? Нет… не годится. А! вот как! Это что такое впереди? Трактир?
— От всей души, — сказал он. — Я вижу джентльмена и рад помочь. Вы меня не стесните. Я вас стесню. Предупреждаю заранее. Бесстыдно сообщаю вам, что я сплетник; сплетня — моя болезнь, я люблю сплетничать и, говорят, достиг в этом деле известного совершенства. Как видите, кругом — богатейший материал. Я любопытен и могу вас замучить
вопросами. Особенно я нападаю на молчаливых людей, вроде вас. Но я не обижусь, если вы припомните мне это признание с некоторым намеком, когда я вам
надоем.
—
Надоело — это так! Но что именно
надоело — это еще
вопрос!
Теперь, когда все для нас кончено, когда уж попы засматриваются на нас, а гробовщики
надоедают прислуге
вопросом:"скоро ли"барин"умрет?
А если Фоме нездоровилось, отец его, бросая все свои дела, не уходил из дома и,
надоедая сестре и сыну нелепыми
вопросами и советами, хмурый, с боязнью в глазах, ходил по комнатам сам не свой и охал.
Всякий другой, на его месте, давно бы уже спросил, а мне так
надоел этот
вопрос.
Есть
вопросы, до которых никто более не касается, не потому, чтоб они были решены, а потому, что
надоели; не сговариваясь, соглашаются их считать непонятыми, прошедшими, лишенными интереса и молчать об них.
Было ясно — он не хотел говорить. Полагая, что такое настроение не продлится у него долго, я не стал
надоедать ему
вопросами. Он весь день молчал, только по необходимости бросая мне краткие слова, относящиеся к работе, расхаживал по пекарне с понуренной головой и всё с теми же туманными глазами, с какими пришел. В нем точно погасло что-то; он работал медленно и вяло, связанный своими думами. Ночью, когда мы уже посадили последние хлебы в печь и, из боязни передержать их, не ложились спать, он попросил меня...
Лёнька часто слышал от деда этот
вопрос, ему уже
надоело рассуждать о смерти, он молча отвернулся в сторону, сорвал былинку, положил её в рот и стал медленно жевать.
— Скучно? Нет. Я читаю… А когда книги мне
надоедают, мечтаю, гадаю о будущем, задаю
вопросы своей судьбе.
Глафира несколько раз отвечала ему на это утвердительно, но потом ей
надоело повторять ему одно и то же, и Висленев, не получая новых подтверждений на свои докучанья, стал варьировать
вопросы.
— Доманский беспрестанно приставал ко мне с своими несносными
вопросами: правда ли, что я дочь императрицы? Он
надоел мне, и, чтоб отделаться от него, быть может, я и сказала ему в шутку, что он теперь говорит. Теперь я хорошенько не помню.
Наш дом разделился на две половины: печальную — в апартаментах княгини, которая поминутно заходила в комнату Юлико,
надоедая ему
вопросами и микстурами, и беспечную — где слышался веселый смех Бэллы, ее пронзительные взвизгивания, которым я вторила с особенным наслаждением, да детски-добродушный хохот Израила. Там были тоска и дума, здесь — беззаботное веселье и смех. Часто к нам присоединялся отец, и тогда нашему веселью не было конца.
Скучно. Табачница да табачница, газеты да газеты, хозяйкин антихрист да антихрист вперемежку со Строгоновским садом и Черной Речкой удивительно
надоели. Кроме того, в башке то и дело сидит
вопрос: что я буду делать без места, когда проем все мои вещи? Уж и так теперь питаюсь енотовой шубой, что заложил жиду Мовше. Спасибо дровокату Свисткову, — пришел и дал даровый билет для входа в Русский Трактир, что на Крестовском острове. Сейчас отправляюсь на Крестовский.
— Ах, ничего, — сказал он, как будто ему уже
надоел этот всё один и тот же
вопрос. — Папенька скоро приедет?