Неточные совпадения
Сингапур — один из всемирных рынков, куда пока еще стекается все, что нужно и не нужно, что полезно и вредно человеку. Здесь необходимые ткани и хлеб, отрава и целебные
травы. Немцы, французы, англичане, американцы, армяне, персияне, индусы, китайцы — все приехало продать и
купить: других потребностей и целей здесь нет. Роскошь посылает сюда за тонкими ядами и пряностями, а комфорт шлет платье, белье, кожи, вино, заводит дороги, домы, прорубается в глушь…
Ночи сделались значительно холоднее. Наступило самое хорошее время года. Зато для лошадей в другом отношении стало хуже.
Трава, которой они главным образом кормились в пути, начала подсыхать. За неимением овса изредка, где были фанзы, казаки
покупали буду и понемногу подкармливали их утром перед походом и вечером на биваках.
Дед неожиданно продал дом кабатчику,
купив другой, по Канатной улице; немощеная, заросшая
травою, чистая и тихая, она выходила прямо в поле и была снизана из маленьких, пестро окрашенных домиков.
Лето было дождливое, и сена поставили сравнительно немного. Особенно неудачная вышла страда на Самосадке, где почти все сено сгнило. В горах это случается: заберется ненастье и кружится на одном месте. И в Мурмосе «сена не издались», так что негде было и
купить его ближе ста верст, да и в сторону орды тоже на
траву вышел большой «неурождай». Об овсах ходили нехорошие слухи.
По давнему обычаю, горничные заведения ранним утром, пока их барышни еще спят,
купили на базаре целый воз осоки и разбросали ее длинную, хрустящую под ногами, толстую
траву повсюду: в коридорах, в кабинетах, в зале.
Все припасы для обеда были закуплены с вечера в татарской деревне, не забыли и овса, а свежей, сейчас накошенной
травы для лошадей
купили у башкирцев.
— Нет-с, не гонку, — принялся объяснять Янгуржеев, — но Феодосий Гаврилыч, как, может быть, вам небезызвестно, агроном и любит охранять не
травы, нам полезные, а насекомых, кои вредны
травам; это я знаю давно, и вот раз, когда на вербном воскресеньи мы
купили вместе вот эти самые злополучные шарики, в которые теперь играли, Феодосий Гаврилыч приехал ко мне обедать, и вижу я, что он все ходит и посматривает на окна, где еще с осени лежало множество нападавших мух, и потом вдруг стал меня уверять, что в мае месяце мухи все оживут, а я, по простоте моей, уверяю, что нет.
Она,
выкупавши его в разных
травах, распаренного приказывала немедленно выносить, на мороз, пока хорошенько продрогнет.
Возвивалась голубушка высоко,́ далеко,
Садилася голубушка на бел горюч камень,
Умывалась голубушка водою морскою,
Утиралась голубушка шелковой
травою,
Говорила голубушка с холостым парнем:
«Уж ты, парень, паренек, глупенький твой разумок —
Не по промыслу заводы ты заводишь,
Трех девушек, парень, за один раз любишь:
Перву Машу во Казани
Да Дуняшу в Ярославле,
А душеньку Ульяшеньку в Нижнем городочке;
Купил Маше ленту алу...
Теперь, там, на поле, я вижу
траву гулявицу от судорог; на холмике вон Божье деревцо; вон львиноуст от трепетанья сердца; дягиль, лютик, целебная и смрадная
трава омег; вон курослеп, от укушения бешеным животным; а там по потовинам луга растет ручейный гравилат от кровотоока; авран и многолетний крин, восстановляющий бессилие; медвежье ухо от перхоты; хрупкая ива, в которой
купают золотушных детей; кувшинчик, кукушкин лен, козлобород…
— Раскричалась!.. Небось, не на работе, а на полднях урвешь времечко лапти поковырять. Али после ужина. На твое жалованье сапоги нешто
купишь? «Не делаешь ничего!»… Одних лошадей сколько в конюшне! На этакую артель отдельного бы человека нужно. Всех почистить, навоз выгрести,
травы накосить лошадём… Бра-ат!