Неточные совпадения
Здесь меч лежал на столпе, из сребра изваянном, на коем изображалися морские и сухопутные сражения, взятие городов и прочее сего рода; везде видно было вверху
имя мое, носимое
Гением славы, над всеми сими подвигами парящим.
Теперь все это уже «дела минувших дней» и «преданья старины», хотя и не глубокой, но предания эти нет нужды торопиться забывать, несмотря на баснословный склад легенды и эпический характер ее главного героя. Собственное
имя Левши, подобно
именам многих величайших
гениев, навсегда утрачено для потомства; но как олицетворенный народною фантазиею миф он интересен, а его похождения могут служить воспоминанием эпохи, общий дух которой схвачен метко и верно.
Вот я и сопричислил себя к лику этих неудачников и непризнанных
гениев:
имя нам легион…
Грянет наконец мое
имя, и тогда — горе врагам моим!» Но
гений, покамест еще собирался прославиться, требовал награды немедленной.
В маленьком Закхее было нечто такое, что защищало его от всякого покушения сделать ему грубость: люди, приходившие с ним в соприкосновение, чувствовали, что его не достанешь, потому что они стоят на земле, между тем как он взлез на дерево, и это высокое, крепкое и сеннолиственное дерево есть беспристрастнейшая правда, во
имя которой он режет всем без лицезрения: «это неблагородно, невеликодушно», и сам поднимается на ней все выше и выше, как
гений на облаке.
Потом она взглянула на бумагу, одобрительно кивнула Висленеву и перевела собранию
имя гения-покровителя нового медиума, причем поставила на вид и его смущение, и то, что он написал
имя, вовсе о нем не думая.
— Ах, ну этим, которые приходят смотреть! Но самое смешное в этой истории не то, что дурак — дурак, а то, что
гений неуклонно обожает дурака под
именем ближнего и страстно ищет его убийственной любви. Самым диким образом
гений не понимает, что его настоящий ближний — такой же
гений, как и он, и вечно раскрывает свои объятия человекоподобному… который туда и лезет охотно, чтобы вытащить часы из жилетного кармана! Да, милый Вандергуд, это очень смешная история, и я боюсь…
Но когда пророкам и
гениям поставлены памятники и их
именами названы улицы, образуется охлажденная серединная культура, которая уже не терпит нового пророчества и новой гениальности.
Это высшая слава
гения, конечно, чудо и величайший дар поэзии, что оно может прибавить к числу этих хранимых в нашем сердце воспоминаний новые
имена поэтических произведений».
Не забыли, однако ж, перед тем главного хозяина — домового
гения, которого и поныне в деревнях называют этим
именем: без него, говорят, и дом не стоит.
Гении-утешители являются гурьбою, ибо на них не было недостатка в жизни русского народа; но всех заслоняет своим величием Петр, которого одного народу достаточно, чтобы русскому произносить
имя свое с гордостью.
Взять в любовники кого-нибудь из окружающих ее, спуститься до первого встречного, она не могла, а потому и выбрала его, желая заставить себя простить себе свой поступок ради
гения любимого человека и ставя таким образом честь своего
имени под охрану его чести и
имени.
Русский
гений поэзии и красноречия, в лице холмогорского рыбака, приветствовал ее гармоническое царствование первыми сладкозвучными стихами и первою благородною прозой. Но лучшею одою, лучшим панегириком Елисавете были благословения народные. Вскоре забыли о кровавой бироновщине, и разве в дальних городах и селах говорили о ней, как теперь говорят о пугачевщине; да разве в хижинах, чтобы унять плачущих ребят, пугали
именем басурмана-буки.
— Черт возьми! Я это знаю — одно есть в сто лет. Они на счету, эти исключения. Истинная любовь — это высокое, прекрасное, благородное чувство, удел людей с возвышенным сердцем и умом — так редка, что в продолжение целых веков сохраняются и записываются в народной памяти и истории человечества наряду с величайшими
гениями имена избранников судьбы, умевших любить всем сердцем, всей душой, умевших жить своею любовью и умереть за нее.
Оставим его на дороге к Кракову, где и произошло несколько стычек с думавшими напасть на него врасплох поляками, и попытаемся передать картину раннего детства и юности этого выдающегося екатерининского орла,
имя которого было синонимом победы и который силою одного военного
гения стал истинным народным героем.