Неточные совпадения
Подавали на стол, к чаю, красное крымское вино, тартинки
с маслом и сыром, сладкие сухари.
Играл на пианино все тот же маленький, рыжеватый, веселый Панков из консерватории, давно сохнувший по младшей
дочке Любе, а когда его не было, то заводили механический музыкальный ящик «Монопан» и плясали под него. В то время не было ни одного дома в Москве, где бы не танцевали при всяком удобном случае, до полной усталости.
Та поставила самовар и мигнула
дочкам. Они исчезли и через минуту внесли два блюда
с пирогами, оба круглые, в решетку. Один
с рисом и цыплятами, а другой
с черешнями. Вслед за сестрицами вошла Ермолова в светленьком простом платьице и в той самой шляпке, в которой
играла учительницу в модной тогда пьесе Дьяченко «На пороге к делу».
И я был там,
играл с Грациановым и другими гостями в стуколку, проиграл целую уйму пятаков, говорил комплименты кабатчице Колупаевой, ухаживал за ее
дочкой, пил водку, закусывал рыжей икрой, а за ужином ел говяжий студень
с хреном. Вообще, по оказанному мне радушному приему я убедился, что кабатчики, наконец, примирились со мной и допустили меня в свою среду. Нет сомнения, что я был обязан этим Грацианову.
Никогда он так не любил жизни, как теперь. Был он заяц обстоятельный, высмотрел у вдовы, у зайчихи,
дочку и жениться хотел. Именно к ней, к невесте своей, он и бежал в ту минуту, как волк его за шиворот ухватил. Ждет, чай, его теперь невеста, думает: «Изменил мне косой!» А может быть, подождала-подождала, да и
с другим… слюбилась… А может быть и так:
играла, бедняжка, в кустах, а тут ее волк… и слопал!..
Дорушка была кухаркина
дочка. Пока она была маленькой, то жила за кухней в комнатке матери и
с утра до ночи
играла тряпичными куколками. А то выходила на двор погулять, порезвиться
с дворовыми ребятами. На дворе ни деревца, ни садика, одни помойки да конюшня. А тут вдруг и лес, поле в Дуниных рассказах, и кладбище. Занятно!
И вы, Лариса Платоновна, когда вам Бог дарует
дочку, подобную вам своею красой, блюдите, Бога ради, сей прелестный цветок от дыхания лести и, сделайте милость, воспрепятствуйте этому грубому мнению, которое имеет насчет красоты ваш циник-дядя: он врет, что красотой успешнее
играть на низших регистрах; нет-с, красота, как совершенство природы, должна брать могучие и гармоничные аккорды на самых высших регистрах.
— Должны почитать и уважать меня пуще всех остальных, барышни, потому как, обладая подобным контрабасом (он любезно-ласково похлопал себя при этом
с самодовольным видом по горлу), я буду, несомненно,
играть только благородных папаш, а вы — моих
дочек.