— Боярин, ты предлагаешь нам пить
за здравие царя русского; итак, да здравствует Владислав, законный царь русский, и да погибнут все изменники и враги отечества!
Стремятся слез приятных реки
Из глубины души моей.
О! коль счастливы человеки
Там должны быть судьбой своей,
Где ангел кроткий, ангел мирный,
Сокрытый в светлости порфирной,
С небес ниспослан скиптр носить!
Там можно пошептать в беседах
И, казни не боясь, в обедах
За здравие царей не пить.
Неточные совпадения
— Ну, дорогие гости! — сказал он. — Этот кубок должен всех обойти. Кто пьет из него, — прибавил он, бросив грозный взгляд на Юрия, — тот друг наш; кто не пьет, тот враг и супостат!
За здравие светлейшего, державнейшего Сигизмунда, короля польского и
царя русского! Да здравствует!
— Эх, любезный!.. Ну, ну, так и быть; один бокал куда ни шел. Да здравствует русской
царь! Ура!.. Проклятый напиток; хуже нашего кваса…
За здравие русского войска!.. Подлей-ка, брат, еще… Ура!
Сказав это, государь показал Густаву на дверь, которую и запер
за ним. С сердцем, обвороженным простотою, ласками и величием
царя, с сердцем, волнуемым каким-то сладостным предчувствием, возвратился Густав домой, где ожидали его пленные офицеры. Можно угадать, что они спешили запить свою радость в «Аустерии», где тосты
за здравие нового их государя не раз повторялись.