— Ржига предупредил меня, что с Иваном придется поступить строго. Он приносил в класс какие-то
запрещенные книжки и неприличные фотографии. Я сказала Ржиге, что в книжках, наверное, нет ничего серьезного, это просто хвастовство Дронова.
«Что ж, кажется, все хорошо:
запрещенных книжек не видно, лампадки теплятся, царские портреты висят на стене, на почетном месте».
— Ну да, — говорит, — Филимоша, да, ты прав; между четырех глаз я от тебя не скрою: это я сообщил, что у тебя есть
запрещенная книжка. Приношу тебе, голубчик, в этом пять миллионов извинений, но так как иначе делать было нечего… Ты, я думаю, ведь сам заметил, что я последние дни повеся нос ходил… Я ведь службы мог лишиться, а вчера мне приходилось хоть вот как, — и Постельников выразительно черкнул себя рукой по горлу и бросился меня целовать.
По рассказам Мельникова Евсею было известно, что брат кухарки, Матвей Зимин, служит на мебельной фабрике и читает
запрещённые книжки. И вдруг Евсею захотелось сказать, что полиции известна неблагонадёжность Зимина.
Неточные совпадения
— И ты по этим делам пошла, Ниловна? — усмехаясь, спросил Рыбин. — Так. Охотников до
книжек у нас много там. Учитель приохочивает, — говорят, парень хороший, хотя из духовного звания. Учителька тоже есть, верстах в семи. Ну, они
запрещенной книгой не действуют, народ казенный, — боятся. А мне требуется
запрещенная, острая книга, я под их руку буду подкладывать… Коли становой или поп увидят, что книга-то
запрещенная, подумают — учителя сеют! А я в сторонке, до времени, останусь.
Рассказала она ему о себе: сирота она, дочь офицера, воспитывалась у дяди, полковника, вышла замуж за учителя гимназии, муж стал учить детей не по казённым
книжкам, а по совести, она же, как умела, помогала мужу в этом, сделали у них однажды обыск, нашли
запрещённые книги и сослали обоих в Сибирь — вот и всё.
Стоило г-же Ельцовой дать ей
книжку и сказать: вот этой страницы не читай — она скорее предыдущую страницу пропустит, а уж не заглянет в
запрещенную.
Бобоедов. Я скажу. Это
запрещенные правительством
книжки, призывающие народ к бунту против государя. Эти
книжки взяты у тебя за образами… ну?
Каждый Анцыфрик, каждый Малгоржан в то же самое утро, как только узнали об аресте Луки, поспешили домой и тщательно перерыли и пересмотрели все
книжки, все бумажки свои; но запретных плодов между ними, за исключением двух-трех невинных фотографических карточек, решительно не оказалось, несмотря на все стремление этих господ подвести хотя что-либо, собственной цензурой, под категорию
запрещенного.